Ахилла

В последнем выпуске передачи «Ещенепознер» на YouTube гостем ведущего Николая Солодникова стал протоиерей Георгий Митрофанов. Одним из вопросов ведущего был — как о. Георгий относится к эвтаназии.

— Это вопрос очень сложный с той точки зрения, что нужно определить, что такое эвтаназия, — сказал протоиерей Георгий. — Я, например, в свое время выступил — во время дискуссии «нужен ли нам закон об эвтаназии или нет», — с предложением такой закон принять. Не для того чтобы узаконить самоубийство, а прежде всего для того, чтобы дать возможность и людям, и прежде всего врачам, которые находятся в этом смысле в очень тяжелом положении, определить, а что, собственно, считается эвтаназией. Какие действия врачей, например, допустимы, а какие недопустимы для того, чтобы продлевать жизнь, причем в самых неожиданных условиях. Поэтому я не могу абстрактно отвечать на этот вопрос.

Николай Солодников:

— Ситуация простая: лежит человек, в хосписе, например. Испытывает страшные муки, ежедневную боль, которую не могут уже победить никакие обезболивающие. И он просит врача ввести ему смертельную инъекцию. Считаете ли вы допустимым, что врач — по закону — введет ему эту смертельную инъекцию?

Протоиерей Георгий Митрофанов:

— Здесь сразу возникает коллизия какого рода — закона юридического и закона нравственного. Да, я убежден, что у человека должно быть право распорядиться своей жизнью. И тут мы можем представить самые разные ситуации. Да, общество должно это право человека защищать. И если какой-то человек придет к мысли о том, что его жизнь должна прекратиться — с точки зрения христианства это, конечно, будет грехом, если он потерял смысл жизни и хочет вернуть Богу назад дар, от Него полученный, — это, конечно, великое кощунство.

Если же речь идет о ситуации, которую обрисовали вы, а, к сожалению, при нашем здравоохранении, таких ситуаций бывает очень много… И надо сказать, что на самом-то деле не очерствевшие в сердцах своих врачи прибегают к подобного рода эвтаназии. А самое интересное — распространившаяся у врачей практика договора между собой — что им делать, если кто-то из них дойдет до определенного рода стадии заболевания… И все это делается в условиях правового вакуума.

Но тут возникает и вторая проблема. Да, у человека есть право лишить себя жизни. И общество что — должно помочь ему в этом? Тогда возникает вопрос: а кто же возьмет на себя эту ответственность? Я вполне допускаю, что когда вот такой исстрадавшийся больной просит врачей прекратить его муки, кто-то из врачей, даже имея юридическое право отозваться на его просьбу, не станет этого делать по собственным убеждениям, считая это недопустимым. А какой-то врач пойдет на это. И у врача должно быть в этой ситуации право оказать такого рода помощь или не оказать.

Здесь возникает коллизия морали и права — вот почему необходим серьезный и продуманный закон. Наша первоначальная реакция какова? Да в таком случае нас вообще всех будут убивать. Ну, в таком случае вообще ничего не надо делать, если у нас все приобретает такие формы, что же тогда с нами происходит? Но в целом это проблема. Не случайно о ней так серьезно думают в других странах, где христианские ценности куда больше влияют на повседневную жизнь людей. А у нас по существу, как часто это бывает, прикрываясь разговором о традиционных ценностях, этот вопрос просто замалчивают, оставляя людей в тяжелейшей ситуации, — я имею в виду не только больных, но и врачей. Потому что ситуация, когда врачу приходится выбирать, кого — из-за недостатка лекарств — лечить, а кого обрекать на смерть, они ведь у нас бывают далеко не редко, особенно в провинции.

Поэтому, с моей точки зрения, эвтаназия — это одна из важнейших, актуальнейших проблем современной не только общественной, нравственной, но именно церковной жизни. И Церковь должна сформулировать свой четкий определенный ответ, которого пока мы не даем, вернее, подчас даем весьма различные ответы.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: