Ахилла

Екатеринбург, 15 мая, сквер у Театра драмы, третий день протеста.

Просто несколько человек обсуждают между собой, как они видят ситуацию вокруг конфликта. Посмотрите на этих людей — похожи ли они на «проплаченных» или кем-то используемых.

Расшифровка беседы:

Молодой человек в капюшоне (рассказывает о событиях первого вечера противостояния в сквере): …сначала 3, потом пошло до 6 рядов, то есть их стало достаточно много, там палатка была. Забора уже не было. В какой-то момент выходит, по моим скромным подсчетам, порядка 100 человек. Один кричит: «Кто за храм?» И все поднимают руку и в разные стороны начинают разгонять людей. Беспорядочно, кто-то падает, например, корреспондентам Е1 сломали камеру, насколько я знаю, я смотрел в трансляции. Правильно ли это? Я считаю, нет. Лично мое мнение, как простого гражданина, рядового — нет. И вообще, кто эти люди? Какое право они имеют вообще кого-то трогать? Они не ЧОП, они не полиция…

Молодая женщина: Да все решено уже. Деньги уже поделили.

Пожилой мужчина: Ну и что? В 17-м году тоже все было решено, но революция — и все!

Молодая женщина: Это не то, не тот масштаб.

Пожилой мужчина: Как не тот? Сегодня не тот, завтра тот. Архангельск сейчас поднимется со всякими помойками.

Молодая женщина: Но революция с этого не начнется.

Пожилой мужчина: Нет, для этого надо, чтобы не 5 тысяч было здесь, а 20-50.

Молодая женщина: Ну что вам даст революция?

Пожилой мужчина: Что значит даст? В 91-м году революцию сделали — вот полные магазины стали.

Молодой человек в капюшоне: А вы знаете, я с марта Шеремета (тележурналист Иннокентий Шеремет, ныне — активный сторонник строительства сквера — прим.ред.) вообще перестал смотреть после его мнения про сквер. То есть раньше мне действительно было интересно, он какие-то события освещал в Екатеринбурге, на Урале. Но просто его мнение по поводу сквера… Он такой набожный человек резко стал… Смотреть его? Я сразу же отписался и даже не захожу к нему. Если быть честным, он просто подыгрывает действующей власти, вот и все, чтобы его не закрыли.

Голос из-за кадра: Ну что значит подыгрывает — он работает на нее.

Молодой человек в капюшоне: Да, да, согласен! Невозможно вести настолько чернушную программу в течение 20 лет. Невозможно просто так вести ее.

Молодая женщина (неразборчиво): В Красноярске…

Молодой человек в капюшоне: В Красноярске, насколько я знаю, по информации, что я читал в интернете, сам мэр объявил, что постройки храма не будет, т. к. он требует вырубки сквера. Это я связываю с событиями Екатеринбурга в первую очередь.

Молодая женщина: Тут объявили, что будет в любом случае.

Молодой человек в капюшоне: Тут в любом случае. Я вчера спрашивал этого… святого человека, я не знаю, как его зовут, правда (имеется в виду протоиерей Максим Миняйло, который приходил в сквер и давал комментарии — прим. ред.). Он сказал: «Мы построим храм, все будет прекрасно, не переживайте». И ушел с улыбкой. Просто сел в машину и тут же уехал.

Молодая женщина: И что мы будем радоваться, что так все вышло. Просто все решено уже.

Женщина постарше: Но во многих местах отменяют такие решения.

Молодая женщина: Но не здесь.

Женщина постарше: А почему не здесь? Деньги? А в Москве меньшие деньги? Памятник Владимиру хотели поставить — перенесли место?

Молодая женщина: Нет, там же на этапе обсуждения было…

Женщина постарше: Нет, там точно так же люди ходили, точно так же стояли.

Молодая женщина: Сколько стояли?

Женщина постарше: Не знаю сколько.

Молодой человек в капюшоне: У меня один вопрос только возникает. Хорошо, допустим храм построят, окей. Он стоит, все. Он занял сквер, сквера больше нет. В дальнейшем как он будет существовать, если он построен протестно? Если он построен под гнетом дубинок, слезоточивого газа?

Чей-то голос неразборчиво: Да все равно ходят.

Молодой человек в капюшоне: Ну не знаю, мне кажется, не в этом случае.

Пожилая женщина в очках: Да не особо ходят. Только на Пасху и Рождество. Сейчас все меньше и меньше.

Молодая женщина: Туристов будут возить, иностранцев возить будут.

Молодой человек в капюшоне: Ну то есть это еще один филиал бизнеса.

Голос из-за кадра: Иностранцы свечки не покупают и денег не подают.

Молодая женщина (иронично): Мы сами через пять лет придем.

Молодой человек в капюшоне: А я не верю, я не пойду.

Несколько голосов из-за кадра: И я не пойду.

Молодой человек в капюшоне: Я крещеный, но я как-то, знаете, может где-то в глубине души и верю, но я никому это не навязываю и вообще об этом стараюсь не разговаривать.

… Знаете, предлагали прекрасное место — Белинского-Фурманова, где здание НИИ стоит, там целое поле. На берегу реки, великолепное, красивое место и ничего не надо вырубать — там просто чистое поле. Нет, надо в самом центре — наверное, чтобы в областном правительстве из зала собраний слышать звон колоколов… Какая-то романтика, наверное, в этом есть.

Пожилая женщина: Соловьев вот по телевизору выступал, говорят, что мы здесь проплачены, как было в Киеве.

Женщина постарше: Они говорят только о том, что люди против храма. Они вторую часть, что люди за сквер, никак не освещают.

Молодая женщина: Мы не против храма, а против храма в этом месте.

Пожилая женщина: Пусть нам на Сортировке (район Екатеринбурга — прим. ред.) построят, у нас нет. Почему здесь? Вот храм, вот храм, еще хотят и памятник Ленину снести, там якобы храм был. … Пусть у нас построят, у нас нет храма.

Пожилой мужчина в очках: Да пусть на площади (Площадь 1905 года, напротив здания городской администрации, там стоит памятник Ленину — прим. ред.) строят! Пускай там будет.

Молодая женщина (смеется): Вместо Ленина мы согласны, да?

Пожилая женщина: Он там раньше был, его разрушили.

Смотрите также:

• Денис Большаков: «Я за сквер, потому что с людьми не считаются»
• Пожилая защитница сквера: «Я пришла поддержать молодежь»

Обсудить статью на форуме

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: