Ахилла

Читаю иногда публикуемые здесь «исповеди» с интересом. Потому что самое замечательное, что у нас есть — люди. Наблюдать за ними, их личностным ростом, разочарованиями, находками, осознанием ошибок, успокоением и снова ростом — прекрасно. На этом, как мне кажется, построена большая часть нашей литературы, кино, культуры вообще. Поэтому вот и мои пять копеек, может быть, кому-то аукнется что-то родственное.

Не вижу смысла в анонимности; вычислить меня не сложно, однако факт моего существования в этом огромном мире столь незначителен, что едва ли вся информация обо мне вообще кому-то когда-то понадобится.

Аудиоверсию текста читает Ксения Волянская:

Написать о своей ситуации меня замотивировали несколько здешних текстов по «женскому вопросу». О месте женском и о церковном отношении ко всему этому. Тут всё разнообразие красок: от церковных аскетоориентированных образов особой женской блудливости до идей святости материнства; от пережёвывания «официального» отношения к месячным и накрашенным ногтям до полного игнорирования женского полового влечения как такового.

Меня зовут Анастасия. Мне 30 лет, и я девушка. Всё у меня примерно как у всех, разве что рост, физподготовка и образование чуть повыше среднего по стране. Но в целом — сплошная заурядность. Живу обычной церковной жизнью; уже больше 20 лет участвую в богослужении. Преподаю в университете. Люблю путешествовать. Люблю горы и не люблю картошку.

Мне кажется, это архивнимательное отношение к половой жизни в каком-то смысле ненормально. То есть, конечно, понятно, почему популярные паблики рекламируют глянцевое женское тело — это связано с добычей средств на обеспечение этого самого глянцевого тела. И понятно, почему современная церковная практика (как, справедливости ради, и почти все остальные религиозные организации) так щепетильно относится к «постельному вопросу» и всему, что с ним связано: ведь контроль над одним из самых сильных инстинктов позволяет в целом держать в узде человека. Но почему при всём том обычные, рядовые люди так болезненно всё это воспринимают, мне не совсем понятно. Мне тут ближе позиция, озвученная в сериале «Молодой Папа»: роль секса в нашей культуре очень преувеличена.

Я никогда не была замужем и не жила половой жизнью. И нас таких… ну не то чтобы много, но сколько-то есть. Причём не всегда это связано с религиозными заморочками. Во-первых, просто «на десять девчонок по статистике девять ребят». Во-вторых, могут быть трудности физиологические, психологические (ну типа долгосрочных конфликтов с родителями или какого-нибудь печального опыта в детстве), финансовые и другие. В-третьих, представьте, не хочется. Да, вот так просто — не хочется, и всё. И это ещё не свидетельство какой-то патологической «асексуальности». Аргумент «не хочется» содержит несколько основных граней: например, «не встретил», «лень», «не хочу детей». Серьёзно, может быть просто лень. Лень ухаживать (для парней), лень что-то менять в устоявшейся, привычной и комфортной жизни (для девушек).

С вариантом «не встретил» тоже просто: те, которым я нравлюсь, не нравятся мне; а тем, которые нравятся мне, не нравлюсь я. Мы выбираем, нас выбирают, и это часто не совпадает. И если человек достаточно осмысленно существует, верен себе, то он, как я думаю, не пойдёт в этом вопросе на компромисс и не станет создавать семью или вступать в половую связь с «не тем человеком» просто потому, что «лучшего не нашлось» или «часики-то тикают». И это, опять же, отнюдь не религиозные соображения, а просто самоочевидные.

И аргумент «не хочу детей» может стать препятствием не только в случае религиозных соображений (хотя тут — чаще всего). Ну, положим, один из влюблённых хочет детей, а другой не хочет. Не «сейчас пока не хочет, но потом когда-нибудь может быть», а не хочет вообще, ни разу, никогда. И никогда в жизни не хотел, как я, например. И это устойчивое желание проверено уже более чем десятилетним постоянством. В этой ситуации создание семьи подобной парой было бы нечестным либо по отношению к одному, либо по отношению к другому. А встреча двоих, из которых оба бы никогда в принципе не хотели бы детей, но при этом испытывали бы друг ко другу искренние симпатии, как можно догадаться, очень маловероятна. Хотя, например, в фильме «Лев» как раз такая замечательная семья и показана.

Кроме того, как известно, идеальных ситуаций не бывает. Бывает, что родители тяжело конфликтовали и развелись — это и в религиозных семьях, и в безрелигиозных. Бывает, что мама дура и пытается сломать чадо под себя. Бывает, что «ухажёры» откровенно непрезентабельны. Бывает, что просто в момент, когда нужно «вить гнездо», увлекаешься чем-то неподходящим вроде футбола, и упускаешь свой шанс.

Но это бывает и в любой другой сфере жизни. Ну хватит уже муссировать область сексуального, как нечто из ряда вон выходящее.

И вот при таких взглядах, как мне кажется, я вполне нормальный человек. Психически уравновешенный. Без каких-то личностных патологий, по свидетельствам специалистов. Меня не мучает нежелание заводить детей — ни с точки зрения христианской, ни с точки зрения гражданской. С точки зрения христианской, во-первых, я твёрдо знаю за собой, что это нежелание не обусловлено желанием «пожить для себя» или какой-нибудь ещё странной формой эгоизма (типа отомстить родителям за тяжёлое детство отсутствием внуков — ага, и такое тоже бывает, но нет, это тоже не мой случай). А во-вторых, мне кажется, что в существующих условиях отказаться от деторождения в каком-то смысле даже более нормально, чем согласиться на него. Ну посмотрите на мир вокруг. Неужели милосердно и по-христиански запускать в это говнище новых маленьких и невинных человечков? Не лучше ли своим христианским устроением заняться? Не лучше ли помочь тем несчастным, которые уже родились, и нуждаются в помощи и опеке? Но тут я не настаиваю, мне вполне достаточно соображения во-первых.

А с гражданской позицией так. Меня вот вообще не трогают панические сообщения статистики о падениях рождаемости, геноциде русских и т.п. Ну, будет меньше русских, будет больше арабов или китайцев. Какая, в сущности, разница. Хоть с христианской точки зрения, хоть с общеисторической. Какой был древний Вавилон, какая была Ассирия, какая была империя Александра, какой был Рим. И всё прошло. И мы пройдём. Я тут без пессимизма или обречённости Экклезиаста, а просто не считаю должным подмешивать в личную жизнь политический патриотизм, мне это совершенно ровно.

Помните, мем такой был про патриарха Павла Сербского: он-де говорил: «Если албанская женщина рождает семь детей, а сербская делает семь абортов, то Косово нужнее албанцам, чем сербам», и политически верно ориентированные сербы бросали в него камнями за эти слова. Вероятно, он говорил эти слова с нотками провокации сербских женщин против абортов, а не по причине чрезвычайного милосердия к албанцам. Но мне тут милосердие ближе: им расти, нам умаляться. Ну поглядите, как сейчас русские в России живут: нищета, пьянство, грязь, развал, огромные территории в качестве «сырьевого придатка». Не то чтобы я думаю вот так упаднически, что всё пропало (хотя на самом деле, похоже, так и есть), а думаю, что если какие-нибудь китайцы готовы и могут всё привести в порядок, и при этом нуждаются в территориях, то какая в сущности разница, чьими руками этот порядок будет осуществлён?

А на вот эти байки мозгопромывочные, что все против нас, и что мы сейчас только и держимся, что геройством наших прадедов, и что дай только волю вот этим злым забугорянам, и сразу нас поработят, и всё будет ещё хуже…, я напомню горькую остроту: «хуже чем в России к русским не относятся нигде». Я путешествую иногда, и готова подписаться под этим выражением.

Теперь, когда с отношением к сексу и чадородию вроде как всё ясно, ещё несколько штрихов. Я ведь человек церковный. А тут всякие гадости про церковь. Такое количество очевидных гадостей, что, кажется, нужно или брать вилы и на баррикады, или долой из такой церкви. А я вот всё ж таки верю. И всё ж таки в церкви. Поэтому нужно как-то объясниться за всё это.

По правде сказать, вот эта необходимость «объясняться» за нынешнюю церковь меня здорово подзадолбала. Особенно первые годы публичной «гласности» (в конце нулевых), когда какая-то часть моих друзей развоцерковилась, но мы продолжали дружить, и частенько в общих беседах на меня по умолчанию возлагалась роль апологета, поскольку я эдакий «церковник со стажем». Но друзья на то и друзья, что общение никогда не идёт «в одни ворота», и от меня в какой-то момент отстали, потому что довольно скоро стало понятно, что мне это неинтересно. Неинтересна церковная политика (и нецерковная тоже), неинтересны грязные сплетни про церковных князьков, неинтересна вот эта штампованная и недалёкая риторика одинаковоразных проповедей, которых я за двадцать с лишним лет наслушалась по самое немогу. Неинтересны узколобые бабские разговоры о том, что готовить в пост, или что там Смирнов сказал на «Спасе».

И неинтересны гомики. Ну ладно бы ещё лесбиянки, а то геи. Блин, кому они вообще могут быть интересны, кроме самих себя и осатанелых скреподержцев? Но лесбиянки сидят тихо, о них особо не слышно, а может, просто нету среди отечественных епископов лесбиянок, поэтому и не слышно. Поэтому, наверное, можно сказать, что мне в целом гомики неинтересны, что внутри церковных скандалов, что вне.

Кстати, значит ли это, что мне прям всё церковное неинтересно, и я нахожусь в церкви только лишь в силу привычки или финансовой зависимости (получаю денюжки на клиросе и в воскреске)? Отнюдь нет. Ефрем Сирин, например, интересен. Но у него всё сложно — и с определением подлинности текстов, и с переводами.

Из современного интересны принципы работы религиозного сознания. Лингвистика интересна, особенно в библейских переводах. Во всём этом я не являюсь специалистом, и интересуюсь так, дилетантски. Не то чтобы обо всём об этом я прям каждый день нахожу с кем поговорить, но иногда бывает. Почему-то вокруг меня почти всегда умные и добрые люди. Друзья у меня наизамечательнейшие. Я, например, плохо воспитана, не умею слушать, перебиваю, часто выпячиваю своё мнение. А они меня любят всё равно. И я их люблю, конечно. Мы встречаемся, насколько это позволяют рабочие графики у всех. Нам есть о чём говорить — и с верующими, и с неверующими. Значит ли это, что мы просто избегаем тем конфликта между религиозным и безрелигиозным, или между церковным и нецерковным? Отнюдь нет. И иногда даже очень продуктивные случаются обсуждения. Но это — исключительно потому, что мне повезло с друзьями и окружением. Благодарю Бога за это. Благодарю вас, хорошие мои.

Что мне хочется сказать вот этим очерком? Во-первых, разбавить здешнюю среду, которая частенько с обидой обличает пороки церковной жизни. И не занимать при этом позицию оправдательную, защитительную, неофитскую. Во-вторых, походя заметить ту очевидную истину, что если вы вдруг маленько не такой, как принято, то это ничего. На самом деле все немножко не такие, просто не все признаются в этом даже себе. В этом и состоит заурядность. Важно не то, насколько вы соответствуете общепринятым ожиданиям, а то, насколько вы верны себе и своей совести. И это равно важно вне зависимости от вашей религиозности. Потому что если религиозность заключается только в том, что удерживает от каких-то нравственных падений, то грош цена такой религиозности. И, по правде говоря, цена такой нравственности тоже невелика.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: