Ахилла

Уже более года различные знакомые и совершенно незнакомые люди обращаются ко мне с вопросами, касающимися моего настоящего и дальнейшего служения, как они выражаются, «в церкви в сане священника». Мало кого интересуют мои взаимоотношения с Богом. Но очень многим (иногда даже с безобразной очевидностью «припогоненным» юным и пожилым «следопытам») не даёт покоя мой статус в глобальной всероссийской некоммерческой (ой ли?) общественной организации, кратко именуемой РПЦ МП.

Боюсь, прочитав эти строки, некоторые, представляющие «многих», обидятся. Мол, батюшка очевидных вещей не понимает! Ведь спрашивая о его служении в РПЦ, мы как раз и печёмся об его отношениях с Богом. Разве Бог и РПЦ — не тождественны? Другие, «припогоненные», боюсь, злобно сплюнут. Ведь их внутренняя официальная, но широко не афишируемая установка предписывает к любому члену общества, посещающему религиозное заведение более двух раз в год, присматриваться особо (ибо таковые неадекватные «бараны» составляют некую особую «группу риска»). А вот с «бараном-попиком» какая-то загвоздка. Чёрт его не разберёт, куда, к кому и сколько он ходит сам, кого вокруг себя собирает (и собирает ли?), чем собирающихся накачивает… Ведь очевидно же, что БОГ и ГБ — аббревиатуры, уж несколько столетий как выражающие тождественные понятия. Отождествились они, кстати, ещё до появления в языке термина «гэ-бэ», но сразу при появлении блюстителей безопасности сильных мира сего (ещё тех блюстителей, кто пёсьими головами да мётлами себя метили, а может, и каких других их исторических предшественников). Вот как тут следить за спокойными снами любимых сынов отечества, когда то так, то эдак к «попу-диссиденту» в дружки набиваешься, а на вопрос о дальнейшем его «служении в церкви в сане» ответа по существу нет как нет…

Н-да… не шибко я радую тех, кому Бог — РПЦ, а равно и тех, для кого Бог — ГБ… Ведь их интересует «судьба гитариста», а «гитаристу» их интересы — не интересны вовсе…

Но вот несколько дней назад мне поступил вопрос, формулировка которого показалась настолько блестящей, что сразу захотелось ответить. Вопрос выглядел так: «Вы окончательно разочаровались в возможностях быть в сане в нынешней РПЦ?»

Ответил я сразу. А потом подумал и решил, доработав ответ, представить его на суд всех, кому интересно моё священническое настоящее (о будущем — один Бог ведает). Благо, портал «Ахилла» не отказывает мне (всюду неудобному типу) в публикациях моей писанины. А посему приглашаю ознакомиться, восхититься или покрутить пальцем у виска… даже осудить и задать гневные (или не очень) вопросы в соцсетях. Вот только ответов — не обещаю.

Итак, в нынешней юридической организации, которую Органы Юстиции определяют как некоммерческую, религиозную и общественную, я действительно разочаровался на 100%. Равно как и в её Уставе, лежащем в основе регистрации местных филиалов. А также в её менеджменте и менеджерах, как высшего и среднего, так и низшего звена. Причём, редкие пересечения с теми «собратьями-менеджерами-низшего-звена-в-рясах», которых когда-то даже считал друзьями, заставляют предположить, что процесс гниения организации-«рыбы» с головы не только перешёл на туловище, но дошёл уже и до самого хвоста… Хочется верить, что разложение ещё не сильно тронуло плавники и чешую… но чем эти, сохранившие твёрдость, органы, немаловажные для организма живого, могут помочь рыбе дохлой?

В общем, трупной вонью, как это ни печально, стало пахнуть и от некоторых тех, кого когда-то я считал порядочными священниками и даже ставил себе в пример. В теле дохлой рыбы заводятся опарыши. В структуре мёртвой человеческой системы в опарышей превращаются люди. Пребывать в гниющей массе и не сгнить — задача, мне кажется, не решаемая. Наверное, потому некоторые бывшие «собратья по служению» через своих адептов и передают мне гадости, слыша которые, нельзя остаться равнодушным… Но ничего! Гадости со временем забываются, а вот сердце, надеюсь, очищается. Просто потому, что в нём не остаётся места для этих разлагающихся «друзей-товарищей».

Так что же тут можно сделать, если мне с семьёй выпало жить в местности, которую с каждым днём всё назойливее накрывает тень гниющей рыбы? Местности, которая всё сильнее пропитывается вонью разложения, так что иной раз кажется, что и дышать уже нечем? А ничего глобального! Довольно с нас, взрослых членов семьи, того, чтобы попытаться оградить от заразы своих детей. Находить какие-то местечки в жизни, которые не застит рыбья тень и которых не достигает её трупная вонь. Хотя бы до совершеннолетия детей. А там — как Бог управит, который (что важно внушить детям), хоть и имеет в Писании множество имён, но среди них нет таких, как РПЦ, РФ, ГБ, ФСБ, ВВП и пр. и пр. и пр…

Что же касается «возможностей быть в сане», то сии возможности вовсе не обязывают православного священника участвовать в грязных делах некой организации, кем-то когда-то объявленной единственной возможной и необходимой. Более того, бытие или кончина бытия самой организации никак не обуславливают «возможностей быть в сане». Конечно, если понимать «сан» так, как понимаю его я. Ведь даже при почти полном крушении местечковой организации (как это было к 1939 году в нашей стране) священство, как образ (икона) Христа у предстоятелей (запечатленная на предстоятелях) во время литургийного служения (т. е. любого служения Богу, где у собрания верующих есть общее молитвенное дело, но один из них символизирует собой Христа), никуда не исчезало. И никакие листы бумаги, измаранные возомнившими себя «спасителями земной церкви» должностными лицами, никакие анафемы, ими изреченные, не смывали, не аннулировали у священников возможностей быть предстоятелями в обществе единомышленников, возносящих молитвы Господу. В том собрании верующих, где священника продолжали считать священником, и где он был нужен молящимся как живая икона Христа.

Я далёк от понимания Таинства священства как чего-то, что меняет сущность человека, его принявшего. И тем более от такого понимания, что при возложении на мужчину руки епископа рукополагаемому сообщаются какие-то особые, по сравнению с другими людьми, дары (через наполнение его некими нетварными энергиями, или ещё как-то, как это пытаются объяснять некоторые спекулирующие «богословы»).

Относительно священства я придерживаюсь некоего личного понимания концепции протопресвитера Николая Афанасьева (см. его труд «Церковь Духа Святого»), который считает предстоятельство лишь призванием одного из верующих, во всём равного прочим верующим (царственное священство), а рукоположение — молитвенным свидетельством церкви через епископа о том, что призываемый к предстоятельству достоин этого. Афанасьев настаивает на том, что кроме призвания и рукоположения важна рецепция! То есть принятие церковным народом поставленного на предстоятельство, свидетельство благодатности его поставления через ви́дение действенности Таинств, совершаемых Богом через поставленного к служению.

В этом смысле для меня пока очевидно, что Таинства тех, кто полностью разочаровался в начальстве и сотрудниках бизнес-структуры и господразделения под названием РПЦ, ещё совершаются. Причём, безотносительно духовного единения (через поминовение в молитве) с менеджерами высшего, среднего, да и какого бы то ни было звена.

То есть возможность быть в сане и отвечать на призывы Божии, относительно исполнения функций предстоятеля, для любого, считающего своё священство актуальным, существует безотносительно человеческих организационных надстроек и их текущего состояния. Важно лишь, чтобы не только сам предстоятель считал своё служение актуальным, но и чтобы это служение было востребовано его единомышленниками (например, членами собственной семьи, или друзьями, которые теперь могут быть и виртуальными). И тут, с одной стороны, многое зависит от личного состояния самого священника, а с другой — от состояния тех, кому этот священник нужен как предстоятель.

Как-то кто-то публично обличил меня в соцсети, мол, негоже, батюшка, отфутболивать спрашивающих тебя о твоём служении, так как апостол Петр говорит: «[будьте] всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением». Ну вот, выше я и даю ответ. Не знаю, кротко ли получилось, благоговейно ли. Но вот в том, что для многих ответ будет «не по сути», я уверен. Но как прикажете говорить «о служении в церкви в сане»? Где начинается и заканчивается церковь? Что есть сан? В чём и для кого служение? Почти у каждого из вопрошающих свои представления обо всём этом. Потому простите, кому не угодил.

Иллюстрация: кадр из фильма «Левиафан».

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: