Ахилла

Матушка Елена Живова, бывшая супруга дьякона Николая Лавренова, секретаря Комиссии по миссионерству и катехизации при Епархиальном совете города Москвы, 17 июля опубликовала в своем ЖЖ пост, в тот же день вошедший в топ100.

Основная мысль текста: «Большинство тех, кто сейчас служит у алтаря, очень далеки от того первозданного христианства, от той Любви, которую принес в этот мир Христос».

«Как удается справиться со своими шестью и тремя приемными? Рассказывают диакон Николай Лавренов и его супруга — художник, публицист и писательница матушка Елена Живова» — это анонс интервью на Правмире августа 2016 года (републикация из Православного женского журнала «Славянка», № 3(63), май-июнь 2016 г.). В интервью супруги призывают всех православных следовать за ними и брать в семьи брошенных детей, а также детей, чьи матери отказались от аборта под влиянием проповеди, но воспитывать их не хотят. Елена была активным пролайфером в течение многих лет, до сих пор на Православии.ру можно найти ее рассказы в защиту нерожденных детей. Злые языки из числа так называемых прочойсеров прозвали Елену «матушкой Абортарией».

Вскоре после выхода в свет этого интервью, Елена стала писать посты, в которых явно читается сожаление о решении взять приемных детей и явное выгорание от взваленной на себя ноши. Вот лишь одна цитата:

«Одна из особенностей брошенных детей — это то, что они впитали во чреве своих матерей не любовь к себе, а ненависть. Ведь 9 первых месяцев жизни они провели с мамами, для которых были обузой, недоразумением, которые мечтали поскорее родить и отдать их. Их души искалечены еще на этапе формирования тела, такие дети обладают определенными качествами. Они „отдают“ в мир то, что получили — ненависть».

Николай и Елена поженились, когда у Елены было трое детей. Для нее это был третий брак. Несмотря на «неканоничную» женитьбу Лавренову удалось рукоположиться. О склонности мужа к насилию Елена разговаривала со многими священниками на исповеди, жаловалась и общему духовнику, отцу Алексею Ладыгину, но в ответ получала совет терпеть и смиряться.

Елена решилась на развод, и в июле 2018 он был оформлен. В браке Николай и Елена прожили почти 15 лет. Незадолго до этого Елена стала писать в ЖЖ посты, посвященные своему печальному семейному опыту. В одном из них он писала:

«Меня беспрестанно донимают вопросами, почему я развожусь. Оценивают, впадая в грех осуждения. Причем, не друзья. Потому что друзья — те, с кем я общалась все эти годы, будучи в браке, знают нашу ситуацию, а те, кто был знаком со мной задолго до того, как я познакомилась с Николаем, помнят, какой я была и какой стала после этого замужества.

Год назад или чуть больше я спросила у Николая, как бы он отнесся к тому, если бы муж его дочери, маленькой нежной Просеньки, обращался бы с ней так же, как он со мной. Николай хладнокровно пожал плечами и ответил что-то типа того, что раз она баба, то туда ей и дорога — получит то, что заслуживает. Просто потому, что она баба. По его логике, раз она баба, значит, пусть терпит. Сначала братьев, потом мужа. Вася, глядя на отношение Николая ко мне, перенял манеру хамить женщинам, он постоянно бил Марго. Спирос уже сейчас ни во что не ставит воспитателей, бьет Просю, обижает Таву, и приемные мальчики ведут себя точно так же, бьют Просю и Таву. Что мне делать? Ждать, когда будет еще хуже? Я бы, может, потерпела, в конце концов, брак — это осознанный выбор, и за свои действия надо отвечать. Но программировать своих детей на страдания, растить их моральными уродами, на погибель, я не имею права».

12 ноября 2018 подруга Елены написала письмо владыке Арсению (до недавнего Синода РПЦ — первому викарию патриарха Кирилла) с просьбой «призвать к порядку священнослужителя РПЦ и катехизатора Николая Лавренова, если он им является, либо запретить ему называть себя священнослужителем РПЦ и порочить имя нашей Церкви», подробно описав всю историю их неудачного брака и то, что последовало за разводом. Как писала сама Елена, ответа на это обращение не последовало.

4 декабря 2018 на «Дожде» вышел сюжет — «Терпи и смиряйся: диакон 15 лет бил жену, а церковь и органы закрывали на это глаза».

Сейчас Елена воспитывает троих родных детей, один из которых — с РАС, и одного приемного ребенка, девочку. Двое приемных мальчиков, крестной которых является одиозная Людмила Есипенко, она же Мила Одегова, живут с отцом.

Но это все предисловие, а вот несколько цитат из свежего поста в ЖЖ Елены:

«Когнитивный диссонанс: подавляющее большинство матушек живут не как страстотерпицы, а как царицы, и даже лучше. Потому что царицы не имели возможность экспериментировать с современными методами омоложения, недоступными простым смертным. Чаще всего, у современных матушек мало детей, но много шансов побаловать себя, начиная от дорогой одежды, украшений, недешевых увлечений, поездок за границу, накачанных губ, и заканчивая прислугой. Согласитесь — ничего общего с идеалом христианских жен.

Живущие в нищете с озлобленными от безысходности, но дерзкими, как отец Андрей Ткачев, мужьями, многодетные прихожанки выглядят на фоне матушек гораздо более благочестиво — они одеты в бесформенные балахоны, их тусклые волосы надежно спрятаны под платки, ресницы опущены вниз. Эти прихожанки регулярно приходят в храм с вечно голодными, расторможенными или наоборот, забитыми детьми, о которых нет ни моральной, ни финансовой возможности полноценно заботиться. Исходя из того, что я вижу сейчас по своим знакомым многодетным православным семьям, именно из этих детей вырастают несчастные, недолюбленные, часто психически нездоровые люди, люто ненавидящие РПЦ, а также чайлдфри, и даже имеющие нетрадиционную сексуальную ориентацию.

Вот слова одной 25-тилетней девушки: „Отец постоянно ругал, бил и унижал меня. Он говорил, что я грязная и никчемная, и я верила в это, потому что была ребенком, и не понимала, что может быть иначе. Теперь я вообще не могу находиться рядом с мужчинами. Меня сковывает страх, я начинаю ненавидеть себя. Я просто не представляю себя рядом с мужчиной, и даже не хочу каких-либо отношений с ними. Не помню, когда поняла, что я лесбиянка. Наверное, когда мне было 13 лет. И я не хочу ничего менять“».

«Я много лет ходила в храм с открытым сердцем, и верила тому, что вещают батюшки. А говорили они, чтобы я была в послушании у них и у мужа и рожала, сколько Бог даст, ничего не боялась, жила как птица, одним днем, и что будет мне за это милость Божия. Я искренне веровала и искренне пыталась быть правильной, хорошей, старалась не грешить, и куда меня это привело? Моя жизнь превратилась в ад: чем послушнее я была, тем сильнее меня презирали, чем больше терпела, тем огромнее был груз, который на меня взваливали. Я едва справлялась с детьми, а бывший муж уговаривал взять еще, „чтобы поправить материальное положение“, и ему было безразлично, что на тот момент наша трехкомнатная квартира превратилась в детский хостел, где был шум, гам, крик, где никому не было покоя ни днем, ни ночью.

Никому, кроме бывшего мужа, который дома бывал редко. Большую часть времени, в том числе и по ночам, он проводил в комфортной келье при храме, где было все необходимое не только для работы, но и для досуга и отдыха. Этажом ниже находилась огромная трапезная, где всегда было, чем поживиться. Напротив кельи располагался вполне обустроенный санузел, с душевой кабиной. А у нас дома рядом с туалетной комнатой стояли горшки, потому что детей было много, и часто, особенно по утрам, у туалета образовывалась очередь».

«„С креста не сходят, с креста снимают“ — то и дело слышала я, когда объявила о своем решении прекратить весь этот цирк, этот детский, и мой личный ад, где мужу было можно все, а мне — ничего. Я должна была заниматься только семьей. Каралось все, даже вполне, казалось бы, благое дело — написание очередного православного рассказа. О жестоком обращении я уже писала, повторяться не буду, у меня имеется судебная экспертиза — кому интересно, могу предъявить. Приняв решение спасти себя и своих детей от этого мрака под названием „православная семья“, я не пожалела ни мгновенья, ни одной секунды. Дети — трое наших общих детей и приемная дочь, живущие со мной, стали веселыми и спокойными, они прекрасно развиваются, между ними прекратились драки и соперничество. Когда кто-то из гостей случайно спрашивает у них, хотят ли они, чтобы папа снова жил с ними, они широко открывают глаза и кричат: „Нет, нет!“».

«Бывший супруг, священнослужитель УПЦ, ныне служащий в Москве, заместитель председателя миссионерской комиссии города Москвы, ответственный за методическую работу по предкрещальной катехизации, преподающий в семинарии, школах, проводящий духовные беседы, кажется праведником для тех, кто с ним не жил.

С чем я вступила в этот брак, и что имею сейчас? Этот „праведник“, приезжий, на момент нашей свадьбы не имеющий ничего, кроме гитары, гармошки и блендера, оставил меня с частью квартиры, которая даже не принадлежит мне целиком. Хочу уточнить, что я москвичка, на момент заключения брака жила в благоустроенной трехкомнатной квартире, купленной моими родителями, плюс, стояла на очереди на жилье, как многодетная. Приобретенную на деньги моего покойного отца дачу в Москве (8 соток, 2 дома) пришлось оставить ему. Я помню, как мы жили впроголодь, когда ремонтировали старый дом, как строили новый, помню то время, когда мы с шестью детьми ютились на участке, заваленном строительным хламом, а сейчас там почти хоромы. И ни один батюшка, который призывал к смирению и послушанию, даже мизинцем не пошевелил, чтобы хоть как-то помочь мне и детям, которые по решению суда остались со мной.

Советы устроиться на работу не для меня, и дело даже не в четырех детях, а в том, что один из детей с инвалидностью находится на надомном обучении, и я фактически привязана к дому, следовательно, ни о каком стабильном заработке не может быть и речи, ведь выйти на работу я не имею возможности. И ни одного из священников, призывавших меня рожать „сколько Бог даст“, не интересует, на что я покупаю детям все необходимое: еду, одежду, лекарства; как плачу за квартиру, за кружки и секции. Также хочу искренне, по-христиански, пожелать добра, любви и всяческих благ тому батюшке, который взял на себя ответственность решить, что 50% зарплаты отца троих детей равняется 9 тысячам рублей».

«Алименты в размере три тысячи рублей в месяц на одного ребенка — это значит бросить своих собственных детей на произвол судьбы, потому что троим детям прожить в Москве на девять тысяч рублей в месяц нереально. Здесь же хочу уточнить о басне про кредит, которую он так любит рассказывать, когда просит матпомощь и оправдывается тем, что не имеет возможности выплачивать адекватные алименты. Будучи в браке, он брал кредит на строительство дачи, которая на данный момент принадлежит ему, а ремонт квартиры, в которой проживаю я и дети, был сделан на разницу в цене (продажа старой квартиры и покупке той, где на данный момент проживаем я и дети)».

«Прошлым летом меня вызвали в ИС РПЦ и дали задание написать новую книгу. Я согласилась, и предложила обсудить гонорар, на что мне тут же ответили, что только „во славу Божию“, потому что у ИС нет денег. Я сказала, что воспитываю четверых детей, которые хотят есть каждый день по несколько раз, и не смогут прокормиться Святым Духом. Со мной вежливо попрощались и отправили восвояси».

«Мне страшно за своих детей, больно и горько, ведь то, во что я верила и чем жила много лет, оказалось лишь пустой оболочкой.

Единственное, чему я сейчас доверяю — это мой здравый смысл».

«Недавно мне написала одна из оголтелых миссионерок — они искали жертв, пострадавших от какой-то секты. Когда я спросила ее, не хотят ли они написать о жертвах РПЦ, она выпала в осадок. А я спросила, что тут такого, собственно? Ведь везде есть болящие, и РПЦ не исключение. И пострадавших от нашей системы, насколько я вижу, увы, немало.

Помните, как неправильное поведение духовенства спровоцировало французскую буржуазную революцию и великую Октябрьскую революцию?

Чувствую, продолжение следует…»

Иллюстрация из ЖЖ Елены Живовой

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: