Порча

15 мая 2021 Степан Двойновский

Просмотры: 7 162

Не успел отец Александр переступить порог часовни, как на него накинулась тетя Даша:

— Ой, батюшка Алекса’! Да что ж такое творится! Ой, миленькай ты мой! — заквохтала она озабоченно, уцепившись за его руку.

Тетя Даша была незаменимым ингредиентом часовни. Ей было уже 70, она много лет работала санитаркой в кардиологическом отделении больницы, но сейчас выходила работать на треть ставки, обычно подменяя кого-то из молодых. В оставшееся время она помогала отцу Александру в часовне: утром приходила первая, мыла полы, протирала пыль, днем частенько сидела в качестве свечницы, вечером вновь мыла полы и закрывала часовню. Отца Александра она безмерно уважала, одновременно горячо, матерински обожая: регулярно приносила ему пирожки, супчику в поллитровой баночке, чтобы «батюшка не голодал».

Верой она отличалась пылкой, больше всего она верила в святителя Николая и великомученика Пантелеимона, а также в акафисты им.

— Что случилось, теть Даш? Нас ограбили, подсвечник уперли? — пошутил отец Александр. Тетя Даша махнула рукой:

— Какой свечник, батюшка! Люди злые, что творят, а?! Ты только посмотри, миленькай, что натворили! — она потащила отца Александра к аналою, подняла икону — под ней лежали обрывки какой-то фотографии. — Ведь это порчу наводят! Ведьма какая-то натворила бесовщину! И когда только успевают — наверно, вчера подсунули, только как узнаешь, кто! Заходили несколько человек, брали свечки, не уследишь ведь за каждым! — тетя Даша сжала в праведном гневе кулак. — Ух, я б ее!

— Да успокойтесь, теть Даш. Не обращайте просто внимания, ну, глупые люди, — сказал отец Александр благодушно, сгреб обрывки фотографии в ладонь, ссыпал себе в карман.

— Сжечь это надо, батюшка Алекса’! — не унялась тетя Даша, тяжело дыша и присаживаясь на стульчик. — Сжечь эту бесовщину! Так полагается, иначе плохо будет!

— Ладно, ладно, — отмахнулся отец Александр с улыбкой, — мне крестить пора идти в детское отделение, тороплюсь я.

— Ох, пойду я акафист Пантелеимушке почитаю, — покачала головой тетя Даша, — пущай заступает, милай…

После крещения отец Александр задержался в детском отделении: поговорил с одной мамочкой по поводу крещения, потом с другой. Каждой приходилось терпеливо вталкивать, что крещение — это не для здоровьичка, и не «чтоб ангела-хранителя», который опять-таки, не для того, «чтоб ребенок не болел», и что для начала самим мамам надо бы задуматься, верят ли они вообще в Бога. Одна мама внимательно выслушала объяснения, согласилась, попросила принести что-нибудь почитать о вере. Другая, напротив, надулась, что батюшка тут же не кинулся крестить ее «мальчика» — пятнадцатилетнего здоровяка, сломавшего ногу на хоккейной тренировке, который во время разговора скептически косился на них, иногда отрываясь от смартфона.

Потом отец Александр пил чай с заведующим детским отделением. Тот всячески приветствовал наличие отца Александра в отделении, давал ему всюду зеленый свет, постоянно звонил сам, когда в реанимации были тяжелые случаи с малышами-отказниками.

Потом еще было причастие старушки в кардиологии, потом соборование в хирургии… Усталый отец Александр освободился только к семи вечера. Тетя Даша уже вымыла полы и ушла. Отец Александр повесил епитрахиль, убрал в шкаф требник, выключил свет. Перед выходом он порылся в кармане в поисках ключа, наткнулся на клочки бумаги. Забыв уже, что это, он высыпал обрывки фотографии в мусорное ведро, закрыл дверь и отправился домой.

***

Когда на следующий день отец Александр переступил порог часовни, он понял, что тетя Даша вышла на тропу крестового похода, вырыла духовный томагавк: она стояла на коленях перед иконой Пантелеимона, громко читая акафист и поминутно бухаясь головой в пол из крупных серых плиток. Услышав шорох, она заохала и с трудом встала:

— Батюшка Алекса!! Ой, миленькай!..

— Ну, что опять? — погладил он ее по плечу. Лицо тети Даши было в слезах, будто умер самый близкий родственник. Она всхлипнула и прижалась к отцу Александру, потом потащила его к скамейке:

— А вон что, миленькай! Беда! И кто ж так посмел-то!.. На отца духовного! На батюшку, а?.. — она всплеснула руками, жалобно глядя на отца Александра.

На скамейке лежали вчерашние кусочки фотографии, которые он выкинул в ведро. Но лежали они не просто так: тетя Даша, аки новый Шерлок Холмс, сложила кусочки друг к другу — и на фото отец Александр с удивлением узнал… себя.

— Нда, — хмыкнул он, — забавно. Развлекается кто-то.

Фотография была сделана на мобильник, здесь, в коридоре больницы. Где точно, понять было трудно — фотография была плохого качества, но себя он узнал без труда: в епитрахили, очки сверкают от падающего света из окна.

— Порчу на вас наводят, батюшка Алекса, — упорно продолжала свое тетя Даша, — враги у вас есть! Делать вот что надо: во-первых, воды крещенской попить, умыться тоже хорошо! Потом надо молебен за здравие о себе отслужить! Или нет: я за вас записку подам, а вы отслужите! С акафистом Николаю, Пантелеимону и… и всем Силам Небесным! — тетя Даша явно обрадовалась, что нашла решение. Но отец Александр поморщился:

— Да плюньте вы, тетя Даша, — не верю я во всю эту ерунду!

— Вы не верите — зато бесы верят! И колдуны знают — зря бы не стали порчу наводить! Не дай Бог — заболеете или еще чего похуже!

— Теть Даш, ну стыдно вам…

Но тетю Дашу было не сломить:

— Стыд не дым: сам не рассеется! А вот акафистов бесы боятся! Я старая — я знаю!

С трудом отец Александр отбился от праведных предложений тети Даши, собрал требный чемоданчик и ушел на соборование.

Когда он вернулся с требы, то остановился за дверью, тихонько заглянул внутрь: тетя Даша стояла на коленях перед иконой святителя Николая и снова норовила пробить головой дыру в полу. Он вздохнул, потом скосил глаза: прямо на уровне глаз в дверном косяке торчала иголка. «Да что вас… слоники защекотали!» — он выдернул иголку, посмотрел: не заметила ли тетя Даша. Теперь он был внимательнее: завернул иголку в листок из блокнота, вышел во двор больницы и выкинул артефакт в мусорный контейнер.

***

На следующий день, как обычно по средам, был молебен о здравии. Тетя Даша не удержалась и подала записку: «О здравии порченного иерея Александра». Отец Александр чуть не подавился, когда нужно было читать эту записку.

На молебне было шесть человек. Когда все подходили к кресту, то случился странный казус: пятеро поцеловали крест и отошли, а последняя, миловидная женщина средних лет, с большим золотым крестом поверх кофточки и крупным родимым пятном на подбородке, крест целовать не стала, только наклонилась к нему, а потом вдруг положила руку на плечо отцу Александру, погладила три раза, и с улыбкой тихо произнесла:

— Здоровья вам, батюшка! И вашей мужской силе!

Пока отец Александр открывал рот, чтобы как-то среагировать на это пожелание, женщина успела выйти.

«Странный народ», — подумал священник. В маленькой часовне было жарко от свечей и отопления. Треб пока не было, и он решил пойти прогуляться в больничном парке, подышать свежим воздухом, а то одышка совсем замучила. Он оделся, спустился вниз. Но как только вышел в парк, его окликнули:

— Батюшка, подождите! — его догоняла девушка, на больничную пижаму она набросила пальто, на ходу кутаясь в него. — Можно с вами поговорить?

— Да, разумеется, — он приглашающим жестом указал на свою любимую тропинку. — Пройдемся? Что у вас случилось?

Девушка вместо ответа обернулась, посмотрела вверх, на окна — видимо, осмотр ее удовлетворил:

— У меня ничего, но вам, я думаю, это надо знать. Понимаете, я в гинекологии лежу, со вчерашнего вечера. И услышала разговор: одна соседка жаловалась другой, что вы плохой батюшка — она приходила к вам в часовню, купить свечей, которые ей надо было отнести к одной целительнице, чтобы та прочитала ей заговор, а вы, мол, свечек не продали, да еще отругали, сказали, что грешно к бабкам ходить.

Отец Александр поскреб бороду, порылся в памяти:

— А, вроде да: на прошлой неделе приходила одна с этим. Молодая такая, невысокая.

— Да, это она, Вика. А сегодня утром к нам в палату приходила эта целительница, и они шептались…

— Хм… И родинка у этой целительницы на лице?

Глаза у девушки расширились:

— А как вы?..

Отец Александр подмигнул:

— Святые заступники у меня есть, они мне всю правду раскрывают! В какой вы палате лежите?..

***

В дверь палаты № 8 постучали.

— Здравствуйте, девушки! — на пороге появился отец Александр, весело улыбающийся, в одной руке он нес большой торт, в другой — свой требный чемоданчик. Он прямиком проследовал к кровати, на которой, поджав ноги, сидела женщина с романом Донцовой в руке. Книга выпала у нее из рук, женщина судорожно натянула на себя одеяло, до самого подбородка. Две другие соседки онемели.

Отец Александр поставил торт на тумбочку, чемоданчик — на табуретку:

— Ну что: чайку попьем и побеседуем или сразу будем акафист читать?..

Читайте также: