Ахилла

Из цикла «Ихнее боголюбие».

***

Неправильный именинник

Поначалу не просто, ох, не просто приходилось отцу Валентину в День Святого Валентина! Нет-нет, но да, поди ж ты, пытался кто-нибудь поздравить в сей день молодого дьякона с именинами, значит. Вначале отца Валентина такие поздравления одновременно сердили и огорчали. Он, негодуя, начинал с жаром доказывать, что не его, не его этот день, да и вообще-то и не наш, не наш, значит, не обошлось, понимаете, не обошлось тут, ну, без этих самых католиков…

Но со временем пыл негодования этот как-то стал угасать, и если кто-то и пытался поздравить отца дьякона в день сей с именинами, то он как-то устало мотал головой и что-то там бубнил про какие-то несоответствия жизненные да житейские несовершенства…

А однажды… Однажды зеркально обритый, спортивного вида муж в полуспортивных одеждах, из тех, кои захаживали, вернее, заезжали на полуспортивных авто на строгую, чисто конкретную исповедь к отцу Федерико — не часто, но с постоянством, — решительно подошёл к дьякону и властно сунул ему в руку купюр разноцветных: с именинами, дескать, тебя, братан, то есть не братан, а… отец типо, э… Валентин, да?.. так ведь? да ты не кипешись, слышь, чо, вот и я те говорю, братан, то есть не братан, а как? дьяк? да ну, блин, пойми вас…

В ответ же всего лишь просил помолиться…

Ну и как тут не помолиться? Это ж наше, так сказать, профессиональное… И ведь полдня потом всей семьёй в магазине зависли, а в магазине-то время летит незаметно!..

— …Ну, когда за пятым (шестым-седьмым)-то? — осклабившись золотым набором, вопрошала уборщица Тося молоденького дьякона миролюбиво, цепким, однако, опытным взором оценивая добротные обновки на отца-валентиновом семействе, мол, ну отчего бы не родить ещё, ну скажите, ну раз так всё хорошо!?.. — Рожайте! Нам-то уж поздно (вздыхая)…

Звездопад

Никто, никто так не мог отпеть покойника, как его отпевал отец Феофил! Когда заносили гроб, отец Феофил встречал оный, и как бы даже светился весь от радости. Тут всё было как положено — гроб устанавливался на особые подставки, по периметру гроба ставилось четыре подсвешника…

Во гробе лежал красивый военный, поседевший, но отнюдь не старый, правильные и красивые черты лица имели по-военному строгое выражение. Казалось, что он замер по стойке «смирно», с закрытыми глазами и, увы, горизонтально.

«Вы наверно, спешите, ну, автобус там?» — приступал отец Феофил с вопрошанием. Но — нет, нет, батюшка, автобус подождёт, сколько нужно для совершения церемонии, автобус свой, из войсковой части, проблем нет, мы пришли сюда проводить друга, и чтоб — по всем правилам.

«А крестик, крестик, говорю, крестик, я спрашиваю, надет на усопшего!?» — чуть было не рассердился отец Феофил, но, оказалось, крестик был надет.

Стояла благоговейная тишина. Все пришедшие были людьми военными, были и жёны офицерские, но привычных рыданий не слышно было, казалось, все было подчинено какой-то невидимой скорбной дисциплине.

Отец Феофил с нежной улыбкой взирал на усопшего, всё никак не решаясь начать отпевание.

Как вдруг к настоятелю приблизилась уборщица Тося и стала нечто такое с горячностью шептать во ушеса старца.

— И то правда! — воскликнул отец Феофил и строго посмотрел на окружающих.

— Адам-то ведь, известно, как он грехом пал, а? — заговорил отец Феофил. — Его искусил сатана, Денница, значит. А Денница этот, по-иному — утренняя звезда! А мы тут в храме Божием, у нас тут звёзд не полагается! — строго сказал старец, указывая на полковничьи погоны на кителе усопшего.

— Снимай, мать, снимай, а я те помогу, — сказал отец Феофил, и никто ещё ничего не успел размыслить, как, при помощи ножниц и ловкости костистых пальцев, по три звездочки были скручены с каждого плеча покойного и унесены куды-то Тосей в мусорном совке.

Кто-то лишь странно охнул, ну, публика-то дисциплинированная была, а со своим, как известно, пусть и воинским уставом в чужой монастырь — не лезь!

— Так-то лучше, милый мой! — отец Феофил с любовью похлопал бывшего полковника по плечу.

Ничто уже не мешало отпеванию. Можно было бы и начинать!

— Певчие, говорю, певчие-то пришли?..

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: