Ахилла

Главы из книги «Где-то в Тьматараканской епархии». Все имена изменены, все совпадения случайны, такой епархии на свете нет, только в туманной Тьматаракани, за неведомыми горами…

***

Протодьякон

Когда архиерей приезжает на приход, то чаще всего на приходе нет даже дьякона, а архиерей скорее способен отслужить без священника, чем без дьякона. Поэтому всегда с архиереем ездит протодьякон – священная корова, вернее, священный бык, буйвол, который имеет в епархии огромную власть.

В нашей епархии с самых первых лет ее возрождения (с начала девяностых) в протодьяконы выбился некий Стефан Полевой. Он был одним из первых, кто появился около тогда еще архиепископа Георгия, да к тому же у него было консерваторское образование. Человек пронырливый, умеющий услужить архиерею. К тому же с богатой коммерческой жилкой: были известны места в торговых центрах, где протодьякон держал личные церковные лавки, в которых продавалось в основном золотишко и серебро: крестики, цепочки и т.п.

При епархии был организован православный институт, в конце девяностых там был и регентский факультет, которым руководила замечательная семейная пара профессионалов, они вывели пение учащихся на высокий уровень. Но протодьякон захотел рулить сам: с помощью интриг он выжил эту пару из института, а сам стал деканом регентского факультета.

И тут дело не только в карьере. Самое главное – деньги. Ведь в те годы открывались многие приходы, разумеется, своих певчих часто не было, поэтому настоятели просили «напрокат» девочек и парней с регентского. И Полевой милостиво отпускал ребят «для тренировки», а сам получал с настоятеля денежку за присланный хор.

Так же было и в случаях, когда приезжал на приход владыка: приходской хор редко где мог справиться с архиерейской службой, поэтому хор приходилось заказывать через протодьякона, и там цены отличались уже в более высокую сторону. Что-то перепадало и певчим, но львиную долю забирал протосутенер.

Но главный доход протодьякона был, конечно, с архиерейских служб. Перед приездом архиерея на приход настоятель связывался с протодьяконом, заказывал хор, выясняли вид и размер трапезы, обсуждали размер конвертиков: один – архиерею, другой – протодьякону с иподьяконами. Например, если владыке 10 т.р. (по самому нищему варианту), то второй конвертик тоже на 10 тысяч, из них — 5 – протодьякону, остальные разделяются между иподьяконами, тоже в зависимости от их важности.

И помимо этих левых доходов протодьякон получал еще и зарплату: как клирик, приписанный к кафедральному собору, и как декан регентского факультета. Это позволяло ему перекупать у владыки его «старую» иномарку, ездить отдыхать за границу. Один раз был конфуз: протодьякон настолько обнаглел, что уехал в отпуск в Гонконг, не спросившись у архиерея. Архиерей рвал и метал, даже снял протодьякона по возвращении с деканства. Но ненадолго: вскоре тот вновь оказался на своем месте и в фаворе у владыки.

Свою жену Полевой тоже пристроил на факультет, которым она рулила в его отсутствие. Регенты терпеть не могли ни протодьякона, ни его жену, но поделать ничего не могли. Качество пения резко ухудшилось.

В общем, протодьякон чувствовал (и чувствует до сих пор) себя вице-королем в епархии, он никогда не берет благословения у священников, всегда здоровается за руку, как равный. Но, в принципе, человек он не злой, чаще даже благодушный, улыбчивый, любит пошутить. У тебя не будет с ним проблем, если ты только не перейдешь ему дорогу.

Иподьяконы

Без этих ребят никакой архиерей и шагу не ступит, в прямом смысле, – тут же упадет. Поэтому в храме архиерею нужен тот, кто несет сзади его длиннющую мантию. Нужен жезлоносец, который стоит с архиерейским жезлом у царских врат и вовремя подает его. Нужны те, кто подкладывает ему в нужных местах алтаря и солеи в нужное время специальные коврики – орлецы. Нужны те, кто помогает ему облачаться и разоблачаться – а это целый долгий ритуал, с пением, выносом определенных предметов, включая гребень, которым архиерей расчесывает волосы и браду прямо посреди храма. А еще нужны те, кто подаст ему кадило, трикирий и дикирий. В общем, иподьяконы – важные спутники архиерея, как прилипалы у акулы.

Обычно с владыкой ездили 4-5 человек, это были ребята с богословского факультета православного института. Некоторые менялись, их рукополагали, но некоторые оставались при владыке многие годы – именно они были самые наглые. Самый долгожитель – Васька, тот самый засранец, который мстил мне с водой. Его рукоположили в дьяконы, но он продолжал иподьяконствовать с владыкой, даже когда через несколько лет получил чин протодьякона и часто стал подменять отца Стефана, он все равно выполнял и функции иподьякона, совмещал, так сказать: то ектинию выйдет скажет, то владыке облачение подаст.

Васька был наглец из наглецов, он руководил всеми иподьяконами, орал на пономарей в храме, куда они приезжали, борзо вел себя с настоятелем, какого бы ранга тот ни был. Ибо Васька всегда мог нагадить и настроить владыку против настоятеля например, дать ложное указание пономарю или священнику, который плохо знает ход архиерейского богослужения: тогда священник ошибется, владыка разозлится – ух, никакой настоятель такого себе не пожелает. Поэтому перед Васькой заискивали, а он наглел еще больше.

К владыке он относился довольно пренебрежительно, называл его «этот старый», но, возможно, в глубине души даже любил того.

Однажды Васька меня поразил, когда мы вместе проходили сорокоуст. Глядя в окно мечтательно, он сказал:

— Какие интересные краски восхода… — потом смутился и признался: — Да, а что: я рисовать люблю, иногда с красками балуюсь…

Но такое человечное было нечасто, чаще всего были разговоры о бабле, бабах и похвальба, как и сколько он выжрал водки, моясь в бане с каким-то генералом.

До денег иподьяконы были жадные, они выбивали свой доход из настоятеля жестко. Обязательным условием был отлично сервированный стол после службы. Так что приезд архиерея был кошмаром для любого настоятеля, и две трети этого кошмара составляли иподьяконы.

Архиерейская сволочь – это один из важных пунктов, почему священники поголовно были против раздела епархий. Ведь епархия, которая выделилась из основной, должна была с нуля снарядить всем необходимым нового архиерея, содержать его новую архисволочь, а архиерей в маленькой епархии стал приезжать на приходы не раз в 5 лет, как было раньше, а пять раз в год, чтобы собрать свою дань. Поэтому поверьте: не священники – главные обжоры и жадины в церкви: главные хищники и троглодиты – это протодьяконы и иподьяконы.

Прихожане видят только внешнюю показную красоту: толпа народа кружится вокруг архиерея, все блестит, сверкает, красота, но реально – все это пустое, вся эта показуха скорее отделяет архиерея от остальных людей, приближая к византийским царям, далеким и великолепным. Сначала это нравится, но потом смотришь с грустью и думаешь: на что тратится жизнь человека — один стоит, расставив руки, а другие прыгают вокруг него, застегивая позвонцы на саккосе или омофоре или поднося полотенце для ритуального умовения рук. Где тут Бог, зачем тут Бог?

А если еще и столкнуться с этими людьми близко, как сталкиваются священники, то становится видно, что более далеких от Бога людей, чем прото- и иподьяконы трудно найти. Может быть, так не везде и не всегда, но такая жизнь просто создана для развращения даже хорошего человека: постоянная богатая жратва и выпивка, легкие деньги, власть и наглость.

Изменить это можно лишь кардинально: отказавшись от всего этого византийского архивеликолепия, служа просто и без понтов. Но в РПЦ это вряд ли реально.

Читайте также:

• Митрополит Георгий