Ахилла

Из книги Андрей Ломачинского «Академия родная». Все истории реальны и написаны от первого лица одним из бывших курсантов.

***

На пятых курсах с питанием было туго — курсантов организовано кормили только до третьего курса, а дальше или в общепите, то бишь в любой столовке Ленинграда, или сам готовь. В общепите дороже, к тому же всегда куда-то идти надо. Вот мы и готовили сами, как могли. Я, кстати, за эти три года так жратву варить научился, что до сих пор жене фору даю! Хотя мои способности были ничто по сравнению с Колиными. Вспомнить хотя бы, как он пёк блины — брал две сковородки, хорошо их прогревал, а потом пёк блинчики, как жонглёр в цирке: подкидывал блин со сковородки, тот в воздухе переворачивался и точно другой стороной в сковородку падал. И так в две руки. За этот талант Колю все просили блинов напечь, особенно на пятых-шестых курсах, когда в расположении курса кухни появились. Коля обычно не отказывался, так как с каждой выпечки долю имел.

Как-то раз заходит к нам в комнату Сив:

— Коля, напеки нам блинов, мы тебе четверть отсыплем, и еще с нами покушаешь.

— Неси тесто.

— А мы не знаем, как его делать.

— Берешь два стакана муки, но не полных, а под рубец; три столовых ложки постного масла, ложку сахару, чайную ложку соли, чайную ложку соды, яйцо и литру пахты. Выливаешь в кастрюлю и вилкой замешиваешь, чтоб комочков не было. Всё! Как будет готово, позовёшь. Я на двух сковородках быстро напеку.

Сив ингредиенты на бумажку записал и пошел в «Чипок» — продовольственный магазин прямо через дорогу напротив Факультета. Через десять минут приходит: «Все купил, кроме пахты. Она там не продается».

Коля родом из Воронежской деревни Гвазда, язык там изобилует диалектизмами. Вот он Сиву и отвечает: «Ну ты, военный, даёшь! Кто же пахту продает? Её делать надо! Ладно, зайди в мою комнату, там у Лома под кроватью полно. Отольёшь литр».

В этот день я на свою научную работу в Центр крови и тканей поехал. Мой научрук докторскую писал, и захотелось ему узнать химическую силу взаимодействия антител с антигеном при резус-конфликтах. У одной беременной был страшный резус-конфликт, и её лечили плазмаферезом. Кровь выводится в специальную стерильную центрифугу, оттуда плазма сливается, а клеточная масса насосом опять в вену закачивается. Попросил мой научный руководитель с этой человеческой плазмой съездить в один НИИ, где мне предстояло разогнать все белки по фракциям, выделить антирезусный гаммаглобулин и измерить аффинность его активного центра. Взял я бутыль с отсепарированной плазмой этой беременной тётки и поехал на курс — в НИИ ехать было уже поздно. Ну и поставил этот человеческий материал до завтра себе под койку, где у меня всегда куча всякого хлама валялась.

Что такое пахта, Сив так толком и не понял. Но если ясно, где стоит, то и понимать не надо. Полез Сив ко мне под кровать. Меня в тот момент на курсе не было. Среди всякого барахла стояла у меня под кроватью трёхлитровая банка скисшего молока, где простокваша уже поднялась и отделилась от сыворотки, по-Колиному — пахты. А рядом стояла аккуратная бутыль со стабилизированной плазмой беременной женщины. Других жидкостей под кроватью не было. Сив знал, как выглядит скисшее молоко, поэтому, руководствуясь элементарной логикой, он выбрал другую бутыль. В его понимании это и была пахта. Дальше он всё сделал как Коля учил.

Начал Коля блины жарить. Не получается его фирменным методом блинчики вертеть — прилипают. Пришлось использовать общепринятую методику — лопаткой переворачивать. Медленно получается, Коля злится. Наконец всё пожарил. Взял себе ровно четверть и отнес к нам в комнату сберечь на общий ужин. А сам прихватил банку варенья и своего фирменного деревенского блюда — смесь топлённого сливочного масла с мёдом половина на половину. К блинам лучшей приправы я не пробовал. Пошёл он со своим деликатесом к Сиву в комнату.

Сели они жрать. Блины очень вкусные получились, вкуса необычного — отдают яичницей с беконом! От Колиного варенья и масломёда сразу отказались, сбегали на первый этаж в буфет за сметаной. Со сметаной вообще пальчики оближешь. Сожрали всё и ещё хочется. Сив и говорит:

— Я таких блинов отродясь не ел. Даже бабка моя, которая по блинам профессор, и та такие печь не могла. Коля, неси своё, что отложил, мы тебе еще теста сделаем — своим в два раза больше напечёшь.

— А пахта там осталась?

— Да целая половина!

— Тогда какие проблемы! Сделай мне тесто, как в прошлый раз, а я пока пойду покурю, схожу вниз почту проверить, ну и за одно и за сметанкой в буфет зайду.

Коля возвращается, а тесто уже готово. Он и его пережарил. Все от пуза нажрались и мне оставили. Я поздно пришел, поэтому пришлось блины есть холодными (микроволновых печей тогда не было). Но все равно блины были исключительные — нежные, с запахом жареного мяса, а вкус вообще не описать.

Сытые и довольные, улеглись мы спать. Утром собираюсь на занятия, надо взять с собой бутыль с плазмой, чтоб на курс потом не заходить, а сразу в институтскую лабораторию ехать. А бутыль пустая! Я в гнев: «За каким хреном?! Какая бешеная обезьяна мою плазму вылила?»

Коля сразу: «Я не брал, да и вообще я эту бутылку первый раз вижу!» И тут замирает на полуслове, быстро ныряет под мою кровать и достает полную банку кислого молока:

— Сив — падла, урод, козёл, мудак! Да вообще для таких организмов ещё слов не придумали!

— Коля, что такое в самом деле?

— И Лом, и ты, и я, и вся Сивовская комната после смерти в Ад пойдем, за ужасный грех — КАННИБАЛИЗМ!!! Мы вчера на крови беременной бабы блины сделали и этими блинами наелись, как дурни мыла! То-то сучий потрох такой вкусный был. И бляха-муха за ночь-то переварилось всё, уже не выблюешь.

Нашли Сива. Гад Сивохин Колину догадку полностью подтвердил. Решили мы всей кучей в ближайшую субботу сходить в Собор, что на Рылеева. Хоть мы и были атеисты, мерзость содеянного требовала очищения. Но, если честно, главная причина была другая — простое любопытство. Мы этот культпоход давно планировали, а тут роскошный повод появился. Такой махровый грех искупить — что называется, экскурсия с экзотикой! Приятное с полезным.

После школы (это мы так занятия в Академии называли) пришли мы, блиноеды, и пара любопытных в собор. В форме. Фуражки, правда, при входе сняли. У бабушек спрашиваем, такая-то история, что делать, может, клизмы со святой водой ставить или ингаляции кадильным дымом делать? Опять же, «Кагор» есть — вино вкусное, церковное, может, это очищает? Тогда сколько бутылок на человека минимальная доза?

Бабушки в ответ спрашивают: а сами-то крещёные? Чёрт возьми, ни один из нас не крещёный, тогда это не модно было. После такого ответа бабульки нам вежливо говорят: «А идите-ка вы в Ад, нехристи, людоеды-анчихристы, и будет вам там плач, стон, скрежет зубов и мука вечная в геене огненной!» Спасибо за информацию, отвечаем. И уже собираемся уходить. Вдруг видим, идёт какой-то дедок в чёрной рясе и смешной шапке, с длинной седой бородой и прической как у индейца. Мы его тормознули: «Ваше Превосходительство, Товарищ Ангидрид, помогите ради всех святых самого высокого звания! Здесь ни от кого помощи не допросишься в вопросах очищения грехов».

Дедок посмотрел на группу курсантов, лица вроде серьёзные. Потом на наши петлички уставился:

— Врачи будущие? Из ВМА?

— Так точно!

— Во-первых, Преосвященство, или проще, святой отец, во-вторых, архимандрит, «товарищами» здесь вообще никого не называют, а в-третьих, я сам из ВМА. Давно учился, сразу после войны. Тогда две Военно-Медицинских Академии было, я в Морской Академии был, она сейчас Сорок девятый Городок называется. До третьего курса отучился, а там исключили за религиозность… Рассказывайте, что вас сюда привело?

Рассказали мы нашу историю. Архимандрит широко улыбнулся, что как-то не вязалось с его саном: «Ладно, ребята, выходите из Собора, зайдите за калитку с задней стороны в палисадник — там лавочка есть. Если кто чего будет спрашивать, скажите, отец Павел сказал. Я через пару минут к вам подойду. Только не курите там».

Идём куда святое лицо указало. А там бабки цветочки сажают. Они на нас сразу вызверились, мол, нельзя мирским сюда. Мы говорим, что нам отец Павел приказал. Бабки безропотно нас пустили и до лавочки провели. Садимся, ждём.

Выходит отец Павел, а с ним какой-то молодой монах. Тоже в чёрном балахоне, только шапка чуть другая. У того волосы вообще хвостом на резинке, как у только что появившихся хиппи-панков. У молодого в руках книжица.

Отец Павел его представил: «Это послушник мой, Лука. Тоже из курсантов, точнее, из офицеров, Ростовское Ракетное закончил. Потом закончил Загорскую семинарию. Сейчас учится в Духовной академии. Чёрный монах, принял обет безбрачия. Вам его тоже следует святым отцом называть — а можно просто отец Лука».

Сели они посерединке и давай нас про Академию, про курсантскую жизнь и про Армию расспрашивать. Наверное, минут сорок мы протрепались. И говорили нормально, в смысле как обычные люди, без всяких церковных слов, вежливо. Наконец, взял отец Павел у отца Луки книжечку, поискал пять секунд — похоже, он её наизусть знал, и говорит: «Это, ребятки, Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Я вам пару строк всего прочитаю, а вы запишите — пригодится. Записные книжки у всех есть?»

Тогда каждому из нас полагалось постоянно носить «лилипутик» — маленькую записную книжку, поэтому мы хором заорали: «Есть, есть, и ручки есть!»

«Итак, Бог наш, сам Христос говорит в Евангелии от Матфея, глава 15-я, стих 10-й: „СЛУШАЙТЕ И РАЗУМЕЙТЕ! НЕ ТО, ЧТО ВХОДИТ В УСТА, ОСКВЕРНЯЕТ ЧЕЛОВЕКА, НО ТО, ЧТО ВЫХОДИТ ИЗ УСТ, ОСКВЕРНЯЕТ ЕГО!“ Это всё, что вам надо знать. Вам это понятно? Ничего страшного с вами не произошло — просто случай-анекдот. Даже если кто вас насильно испражнением накормит, то скверны вам это не добавит. А вот самая малая ложь, любая подлость или сквернословие — это и есть настоящая скверна. Знаете, ребята, я вам скажу начистоту: в Бога вы не верите и, возможно, не будете верить. Поэтому не пожалейте четвертной на крещение и пятерку на Библию. Там вам много читать не надо — собрал Христос как-то десять тысяч иудеев на склоне одной горы и прочёл им коротенькую лекцию, минуты этак на три, она „Нагорная Проповедь“ называется. Десять строчек всего — десять заповедей, как хорошим человеком и надежным мужиком быть. Креститесь водой, а дальше живите себе нормально, соблюдая заповеди — люди вас любить будут, начальство — уважать, и жёны никогда не уйдут. Знаете, хорошие люди, они ведь редко встречаются. Таких все ценят! Смотрите, что будет: если Бога нет, то вы потеряли тридцать рублей, но приобрели очень хорошую жизнь на этой земле. Если же Бог есть, вы потратили тридцать рублей, прожили счастливую земную жизнь, а после смерти получили жизнь вечную в Раю. Последуйте моему совету — быть хорошим человеком в любом случае выгодно! Ну ладно, заболтались, нам к вечерне пора».

Монахи ушли. Мы вышли из палисадника абсолютно спокойные. За летний отпуск окрестились все. Большинство купило Библии. Нет, мы не называли себя верующими, а хранить Библию на курсе вообще было опасно — тогда политотдел и особисты не дремали. Но вот что я заметил: каждый, кто был на той лавочке, поменялся. И поменялся в лучшую сторону. А ведь и правда — хорошие люди большего достигают и живется им легче, а если Бог есть, то когда мы помрём… Короче, помрём — увидим.

Оказывается, не только у папуасов каннибализм является позитивной духовной практикой!

Источник

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: