Он держался строго требника и устава
9 июля 2019 Николай Зернов
Отрывок из книги, вышедшей под редакцией Николая Зернова «На переломе. Три поколения одной московской семьи». Из воспоминаний Софии Александровны Зерновой о священнике Сергии Веригине (1868–1938).
***
Я сделалась другом и даже членом семьи многих моих учеников, но особенно тесная связь установилась у меня с Веригиными. 10 августа 1883 года мне минуло 18 лет, а 28 сентября я позвонила у двери нарядного подъезда дома Маджугинского на Поварской. Отпер мне дверь карлик Ваня и доложил обо мне немцу лакею Фердинанду. Ко мне вышла друг дома Наталья Владимировна Толстая. Своими умными, черными глазами она, казалось, хотела проникнуть в мою душу. Она начала задавать мне один вопрос за другим. Я была смущена и грандиозностью дома, и его элегантной обстановкой, и французским языком, на котором говорила со мною Толстая.
Несмотря на смущение, я чувствовала какую-то необыкновенную внутреннюю свободу, Наталья Владимировна очаровала меня своей чудесной улыбкой, и мне стало совсем легко, когда, обнявши меня, она представила меня вошедшей Марии Ивановне Веригиной.
На другой день я приступила к урокам с тремя младшими детьми. С Мишей и Катей по всем предметам, а с Маричкой только по русскому языку и истории. Уроки начинались в 8 часов утра, все было по расписанию, и жизнь всего дома была приноровлена к учению детей. Их было четверо.
Старший, 15-летний Сережа поступил в лицей, и к нему приходил ежедневно репетитор. Высокий бледный юноша с меняющимся голосом, с огромными голубыми глазами, Сережа произвел на меня странное впечатление. Это по его просьбам мать решила приехать из Ниццы не в Петербург, где были ее близкие родственники, а в Москву, в центр Православия. Сережа, кроме лицея, по желанию матери, брал уроки рисования и игры на скрипке, но жил он только Церковью, он был окрылен высоким религиозным настроением.
В детстве год или два он увлекался математикой, и профессор, занимавшийся с ним, поражался его исключительными способностями. Он называл его вундеркиндом, так как Сережа решал задачи по высшей математике, не зная ее. Однако это увлечение прошло, и он отдался игре на скрипке. С трудом отнимали у него скрипку, когда он ложился спать или садился обедать. Даже в вагоне поезда он играл не по нотам, а сочинял сам, так что многие плакали, слушая его игру.
Во время моего знакомство с ними, он безучастно отыгрывал с г. Люгертом скрипичные упражнения и делал это только для матери. Теперь интересовало его одно Православие.
Он соблюдал строжайшим образом все посты, не ходил, а летел в церковь, приходил первым и уходил последним со службы. Приходские богослужения его не удовлетворяли, он бывал или в Греческом подворье на Никольской, или в одном из московских монастырей. Он любил истовую службу, не выносил нестрогого пения, крестился размашистым крестом. Я недоумевала, где он мог научиться старорусским обычаям, живя во Флоренции и Ницце. Он знал священное писание и богослужение до тонкости, задавал вопросы священникам и монахам, на которые они часто не могли дать ему ответа. Монашество было его идеалом, поступление в монастырь — целью его жизни. Он жаждал дисциплины и внешнюю обрядность ставил наравне с внутренним содержанием христианского учения. Он держался строго требника и устава. Даже небольшое сокращение службы его возмущало, и он выходил из себя. Однажды, узнавши, что во время болезни ему дали обманным образом мясной бульон, он отказался совсем от еды.
Когда я проводила у них лето, он всегда искал общения со мной и был ко мне сильно привязан. Мы с ним часто спорили, много сведений по вопросам церковным и богословским я получила от него. Я, в свою очередь, оказывала на него большое влияние.
Закончив курс в лицее, Сергей хотел принять постриг, но встретив сопротивление матери, он согласился на брак и белое священство. К выбору невесты он относился совершенно равнодушно. Ее нашли в родовитой, но обедневшей семье Мусин-Пушкиных. Она не разделяла интересов своего жениха. Ее просто уговорили выйти замуж за состоятельного человека. Брак был несчастлив и кончился разводом.
После окончания Духовной Академии и рукоположения о. Сергий сперва был священником в его родовом селе Ершове, потом он переехал во Францию, и был настоятелем русской церкви в По. Когда его жена и двое детей уехали на побывку в Россию, он воспользовался их отсутствием, бежал в Италию и там принял католичество. Он умер в Риме, став таким же фанатиком католиком, каким православным он был в молодости.
Иллюстрация: храм Александра Невского в По (Франция), где служил о. Сергий Веригин
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
