Ахилла

Последнее время в православной среде не утихает дискуссия по поводу абортов: запрещать или только просвещать? Если запрещать, то всем и всегда или есть исключения? Если просвещать и отговаривать – то как именно это делать? Тема, конечно, не нова, но последнее время православные пролайферы как-то сильно активизировались. Своими мыслями о православном пролайфе мы попросили поделиться нашего постоянного автора — отца Олега.

***

— Как ты относишься к пролайфу?

— Прекрасно отношусь. Я сам пролайфер. Но я гораздо более радикальный пролайфер, чем всякие там милоновы, чаплины, энтео и все эти рядовые сборщики подписей за запрет абортов. Я вообще считаю, что людей убивать нельзя. Вот просто нельзя, от слова «совсем». Нельзя выскабливать детей из материнской матки, нельзя превращать вчерашних школьников в пушечное мясо по прихоти кремлевских отморозков, нельзя доводить тяжелобольных людей до самоубийства, потому что нет денег на жизненно важные лекарства, да и просто элементарные обезболивающие, и прочее. Это все убийство. Убийство заведомо беспомощных, не способных постоять за себя людей. С моей точки зрения это настоящий пролайф, в отличии от тех ролевых игр, которые устраивают некоторые, начиная от Патриарха и ниже.

Православные пролайферы в каком-то смысле шизофреники (напомню, что шизофрения переводится как «расщепление сознания»). Они могут печалиться о судьбе нерожденных детишек и тут же спокойно призывать устраивать точечные ракетные удары по «изменникам родины», объявлять очередную бойню «священной войной», освящать оружие, поддерживать бандитов типа Моторолы, и так далее. Так что не надо думать, что детишек спасают от абортов для того, чтоб у них был шанс прожить долгую счастливую жизнь. Их спасают для того, чтобы было кого через 18 лет пустить в расход в очередной горячей точке с благословения священноначалия. Конечно, такая цель прямо не декларируется, но в контексте общей шизофрении это довольно разборчиво читается. Лично я не видел ни одного пролайфера, который бы выступал против убийства людей на войне. Их интересуют только женские матки. Причем чужие матки, к которым их никто не подпускал.

— А если более конкретно: в чем ты видишь проблемы православного пролайфа?

— Проблема первая: пролайф может базироваться только на религии, потому что считать, что человек как личность появляется в момент зачатия, можно только опираясь на религиозное учение.

Проблема вторая: как только пролайф выходит за рамки религиозной проповеди, у него мгновенно кончаются рассудочные аргументы и начинается банальная пропаганда и запугивание. Все эти картинки с разорванными на куски младенцами и прочее. Банальное давление на психику. Конечно, с кем-то это работает, но большинство людей просто озлобляется или приобретает комплекс вины, который выдается за покаяние.

Третья проблема: пролайферы — банально нечестные люди. В их материалах полным-полно перевранных данных, ложной статистики, ссылок на несуществующие источники и всего, что свойственно самой топорной пропаганде. Любой человек может в этом убедиться.

— А разве человеческая жизнь начинается не с момента зачатия?

— Это вопрос гораздо сложнее, чем кажется. Если мы рассматриваем человека исключительно как биологический объект, то да. Жизнь отдельного биологического существа (всяких простейших и прочих кишечнополостных мы в расчет не берем) начинается с полового процесса, а именно с момента слияния мужской и женской половых клеток. Это учебник биологии, тут все понятно. Происходит образования уникального генома из ДНК отца и матери. Так вот, если мы сводим все человеческое в человеке к 46 хромосомам, т.е. к сугубо материальному носителю наследственной информации, который можно записать карандашом на листке бумаги при помощи химической формулы или четырехбуквенным кодом, то да, человек появляется в момент зачатия. Но если понятие «человек» для нас неотделимо от понятия «личность», то тут начинаются сложности. Если оплодотворенная яйцеклетка является человеком в силу того факта, что содержит уникальный человеческий геном, то такой же полный геном содержит любая клетка человека, взятая хоть с носа, хоть с уха, да хоть с мочевого пузыря. Клетка — это строительный материал. Иначе придется считать, сколько уникальных человеческих геномов я убиваю, ковыряя в носу.

Поэтому есть полное основание утверждать, что личность человека не тождественна его ДНК. А у оплодотворенной яйцеклетки ничего человеческого, кроме ДНК, нет. Чисто технически можно изъять из нее ядро, подсадить туда ядро из клетки кота и клонировать соседского Барсика.

Церковь стала утверждать, что человек начинает существовать с момента зачатия, в то время, когда люди не имели даже элементарного представления о том, что такое зачатие, как оно происходит, как развивается зародыш. То есть нужно было взять некую отправную точку. Вполне логично, что, при отсутствии каких-либо знаний, этой точкой был назначен момент зачатия.

— Тогда в какой же именно момент, на твой взгляд, человек становится человеком?

— Вопрос и простой, и сложный одновременно. Простой, потому что нет такого момента. Точно так же, как нет момента, когда ребенок становится подростком, или зрелый человек становится стариком. Ни у кого из нас не было такого утра, когда мы бы проснулись и поняли, что вот с этого дня я взрослый человек. Превращение клеточного строительного материала в человека — это процесс, а не момент.

Сложный этот вопрос потому, что очень трудно понять, где этот процесс завершается и какие необходимые атрибуты должны быть у биологической особи, чтобы однозначно назвать особь человеком. Юридически это день рождения, с научной точки зрения это рубеж, когда можно считать нервную систему сформированной и полноценно функционирующей (хотя тут есть разные точки зрения). С точки зрения христианства, как я уже сказал, это момент зачатия, потому что считается (кстати, не совсем понятно, почему), что в момент зачатия человеку дается Богом бессмертная душа. Но если бессмертная душа дается Богом именно в момент зачатия, то совершенно непонятно, что делать, например, с однояйцевыми близнецами. Две души дается одной яйцеклетке или близнецы имеют по 50% души каждый?..

Потом, если для наличия души нужна клетка, в которой 46 хромосом, то что дается яйцеклетке, в которой их 47 (синдром Дауна)? Вопрос сложнейший. И если разбирать его только с точки зрения религии, которая не пересматривала свои воззрения на эту тему тысячелетиями, появляется куча вопросов, на которые нельзя ответить.

— Ты упомянул о том, что пролайферы фальсифицируют данные…

— Ну, например, пролайферы называют какие-то дикие, взятые с потолка проценты женщин, которые после аборта испытывают серьезные проблемы со здоровьем. Хотя, по факту, проценты послеабортных осложнений и послеродовых осложнений даже сравнивать нельзя. Если говорить об опасности для здоровья, то роды опаснее в десятки раз. Я не говорю о том, что рожать не надо. Рожайте! Но врать не надо. Рождение ребенка — это большое счастье для родителей, но крайне опасное занятие для женщины. Именно потому медицина так настаивает на том, чтобы женщины рожали в роддомах, а не дома на диване. Никому не улыбается потом увозить в морг истекший кровью труп только потому, что женщина решила сделать это сама. Акушеры и гинекологи существуют не первый день и прекрасно знают, чем такие авантюры заканчиваются.

Но если запретить аборты, то их начнут делать подпольно, подручными средствами. Вот тогда проблемы будут у каждой первой. Пролайферы, собственно, к этому и ведут.

Еще пролайферы придумали какой-то «постаборный синдром». Что интересно, медицина о нем вообще ничего не знает. То есть ни в какой серьезной медицинской книжке вы об этом не прочтете, просто потому, что термина такого нет. Но есть масса литературы о послеродовых депрессиях и психозах. Можно, конечно обвинить врачей во всемирном проабортном заговоре, но это уже само по себе будет клиникой.

Пролайферы нагло врут про то, как действуют противозачаточные гормональные таблетки, поголовно объявляя их абортивными, а это совсем не так. Противозачаточные таблетки — хитро придуманная вещь. Действуют они не на эмбрион, не на матку, а на мозг. Мозг у человека очень умный, но на всякого мудреца довольно простоты. Обмануть его очень легко. Противозачаточные таблетки создают у мозга иллюзию наступившей беременности. Мозг получает ложный гормональный сигнал о «залете» и дает ответную команду об отмене созревания новых яйцеклеток. И дурить мозг таким образом можно неопределённое время, главное — не забывать каждый день принимать пилюлю. И оплодотворения не происходит потому, что оплодотворять, собственно, нечего. Где тут пролайферы увидели аборт, кроме как в своем воспаленном воображении, я понятия не имею.

— Все это интересно, но проблема абортов все равно стоит очень остро. Не станешь же ты отрицать, что аборт — это зло?

— Нет, не стану, за исключением тех случаев, когда идет речь о спасении жизни женщины. Аборты — зло, но они были, есть и будут. Проблема даже не столько в том, что женщины делают аборты, а в диком количестве этих самых абортов. А вот это количество имеет свои конкретные причины.

Во-первых, это массовая половая безграмотность. Люди, а фактически, подростки, начинающие половую жизнь, в подавляющем большинстве понятия не имеют, как вести себя так, чтобы не было незапланированных беременностей. Можно, конечно, без конца говорить о целомудрии, воздержании и прочей аскетике, но практика показывает, что те, кому адресована эта проповедь, в ответ просто смеются и идут трахаться. Если это неизбежно, так дайте им знания наподобие тех, которые нам необходимы, чтобы не попасть под машину, не отравиться испорченной едой, не взорвать дома газ и не погибнуть от удара током. Я каждый день по нескольку раз пересекаю оживленный перекресток, где каждая несущаяся машина может меня убить. Но я соблюдаю определенные правила, смотрю по сторонам и на светофор и до сих пор жив. Никто мне не предлагает в целях безопасности перестать выходить из дома. Точно так же безопасность интимной жизни не определяется ее отсутствием, а знанием и соблюдением правил. Это элементарные вещи, но почему-то с амвона это принято называть пропагандой разврата.

Во-вторых, мы живем в стране с такой экономикой и социальной структурой, где аборт выглядит наиболее приемлемой стратегией, способом не загнуться от голода. После того, как Церковь стала с помощью государства отжимать поликлиники и школы под свои нужды, православные пролайферы, если они считают себя честными людьми, просто должны пойти и застрелиться в знак протеста.

Давайте просто спросим, сколько матерей-одиночек кормят пролайферы, или скольким многодетным семьям они снимают квартиры, или сколько брошенных детей с неизлечимыми болезнями они усыновили? Если эта цифра будет сильно больше нуля, я очень удивлюсь. Все, что они могут, — это орать, запугивать, врать, махать плакатами и собирать никому не нужные подписи за все хорошее против всего плохого.

— Есть какая-то реальная возможность справиться с этой проблемой и сделать так, чтоб абортов не было?

— Нет. Никакое социальное зло — будь то аборты, наркомания, преступность, проституция, коррупция и т.п. — невозможно уничтожить полностью. Но есть методы свести проблему к минимуму. В случае абортов эти методы очень простые: просвещение и повышение уровня жизни вкупе с надежной социальной защитой материнства и детства. И то, и другое в России на нуле. Проповедовать против абортов в таких условиях – все равно, что вслух читать «Лествицу» в публичном доме. Ничего не изменится, но зато можно будет отчитаться, что ты там что-то проповедовал и получить за это грамоту в храме Христа Спасителя. Чем весь православный пролайф и занимается.

Читайте также:

• Для Тебя и для тебя
• Для Тебя — не для тебя