Ахилла

Всё время хочется дать кому-нибудь в морду. Когда я еду на велике — прибил бы водителя джипа, а если еду на мерседесе — какие сволочи эти велосипедисты…

В 80-е годы довелось мне попасть после московского приличного вуза в сибирский научный городок по распределению. С глубоким недоумением я взирал на этих лохов, которые смирно стоят себе в очереди винно-водочного магазина без употребления локтей и выражений, а в автобус входят строго через заднюю дверь и никого не толкают.

Спустя много лет мой сын вернулся из первой поездки в Нью-Йорк с таким же недоумением. Его первые слова были: «Папа, почему ОНИ такие доброжелательные? А когда узнают, что ты — русский, как-то скучнеют и перестают улыбаться…»

Ну, понятное дело, все они мечтают захватить наши леса-поля-недра и озеро Байкал, но зачем же в автобус только через заднюю дверь, если передняя открыта, и оттуда ни один дурак не выходит?

Непонятно, почему? Почему ученики 5-го «А» СОШ № 1 терпеть не могут учеников из 5-го «Б»?

Почему при переезде внутри ст. Павловской с улицы Рабочей на ул. 1-ю Пионерскую требовалась «прописка» с непременным ритуальным мордобоем и последующей «поляной» из самогона?

Почему все сволочи, а особенно начальники, соседи, тёщи, учителя, врачи и т.д. и т.п.?

«Мы не любим подобных себе, не любим

Тех, кто сделан из другого теста.

Нам не нравится время, а также место». (Бродский)

А ознакомиться со статистикой по насилию в семье, убийствам по бытовухе, смертности в ДТП и количеству крутизны на душу населения? «Стоп-хам» посмотреть? Вокруг посмотреть? А послушать?

Где причины и истоки этой повальной нелюбви?

В своей знаменитой миниатюре Жванецкий предлагает: «Может, нам в консерватории что-то исправить?»

Все мы, здешние, по факту воспитаны в одной «консерватории» — великой православной цивилизации. Наша мораль, обычаи и привычки — оттуда. Десятилетия советского безбожия реально мелко выглядят в сравнении с тысячелетием христианской традиции.

Вот у нас Великий пост начинался. Каждая из четырёх недель, предшествующих посту, посвящена какому-то евангельскому тексту, удивительному по глубине смысла. Блудный сын, мытарь и фарисей, упёртый дед Закхей, козлы и овцы Страшного Суда — все эти персонажи навсегда современны. Первые дни поста с потрясающим до печёнок Великим покаянным каноном Андрея Критского, вечерние огни свечей в полутёмном храме на поминании усопших…

А вот минует первая неделя поста, и в воскресенье в православии — праздник. Праздник Торжества Православия. В девятом веке одна партия православных победила другую партию таких же, только выступавших против культа икон, мощей и засилья монашества. Истинноверующие победили — побеждённым анафема.

Нет ничего необычного в спорах и стычках по важным вещам. Любой, кто заведёт насчёт смысла нашей жизни (поп, пастор, проповедник), автоматически превращается в объект критики. Такие-сякие они и на мерседесах ездют.

Да и между собой эти персонажи не всегда по великой любви обходятся. По той же причине: гордыня и зависть растут вместе с высотой темы. Святитель Василий Великий, один из авторитетнейших отцов Церкви, так высказался о будущей жизни своего противника Ария (не менее благочестивого и умнейшего): дескать, видел я его в аду, залитого кровью и гноем, и в отверстой утробе черви копошатся. Ну, а народная легенда живо добавила к этому образу предание о том, как у Ария перед смертью в отхожем месте отвалилась задница и выпали внутренности со всеми подробностями. Опытные экскурсоводы в Стамбуле и ныне показывают месторасположение легендарного нужника.

Про Ария, конечно, давно было. Но в списке граждан, преданных анафеме, на празднике Торжества Православия зачитывались, помимо Ария, имена Емельки Пугачёва, гетмана Мазепы, декабристов и Льва Толстого. И ещё две тысячи имён. Уже век прошёл с той поры, как весь список читать в церкви перестали. Остались только сами анафемы — их 12 штук. Одна из примечательнейших — одиннадцатая: «Помышляющим, яко православнии Государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благоволению (…) и тако дерзающим против их на бунт и измену: анафема». Всякая власть — от Бога. Всякий государь — от особого Божьего благоволения, а вовсе не от политической драчки, дворцовых переворотов, интриг и физического устранения конкурентов. Помышлять наоборот — анафема будет.

Начальству выгоднее иметь холопов, а не «помышляющих». А дабы не помышляли, лучше, чтобы повсюду — враги. Врагов надо побеждать. И праздновать. Как мы празднуем победу и Торжество Православия. Невесёлое это торжество. Все как-то исподлобья…

Победе предшествует кровь и смерть. А вслед победы идут не только торжества с фанфарами. Вслед победы идут инвалиды. Которые без рук-ног — тех на Валаам, а которые головой маленько тронутые — так это мы все с вами. Анафемы и Торжества сидят внутри, и всё время хочется дать кому-нибудь в морду.

Р.S. Среди пресловутых «анафем» на упомянутом празднике читается вот такая: «Неприемлющим благодати искупления Евангелием проповеданного, яко единственного нашего ко оправданию пред Богом средства: анафема». В этой архаичной словесной конструкции, целиком состоящей из одних сказуемых-причастных, не хватает подлежащего. Как будто авторы постеснялись главного и спрятали его за занавесочками. Бог и Его Слово оказались прикрыты разноцветными тряпочками.

Иллюстрация: картина Васи Ложкина

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: