Ахилла

Издание «Столица С» публикует материал под названием «Дети против!», в этом тексте рассказывается о скандале в семье настоятеля (по крайней мере, в мае этого года он еще был там настоятелем) Никольской церкви в чамзинском селе Сорлиней (Ардатовская епархия Мордовской митрополии) протоиерея Сергия Смолякова:

«…Шестеро детей требуют привлечь к уголовной ответственности родителей — 56-летнего священника Сергия Смолякова и его жену — матушку Ольгу. В Следственный комитет РМ поступило заявление об истязаниях, которые продолжаются несколько лет. Детей «воспитывали» насилием и голодом. Им не разрешали посещать школу и «для вразумления» оставляли жить при монастыре. В сентябре родители отправили двоих несовершеннолетних усыновленных мальчиков на «перевоспитание» в Абхазию, а органы опеки «закрыли на это глаза». В настоящее время правоохранители проводят проверку. Если факты подтвердятся, супружеской чете грозит от 3 до 7 лет лишения свободы. Подробности «жития» семейства Смоляковых — в материале Алены Нестеровой.

…20 лет Сергей Смоляков отдал церковному служению. За это время у него сложился благостный образ. Еще бы! Вместе с матушкой Ольгой священник растил 12 детей: шестерых родных и шестерых усыновленных… На первый взгляд, в семье царили любовь и взаимопонимание. Всегда вместе. Показательный пример для многих! Они вместе участвовали в восстановлении Никольской церкви в чамзинском селе Сорлиней. Даже малыши в ведерках выносили строительный мусор. Местные жители умилялись. Представители власти хвалили и помогали. Смоляковым подарили машину, «Газель» и выделили жилищную субсидию в 1 миллион рублей. К священнику охотно тянулись прихожане. Мол, какой добрый человек! Сколько детей воспитывает! Популярность батюшки росла. Появились полезные знакомства и спонсоры. Поэтому заявление, поступившее в правоохранительные органы, грянуло как гром среди ясного неба! На «добрых» батюшку и матушку пожаловались… дети. Они сообщили, что на протяжении нескольких лет подвергались истязаниям. Причем с особой жестокостью «воспитывали» именно «чужих». Но обо всем по порядку…

В 2002 году в семье Смоляковых подрастали пять родных детей: три мальчика и две девочки. Тогда в семью взяли первого чужого ребенка — 3-летнюю Екатерину. Новая обстановка стала для девочки большим стрессом. Ее пугало практически все. Поэтому Екатерина часто кричала и плакала. «За это ее били ремнем или руками, — рассказывают старшие дети Смоляковых. — Со временем такие избиения стали систематическими…» Через год в семье появился еще один ребенок. Ранее эту девочку воспитывали приемные родители, которые жили в трех домах от Смоляковых, но в итоге от нее отказались. Малышка на контакт не шла, вела себя замкнуто. «Методы воспитания остались прежними — побои. Также в качестве наказания девочек морили голодом. Из-за постоянного страха сестры не могли наесться, — продолжают старшие дети. — Чтобы отучить их от этого, перед Катей могли поставить кастрюли несоленого риса и заставить все съесть. Она давилась, но ела. Знала: если откажется — будут бить…»

На тот момент отношение родителей к родным детям оставалось сносным. Рукоприкладства практически не было. Воспитанные в страхе, они слушались маму и папу беспрекословно. Всеми домашними делами в семье занимались дети. Старшие следили за младшими, готовили еду, убирались… В 2003 году у Смоляковых родился сын. В течение последующих 7 лет они взяли на воспитание еще четверых детей — трех мальчиков и одну девочку. Семья уже не помещалась в небольшом доме. Тогда родители обратились к Главе Мордовии с просьбой о помощи. Им была выделена жилищная субсидия. Кстати, Смоляковы жили только на пожертвования… «Нормальной еды и нормальной одежды не было, — вспоминают старшие братья. — Но органы опеки разрешали родителям брать новых малышей. Мы все были запуганные, замкнутые, не общались со сверстниками и не рассказывали никому об издевательствах. Вы думаете, соседи ничего не знали? Знали, но предпочитали молчать. Не было ни одной проверки со стороны органов опеки! У родителей везде полно знакомых. Однажды Катя гуляла с компанией и выпила алкоголь. Перебегая дорогу, попала под машину. Естественно, у сотрудников правоохранительных органов должны были появиться вопросы к семье. Но родителям удалось „получить“ результаты освидетельствования, по которым Катя… оказалась трезвой… Нас с младенчества приобщали к церковной жизни. Мы выполняли послушания, читали молитвы, прислуживали в алтаре, пели песнопения… Это касалось каждого члена семьи вне зависимости от возраста… Несколько раз мы могли пострадать в аварии, так как отец после воскресной службы садился за руль пьяным. Бывало, что машина слетала с дороги… Также нас наказывали за несоблюдение постов. Непостные новогодние подарки, выданные в школе, родители отнимали. За каждую съеденную конфету нас били ремнем до посинения, за провинность в ход шли шампуры, шланги, палки. Могли душить так, что ребенок падал без сознания».

На лбу 21-летней Екатерины заметны шрамы. «Это мать ударила меня палкой, — говорит девушка. — А однажды она заставила меня мыть туалеты. Закончив, я ушла гулять. Мать не устроило, как сделана работа. Она собиралась ударить меня палкой по заднему месту, а я подставила руку, которая потом начала распухать… Но меня отправили мыть полы. Утром ничего не могла делать больной рукой. Сначала меня отвели к знакомому врачу, который велел ехать в больницу». «К этому врачу обращались много раз, — добавляет старший брат Анатолий. — Он потом даже шутил над родителями: «Вы своих детишек застрахуйте — глядишь, миллионерами станете. Они у вас постоянно что-то ломают». «У меня над кроватью висела иконка, символизирующая рай и ад, — продолжает Екатерина. — Мать говорила, что я буду гореть в аду за взятые без спроса конфеты… До сих пор вижу по ночам кошмары. А сколько раз меня в холодный погреб в домашней одежде закрывали! У меня из-за этого развился хронический гайморит…»

По словам детей, несколько лет назад родители увлеклись «домостроем» — патриархальным укладом жизни, когда несколько поколений семьи обитают в одном доме и строго подчиняются ее главе. Но старшему сыну удалось уехать в другой регион и наладить самостоятельную жизнь. Двум его братьям пришлось сложнее. «Мы все оказались социально не адаптированы, — рассказывает Анатолий. — Нас запугивали, что, если уедем, назад дороги не будет. Мать выстраивала всех перед входом в дом и говорила младшим, что старшие их бросают и ненавидят. В итоге они начинали рыдать, просили остаться… Затем у меня была попытка сбежать в Москву. Родители пригрозили брату Михаилу, что если меня не вернет, то вышвырнут его с женой на улицу. После чего в их комнате открутили ручку у входной двери и отключили электричество. Брату с женой пришлось уйти к другим родственникам…»

Михаилу и Анатолию удалось вырваться из «домашнего ада» и наладить самостоятельную жизнь. Но о братьях и сестрах они не забывали — поддерживали связь. В 2016 году отец и мать решили практиковать сыроедение и навязывали это всем членам семьи. Речь идет о питании исключительно сырой растительной пищей. Переход на нее дался детям тяжело. «Причем, как рассказывали братья и сестры, родители сами ели нормальную еду, а им запретили ходить в школьную столовую, — говорит Михаил. — Они стали просить хлеб и сладости у одноклассников. Иногда ели конфеты, которые подбирали на кладбище. А еще сестры воровали еду в магазинах. Однажды их задержала полиция, но дело не возбудили после вмешательства отца…» По словам Михаила, чтобы не возникло вопросов о попрошайничестве детей, осенью их забрали на семейное обучение. При этом дома занятия толком никто не проводил. «Складывалось ощущение, что родители просто боятся, что все дети рано или поздно покинут дом и тогда они останутся без рабочей силы», — говорит собеседник.

Когда сестрам исполнилось 18 лет, они тоже захотели уйти из дома. Екатерина, забрав свой паспорт, сбежала и ютилась в заброшенной избе. «Спустя некоторое время меня поймали и насильно вернули, — рассказывает девушка. — Меня связали и закрыли в погребе. Я сопротивлялась и кричала, умоляла отпустить, но никто не послушал». Родная дочь Анна впала в немилость, когда родители узнали, что у нее начались отношения с молодым человеком. «Отец и мать заявили, что мы можем общаться только в их присутствии, — вспоминает девушка. — Меня отвезли в село Болгары к местному священнику — для вразумления, после чего лишили мобильного телефона и заперли дома». Девушке помог сбежать один из старших братьев…

Что касается Екатерины, то она была вынуждена вернуться к родителям, так как сама стала матерью. С отцом малыша отношения не заладились, а жить было негде. После очередного скандала девушка решила покинуть родительский дом. «Меня связали и бросили в подвал, где я пролежала целый день, — рассказывает Екатерина. — На тот момент я кормила ребенка грудью, но мне не давали этого делать. Пришел брат и снял веревки. Но пришлось еще сутки оставаться в подвале — якобы для того, чтобы ушло беснование. Я кричала, грозилась обратиться в полицию. Но мать сказала, что, как только выйду за порог, она сообщит в органы опеки и я лишусь малыша. Потом вместе с ребенком меня отправили в Зубово-Полянский монастырь к отцу Алексею. Он свел с парнем, который там жил, провел венчание. Мы стали жить в маленьком доме. Вскоре я забеременела, а муж начал распускать руки. Окончательно расстались, когда он стал бить моего ребенка…»

Жизнь с ультрацерковными родителями отрицательно сказалась на отношении детей к православной вере. Старшие братья давно не носят кресты. Также взбунтовался 15-летний Игнат (имя изменено) — начал отказываться от посещения храмов и соблюдения постов… «После этого каждый день в 5.30 возле его кровати собиралась вся семья и читала молитвы, — рассказывают старшие дети. — Родители тоже считали его бесноватым и возили к московскому старцу».

В сентябре 2019 года батюшка Сергий Смоляков после падения с велосипеда оказался в реанимации. В этот момент близкие постарались забыть обиды. Дети пришли ему на помощь. Но как только священник поправил здоровье и вернулся домой, все вернулось на круги своя. «Летом 2020 года, не выдержав побоев, еще один младший брат Константин (имя изменено) ночью прибежал ко мне, — говорит Михаил. — Рассказал, что родители собираются отдать его в монастырь. Я успокоил — мол, границы закрыты в связи с пандемией, никуда тебя не отправят! Брат вернулся домой. Замечу, что он очень смышленый, тянется к знаниям. Всегда был не по годам развитый. Вместо того чтобы гулять на улице, любит читать книги. Но ему всегда подсовывали псалтырь. Брату бы учиться в лицее для одаренных детей, а тут даже школу не разрешают посещать. В сентябре этого года родители все же съездили в Абхазию, где оставили при монастыре двух несовершеннолетних детей. Мол, стали выходить из-под контроля, надо перевоспитать. К сожалению, у нас нет с этими братьями никакой связи…»

После абхазской поездки из дома Смоляковых сбежали еще двое несовершеннолетних детей. 13 ноября Михаил и Анатолий вместе с ними отправились к родителям. Хотели забрать документы подростков. «Отец отказался, — рассказывает Анатолий. — После чего пошел в мастерскую и вернулся оттуда с большим гвоздодером. Он попытался напасть на братьев, но они закрылись в комнате. Тогда отец начал ломать дверь. Братьям пришлось прыгать в окно. Мы были возмущены и написали заявление в социальные органы. Но они оказались не нашей стороне. Когда опрашивали одного из братьев, то не зафиксировали в протоколе его слова о том, что отец бегал с гвоздодером…»

После этого случая шестеро детей Смоляковых приняли решение привлечь родителей к уголовной ответственности и написали заявление в правоохранительные органы. «Мы хотим лишить их родительских прав. Оставшихся несовершеннолетних детей хотим забрать к себе. Также мы через СМИ хотим обратиться к общественности с просьбой о любой помощи, — говорят они. — Но самое главное — сейчас нужен квалифицированный юрист, который доведет наше дело до конца!»

«Столица С» будет следить за развитием событий».

Иллюстрация: протоиерей Сергий Смоляков и его жена Ольга