Ахилла

Из цикла «Любопытная Варвара и ее друзья».

«Вем, яко ни величество прегрешений,

ни грехов множество превосходит Бога моего

многое долготерпение и человеколюбие крайнее».

Из молитвы св. Симеона Нового Богослова

Начиналась эта история почти как в житиях описано:

«…Во время оно жила некая жена Тамара в стольном граде Тбилиси, многими грехами обремененная и почти все заповеди нарушившая, но аки пчела труждающаяся на благо семейства своего. И был у нее муж Бадри, в лености все дни проводящий, во всякое время на диване праздно возлежащий. И было у них двое детей — отроков, родителей своих в искушения попеременно вводящих.

И во время оно коснулась сердца Тамары благодать Божия, и возжелала она положить начало покаянию…»

***

— Новость хочешь? — приветствовала Варвару соседка Тамрико с корпуса напротив. — На Делиси* что произошло, знаешь? Мой муж только что мента знакомого встретил. Так что это точно. Из первых рук, значит.

Короче, затормозил один тип у метро свой БМВ и пошел к ближайшей будке, ключи на пальце вертит. «Дайте, говорит, 4 водки». Ну, та, в будке, конечно, дала. В это время к нему двое подошли и тихо так намекают:

— Давай сюда ключи, а то костей не соберешь.

Он туда-сюда, смотрит, милиция далеко, если что — и не услышат, а эти двое не шутят. В общем, отобрали у него ключи без шума и вдобавок водку требуют. Тот, конечно, психанул, хоть водку, мол, на опохмел оставьте. Те ему по морде дали, водку по карманам рассовали, в его машину сели и уехали. Мужику тому с сердцем плохо стало. Пополз в отделение жаловаться, там все записали так, для проформы. Идите, говорят, если что, вызовем.

Поплелся он пешком домой. Дошел, а тут звонят из милиции: «Придите, ваша машина найдена».

Его БМВ нашли где-то за городом, а в ней 2 трупа и недопитая бутылка водки.

Оказалось, водка нелегальная, как экспертиза показала. Кто-то выставил партию такой левой водки в эту будку на продажу. А мужик тот на радостях в церковь помчался свечки ставить. Считай, второй раз родился…

Варвара поохала для приличия и побежала стрекозить дальше. На саму Тамрико эта история, видно, произвела очень сильное впечатление, и через два дня у нее созрело необычное желание, которое она озвучила так:

— Ты вот в церковь носишься, и я… это… — последовала непривычная для языкатой Тамрико пауза. — Тоже хочу исповедаться. А то еще вдруг, не дай Бог, как те четверо «моменто в морге». Короче, ты мне устрой это дело.

Варвара, горя неофитским желанием нести «благую весть», в спешном порядке ввела соседку в курс дела: к кому подойти, что сказать и как держаться. Самой в реальность похода верилось слабо. Тамрико, конечно, душа-человек, и безотказная, и веселая, но слишком уж скептик и во всяком деле прикол любит искать. А копировать — ей и вовсе равных нет. Нет, не дойдет она до церкви.

Прошла еще пара-тройка дней. Зашла Варвара к ней на Крещение. И вдруг на тебе, новый сюрприз.

— Где ты пропадаешь? — накинулась Тамрико на нее с порога. — У нас тут чудо самое настоящее произошло, — и принялась рассказывать.

— Утром, значит, глажу я бельё и вполуха телевизор слушаю, московский канал. Вдруг ведущая говорит: «Сегодня Православная Церковь отмечает праздник Крещения, и во всех церквях состоится освящение воды. По поверью, в этот день открываются небеса, Дух Святой сходит на воду, и вся вода освящается».

Ох, думаю, чего только не выдумают! А ведущая продолжает: «Раньше верили, что если кто увидит раскрытые небеса и успеет сказать своё желание, то оно непременно исполнится. Внимание, посмотрите на небо. Сейчас с минуты на минуту небеса должны раскрыться, и только после этого священники начнут водосвятие». Бросила я утюг, подошла к окну и вижу: на небе от края до края появилась сверкающая золотистая линия, будто самолёт пролетел. Я скорей детей звать. «Идите, — кричу, — сюда, смотрите, что творится». Они прибежали. «Давайте, — говорю, — загадывайте желание».

А тут линия эта сама собой стала раскрываться всё шире и шире, и откуда-то сверху стал струиться необыкновенный золотистый свет. Красота неописуемая. Тут дочка вопит во всё горло: «Барби хочу! Три новых Барби хочу!» — «Дура! — говорю. — Мало, что ли, у тебя этого хлама валяется? Ты что-нибудь нужное проси!»

А сама нервничаю. Что же загадать-то? В голову всё материальное лезет. Бельё постельное вроде надо. Тут такой момент, а я вдруг про бельё вспоминаю? Нет, не годится. Лучше попросить, чтобы работа нормальная была. Опять не то. В этой жизни кроме работы и так ничего нет. Никак не могу сосредоточиться. А тут ещё над ухом дочка снова про Барби вопит. Чуть не отлупила её: «Не засоряй, — говорю, — эфир ерундой».

Вдруг этот золотистый проем в небе стал сужаться, всего минут десять небо светилось. Ой, думаю, подождите, я и загадать-то толком ничего не успела, а небо уже стало обычным, как всегда. Сын мне позже сказал: «Надо было о здоровье просить». — «И то правда, — говорю, — самое нужное вечно из головы выскочит».

— Ты спроси у своих в церкви, — завершает свой рассказ соседка, — видел ли кто-нибудь такое и к чему это нас обязывает. И выясни точно, когда будет следующее Крещение, чтобы мне заранее подготовиться и о самом важном сказать.

«Свои» в церкви, как сговорившись, отвечали:

— Это известное дело, что небеса на Крещение раскрываются. А вот видеть это нас не сподобил Господь. Да и как увидишь, если в это время служба идёт и надо в церкви быть?

— А тем, кто видел, им что делать?

— Сейчас время такое, Господь всех в церковь зовёт для покаяния. А без покаяния и отверстые небеса недоступны. Впрочем, бывает такая милость Божия, что Господь авансом благодать даёт…

Вывалила Варвара добытые агентурные сведения и тем самым ввела Тамрико в еще большую задумчивость.

(Забегая вперед, стоит сказать, что в том же году дочке Тамрико разные люди подарили три Барби. Сейчас она выросла и в куклы уже не играет. Что загадал её старший брат, так и осталось секретом.)

В итоге, спустя какое-то время Тамрико с Варварой под ручку, в соответствующих месту одеяниях, нарисовались во дворе Богословской церкви. Тамрико заметно нервничала и по лицу было видно, какие противоречия раздирают ее изнутри. А тут, как нельзя более кстати, Елена навстречу.

Перед дверями Тамрико затормозила.

— Стоп, я так не могу. Он меня выгонит. Как тако-ое сказать? У меня особый случай.

Елена предложила присесть на скамейку, потому как в ногах правды нет, когда первая исповедь, да еще и «особый случай».

Тамри, путаясь, рассказала, что на ней не только свои аборты висят, но и чужих куча:

— …Я гинекологу помогала левые проворачивать. Лишь бы деньги заработать…

Как тут осуждать, когда безвыходная ситуация: муж — бесплатное приложение к телевизору и ребенок больной, которого надо по врачам таскать, а бесплатная медицина только в конституции значится.

Прорепетировав исповедь у входа, Тамрико относительно бодро дотащила себя до епитрахили. Со стороны было видно, как старенький батюшка только охал и головой качал. Елена прокомментировала:

— Как милостив Господь! От такой кучи сразу избавиться! Но теперь у нее будут сильные искушения.

— Это с чего это вдруг? — скривилась Варвара, любящая только положительные анонсы.

— По себе знаю. И вообще, тут как в физике. Третий закон Ньютона: действие равно противодействию. Теперь темные силы ее всячески постараются оторвать от церкви. Покажут ей что-то с неприглядной стороны.

Варвара прослушала эту инфу без особого внимания, зачем паниковать заранее.

Прошло около недели после Тамрикоиной исповеди, и Варвара забежала к ней узнать новости. И явно не вовремя. Очень уж яростно гремели в мойке кастрюли, а на невинный вопрос «как дела» полилась гневная тирада:

— Ничего у меня с этой духовной жизнью не получается! Поняла: ни-че-го!!! А я так старалась начать жизнь с чистого листа.

Ну дал мне тот порхающий мотылек епитимью — 10 поклонов в день и читать то-то и то-то.

А у меня, ты ж знаешь, главная головная боль, чтоб Леван в институт поступил с первого захода. Вот я и решила сразу два дела провернуть: и от старых грехов избавиться и тем самым моему Левану зеленый свет создать.

Спросила я у этого старичка, что мне дополнительно читать, чтоб с институтом все уладилось. Он посоветовал богородичное правило. Как будто бы с тем, кто его читает, разные чудеса происходят. Ну, думаю, лишь бы сработало, это я смогу потянуть.

И вот день, другой читаю я непонятные слова, физзарядкой этой занимаюсь, когда никого дома нет, чтоб не смеялись надо мной. А на третий день все мои подвиги раз — и кончились.

Только я пристроилась около икон с подушкой для поклонов, как наш пудель Фреди прямо передо мной лужу напрудил. Кинулась я на него и давай тыкать мордой в эту пакость. Собака визжит, вырывается, а я словно разъяренная фурия. Тут меня как током ударило: что же я делаю? Прошу, чтоб Он мне мои грехи простил, а сама как бедное животное за пустяк избила. И решила я эту епитимью оставить. Фарс какой-то получается, а не покаяние. А богородичное за Левана продолжать буду. Хуже не будет.

Варвара не стала спорить, так как знала по опыту, что если Тамрико на осла сядет, так это надолго и всерьез. И то удивительно, что на Богородичное клюнула. Интересно, что дальше будет.

Жизнь дальше пошла. Приемная лихорадка осталась позади, и все соседи узнали радостную новость: Леван поступил. Варвара тоже пошла поздравить счастливых родителей. Бадри отдыхал от нервного стресса за сына в кресле-качалке, а Тамри в роли семирукой индийской богини крутилась на кухне, по ходу накрывая обещанный стол для 50 человек. И все-таки успела сказать:

— …Знаешь, а оно все-таки сработало!

— Что именно?

— Я же, как магнитофон, «Богородица Дево, радуйся» твердила. Вот Леван и вытащил тот билет, который знал лучше всех…

Жизнь дальше покатилась, острота поступления в институт и его обмывания тоже притупилась.

Через полгода Тамрико встретила Варвару на улице и, расширяя глаза, таинственно сообщила:

— Оно опять сработало. По инерции, наверно.

— Правило, что ли? — поразилась Варвара. Одно дело, когда у «своих» кадров чудеса на каждом углу встречаются, у них психологический настрой такой. Другое дело — Тамрико, к мистике не склонная.

— А я про что говорю. Долго еще потом эти слова у меня в голове сами собой крутились.

…Все было тихо-спокойно. Леван ходит на свои лекции, а в свободное время культурно развивается.

Сам нашел какие-то ходы-выходы и пристроился на радио диджеем, передачи о современной музыке вести. Мне, конечно, это бальзам на сердце — вся Грузия по вечерам его голос слушает. Приходит домой, рассказывает, как фанатки ему звонят, автограф просят и т.д.

Однажды пришел Леван вечером перепуганный.

— Мам, — говорит, — я сегодня чуть в тюрьму не попал.

Я чуть с ума не сошла. Оказывается, ему на радио позвонила какая-то 15-летняя босячка и пристала: «Выйди да выйди ко мне вниз. Я тебя на своей машине жду у выхода».

Хорошо, что Левану ее настырность не понравилась, он не спустился.

Через час открывается дверь, заходит полиция с этой крашеной крысой и спрашивает у нее во всеуслышание:

— Аба, покажи, который из диджеев Леван Грдзелидзе, кто тебя изнасиловал.

Та возьми и ткни в первого попавшегося парня.

Полицейский проверил документы и похлопал моего сына по плечу:

— За тебя, парень, видно, кто-то молится, — и, пропустив «пострадавшую» в коридор, шепнул ему: — Хорошо, что она тебя в лицо не знала, а то ты бы сел. Она дочка прокурора, чем-то ты ее сильно обидел. Засадила бы тебя из принципа просто так.

В итоге Тамрико на церковных темах поставила большую жирную точку.

Варвара сама к ней с расспросами не лезла, боясь нарваться на посыл по известному адресу.

Время текло дальше, приносило новые впечатления.

Сын Тамрико женился, обзавелся детьми. Тамрико, всегда бывшая жизнерадостной и юморной, как-то потухла, общительность куда-то испарилась. При коротких встречах между работой на общих маршрутах Тамри начинала и кончала осуждением всех и вся. Потом как-то всплыла причина такой метаморфозы.

— …Я, когда священников вижу, меня просто трясти начинает на нервах, — процедила старшая подруга, провожая взглядом священника на джипе.

— И давно трясет? — посочувствовала Варвара такой напасти.

— Я тебе тогда не успела рассказать ту историю, как мой Леван чуть не женился в 18 лет.

Варвара подтвердила, что это точно мимо ее носа прошло.

— …И на ком, главное, вздумал жениться?! — Тамрико буквально стало трясти от нахлынувших воспоминаний. — На шалаве — как будто верующей… Мой муж — как феникс из пепла — наконец-то раз в жизни поднял себя с дивана и пошел разбираться с ее родителями. Так вот и так, не хотим мы вашу дочь. Смотрит, а там второй феникс недобитый лежит — отец этой самозванки — пьянее некуда. Зато мать — руки в боки — с порога горлом берет: «Пускай распишутся, завтра же будет развод! Он с ней был — у меня свидетели есть!» — орет, как на базаре.

Все подстроили, аферисты прожженные. Мы все равно на своем стоим. Так они другой ход нашли, психологический.

Через неделю приходит Леван белый, как эта маршрутка.

— Мам, — говорит, — мне во Мцхета только что один священник сказал, что мы с Нино должны повенчаться. А если кто против нашего брака, тот скоро умрет. Ему видение такое было.

Я тут же заподозрила — дело нечисто. Взяла сердце в кулак и объявила Левану:

— Раз так, убирайся к ней. У меня нет сына.

И выгнала его из дома.

Та сторона, видно, это не просчитала. У них планы были на мою квартиру.

А я напилась валерьянки и пошла записываться на прием к Патриарху. До самого Ильи не дошла, меня принял его зам. Я там целую Куру слез пролила, рассказала в красках, как я одна сына растила (мой «чехол для дивана» не в счет). Потом про шалаву эту добавила и «виденья».

Этот монах меня битый час слушал, словечка не проронил. Только пообещал: «Мы разберемся!» И они разобрались. Оказывается, эта Нино подговорила во Мцхета этого боговидца, а может, и подмазала чем, чтоб он такое моему сыну при встрече напрогнозил.

Леван через неделю вернулся домой из этой ловушки и больше никогда о той аферистке не вспоминал.

А я, хоть и хеппи-эндом все кончилось, на священников смотреть не могу. В церковь хожу иногда, свечки ставлю, а дальше этого ни-ни…

*Делиси — район Тбилиси.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: