Записки алтарника. Матушка Тамара и епархиальный склад
4 ноября 2019 Евгений Пономарев
Из цикла «Записки алтарника».
***
Как я уже упоминал, я на приходе не только пономарь, но и вообще — разночернорабочий. Например, моя святая обязанность — раз в месяц сесть за руль грузовой приходской «Газели», взять матушку Тамару и отправиться на епархиальный склад за товаром. Ну и не только на епархиальный…
Отец Василий не интересуется делами закупок и тем, что продается в нашей приходской лавке — всем этим управляет его супруга. И управляет, надо признать, мастерски.
Чаще всего я забираю матушку прямо на приходе, но вчера мне позвонили и велели забрать ее из их дома, сказали адрес и время прибытия (попробуй опоздай, можно получить не только веер ругательств, но матушка может и замахнуться в гневе — до оплеухи обычно не доходит, но выглядит это довольно устрашающе, никто у нас не рискует ее гневить, хотя это и не избавляет от урагана).
Да, за все годы нашего совместного пребывания на приходе я еще ни разу не был дома у отца настоятеля.
Насколько я знаю, в самом нашем городке у отца Василия есть квартира, но там живет его старшая дочь, Варвара. Сама же чета наших руководителей живет в загородном доме, который К-цы построили несколько лет назад. Там же с ними живет и их сын-семинарист Василий Васильевич, вернее, живет он в областном центре, при семинарии, где набирается смирения и духовного образования, а к родителям приезжает на каникулы.
Нашел я их дом не сразу — живут они в коттеджном поселке неподалеку, километрах в десяти от города. На въезде в поселок — охрана, шлагбаум, строгие расспросы — кто, куда, зачем, созвон с хозяевами.
Дом отца настоятеля ничем не отличается размерами от соседних — массивное кирпичное строение в три этажа, каменный забор высотой метра в три, с битым стеклом поверху. Около автоматических ворот — гипсовые львы сидят, с гривой вульгарными завитушками.
Звоню в домофон, матушка не сразу отвечает: «Жди, скоро!» Пока жду, меня все это время облаивают две серьезные собаки — явно алабаи или кто-то соответствующей мощи, судя по голосам.
Наконец матушка Тамара появляется, садится, едем в облцентр.
Ехать прилично, но, разумеется, в дороге с матушкой время болтовней не скоротаешь — о таком даже помыслить нереально: кто ты, смерд, а кто — матушка. Большую часть дороги матушка ведет по айфону или деловые переговоры по поводу разных закупок для храма «на стороне», или болтает со своими знакомыми и родными на семейные темы — тут она не стесняется моего присутствия, будто я автопилот. Не буду пересказывать то, что я слышу в таких поездках, и как матушка Тамара отзывается о людях, включая своих же родственников. Она может насплетничать условному Васе о Маше, а потом тут же — Маше о Васе, пересказать то, что «тот сказал о тебе, а она сказала…». Не сомневаюсь, что потом все эти Васи-Маши между собой вдрызг переругаются, а матушка вроде как и не при чем.
На епархиальном складе мы обычно задерживаемся на пару часов. Матушка Тамара долго и увлеченно болтает с Нинкой — работницей склада, узнает последние сплетни епархиальной канцелярии. Потом также увлеченно копается в товаре, подсчитывая, сколько и чего взять, чтобы повыгоднее продать, и не превысить ту сумму, на которую наш приход обязан закупиться на складе.
Я же потом бегаю туда-сюда, таская то ящики со свечами, то с лампадным маслом, то коробки с любимыми иконками наших приходских бабуль — «Прибавление ума», «Семистрельная», «Неопалимая Купина», «Всецарица», Матронушка, Ксеньюшка, Киприан и Иустинья, Лука Симферопольский, Пантелеимон, Спиридон, новомученики, исповедники… (Про новомучеников и исповедников вру, конечно, никто никогда в лавке не интересовался — кто такие и отчего их иконы помогают, потому никогда и не заказывают.) А также всевозможные ладанки, благовония, ладан, пояски с «Живый в помощи» — обязательно всех возможных цветов.
Книги? Конечно берем. Точнее — книжки, книжицы, книжонки. Жития целителей и чудотворцев, пророчества старцев, бесчисленные акафистники — от тоненьких с одним акафистом до талмудов «Все тыщапятьсот акафистов ко всем случаям жизни», псалтири с пояснениями, какой псалом надо читать в какой болезни или жизненном затруднении… Ну и обязательно — положенное количество епархиальной газеты, ЖМП, «Славянки» и «Фомы», которые украшают витрины нашей приходской лавки, но которые никто никогда не покупает. В итоге и газеты, и журналы обычно раздаются тем, кто крестится — родителям и крестным, — в нагрузку. Заодно вроде как и миссия.
Оставшиеся газеты примерно раз в полгода просто сжигаются в приходской печке.
Встретил на складе знакомого попика из нашего района — высокий, нескладный, молодой, тощий — он на цыпочках ходил по складу, стараясь не пересекаться с матушкой Тамарой (которая его игнорировала, даже не поздоровалась), брал товар чуть ли не поштучно, несколько пачек свечей, две пятилитровки масла, на книжном складе, смотрю, купил завалявшиеся там «Дневники» Шмемана — даже засиял, когда их увидел и схватил… Потом он сел в свою «Девятку» и поскрипел в сторону дома…
Наконец мы с матушкой получили на складе все, что полагалось, но домой не поехали. Сначала мы заехали в один торговый центр — там матушка Тамара всегда встречается с поставщиком серебра и золота — у него брать крестики-цепочки-кулончики-колечки намного дешевле, чем на епархиальном складе. Обычно я жду матушку не менее часа-полутора, так усердно она выбирает украшения. Кстати, на приходе потом все это перепродается по цене, минимум в четыре-пять раз выше закупочной.
Потом мы по обычаю заехали на приход к старшему брату отца Василия — митрофорному протоиерею Геннадию, секретарю епархии, настоятелю кафедрального собора. Там матушка Тамара набрала — по обычаю — «левого» товара: баклажки с вином, напрямую с южного завода, свечи, которые дешевле епархиальных (их делает зять отца Геннадия, у которого собственная большая пасека), погребальные комплекты.
Отец Геннадий, кажется, единственный человек, которого реально побаивается и даже немного уважает матушка Тамара. Только перед ним она лебезит, берет благословение и умильно улыбается на все его грубоватые шуточки.
Отцу секретарю уже за шестьдесят, но он еще бодрый, глаза горят — как у голодной акулы, — и жизнь вокруг него в соборе кипит. И он сам весел — рассказывал матушке, как они с его женой отдыхали недавно на Бали целых две недели, как загорели, что пили-ели и какие подводные диковинки видели, когда дайвингом занимались.
Вернулись мы поздно вечером. Я завез матушку Тамару домой, а сам отправился на приход — разгружать машину. Спасибо, мне помог дед Матвей, наш сторож. Он, в принципе, не обязан это делать, но частенько мне помогает:
— А потому что скучно, брат, просто так сидеть, сторожить! — весело объяснил мне дед Матвей, который уже был слегка навеселе. — А тут с хорошим человеком как не побазарить, пока могем? Ну, что видел, что слышал в мире, брат Евгений?
Дед Матвей — человек простой, у него что на уме — то и на языке, недаром они с отцом Евстахием так спелись. Поэтому, разумеется, ему я не рассказываю того, что рассказал вам, своим предполагаемым читателям. Деду же я обычно рассказываю лишь анекдоты про политику да байки про ментов на дороге.
Не про матушку ведь Тамару и ее львов рассказывать, право.
P.S. Я заметил, что некоторые читатели «Ахиллы» выражали недовольство и недоверие моим первым двум рассказам. Мол, автор «сплетник», да и «митрополита Нифонта» в РПЦ нету, значит, автор «наврал».
Ну конечно автор наврал. И Нифонта нету, и матушка Тамара не Тамара, и даже львы у дома отца Василия-Невасилия не львы, а, не знаю, грифоны или слонопотамы. Я именно был бы сплетником, если бы называл конкретные имена-фамилии-явки, чтобы вычислил кто героев моих рассказов да и меня самого (что привело бы к печальным для меня последствиям в виде увольнения). Нет, думаю, отец Василий наверняка не читает «Ахиллу», но портал популярный, в епархии-то уж явно кто-то читает, если не из родственников моего настоятеля, так священники из нашего благочиния или еще кто. И если я назову точные приметы и перескажу дословно разговоры, например, во время архиерейской, то кто-то может и понять, о каком приходе и какой епархии идет речь.
Но моя цель совершенно не в этом: я лишь хочу рассказать свои истории о нашем приходе так, чтобы люди увидели, как живет среднестатистический, относительно крупный провинциальный приход. И конкретика тут не так важна, потому что это будут тогда личные грехи или особенности героев, на которые можно все «списать», а мне кажется, что герои моих рассказов — это «церковники» вообще, с нашей, российской провинциальной «изюминкой».
И если вы «не верите» моим рассказам — так и не читайте их или читайте как художественную прозу, нет проблем. Но я продолжу все же писать свои заметки, потому что есть и те читатели, которые говорят: «о, это будто про наши приходы написано!» Надеюсь, что так это и есть.
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
