Ахилла

В связи с историей «старца» Сергия (Романова) повторяем главу из книги Алексея Плужникова «Где-то в Тьматараканской епархии». Нам кажется полезным напомнить, что дурость «старцев» и их длительное влияние на людей очень часто возможны из-за попустительства архиереев, которым наплевать на простых мирян, по чьим душам топчутся «духовники».

***

Когда я был молодым неофитом, то в одной из книжек прочитал о чуде, благодаря которому была «выиграна» Великая Отечественная война: как митрополит Гор Ливанских Илия (Карам) молился в 1941 году за Россию, ему явилась Божья Матерь и велела передать Сталину, что для победы надо открыть семинарии, храмы, освободить из заключения священников, облететь с иконами города, мол, тогда враг не одолеет. Илия якобы передал это Сталину, и Сталин резво побежал все исполнять. После войны Илия приезжал в Москву, Сталин ему вручал премию имени себя, а тот, мол, отказывался, да еще сам якобы привез 200 тысяч долларов для сирот.

Я, конечно, поверил в этот бред: ведь в православной книжке написано! Да еще автор — старец, который был свидетелем приезда Илии!

Была, кажется, весна 2000 года, я ходил в приходской храм, около которого жил. Однажды ко мне подскочил тамошний пономарь:

— Алексей, хочешь посмотреть на настоящего старца?!

Конечно, я хотел, кто ж в неофитский период не хочет старца пощупать?

Оказалось, что в наш город с проповедью и соборованием приезжает знаменитый старец — протоиерей Василий Швец, тот самый автор истории про Илию Карама. Сначала мне показалось странным, что старец приезжает не в храм, а на чью-то квартиру, но пономарь, делая таинственно-духовные глаза, сообщил мне, что так надо: старец хочет общаться только с теми, кто готов услышать его проповедь покаяния и принять очищающее соборование, поэтому попасть туда можно только по чьему-то приглашению. Мы с женой были избраны — я был благодарен за такую честь к нам, убогим.

В назначенный день мы пришли к какой-то стандартной хрущевке, поднялись в квартиру. Там уже собралась группа спасающихся: какие-то явно не православные тетки, девушки, дети, мужчин практически не было, может, пара человек. Все волновались, перешептывались.

Ждали долго. Наконец дверь открылась, вошел СТАРЕЦ — согбенный, старенький (в то время ему было 87), весь белый, глаза, горящие духом, — в общем, ужасно натуральный. Его сопровождала молодая красивая монашка с суровым взглядом и поджатыми губами (может, конечно, она была не монашка, но одета во все черное). Как оказалось, она что-то вроде персонального секретаря старца, решает все вопросы, возит его на машине. Вместе с ними появился и пономарь Вадим, тоже в подряснике, борода лопатой, сияющий от счастья быть рядом со старцем.

Началось действо, которое продолжалось много часов — не помню точно, но минимум 5-6. Помню, что устал смертельно, ужасно хотелось сбегать до ветру, но уйти было нельзя.

Чтобы описать дальнейшее, нужно обладать особенным даром слова, которого, к сожалению, не имею.

Старец с ходу начал проповедовать, объяснил, что приехать к нам ему велела Ксения Петербургская:

— Ксеньюшка явилась мне, убогому, и сказала: «Езжай, Василий! Ты там нужен, надо готовить людей к покаянию — последние времена близки!» Как я мог, убогий, саму Ксению Петербургскую не послушать!

Потом он долго и пафосно тоненьким старческим голосом что-то внушал нам, потрясая кулаками в апокалипсическом задоре. Проповедь он перемежал какими-то анекдотами, рассказами из своей длинной жизни, главной сутью которых, как я понял лишь много позже, была похвальба. Когда-то в молодости он был якобы силачом, поэтому нам хвалился, что он сильный до сих пор: подзывал к себе пономаря, они становились спиной к спине, старец подхватывал Вадима под локти и вскидывал себе на согнутую старческую спину. Вадим был счастлив, старец горд.

Эта проповедь сопровождалась обличениями наших страшных грехов, в которых мы все должны срочно покаяться, а то судный день будет если не завтра, то послезавтра точно. Все пугались, прятались друг за друга, но старец грозил скрюченным пальцем у каждого перед носом. Потом опять отмачивал какой-нибудь анекдот, хихикая радостно. Длилось все это часа три.

Потом началось соборование, которое постоянно прерывалось проповедями, обличениями, или рассуждениями о том, кто из святых и сколько раз ему явился. Читать последование соборования помогала монашка, на которую старец постоянно сердито кричал, что она читает что-нибудь не то, та сурово смотрела на него, терпеливо возражала, как маленькому недотепе. Помогать с кадилом старец поручил Вадиму:

— Ты же будущий священник — тебе можно!

Вадим воссиял, получив такое пророчество. Правда, жизнь показала фигу всем пророчествам старца: Вадим так жаждал хиротонии, что даже поехал в соседнюю епархию, где его посвятили в иподьяконы. Он стал самовольно носить в своем храме на службе орарь крест-накрест поверх стихаря, как носят иподьяконы, за что получил по шеям. Через некоторое время он развелся, сбрил бороду, отстриг длиннющий хвост, перестал пономарить, стал где-то подрабатывать.

Когда старец начал помазывать людей маслицем после первого прочтения Евангелия, случился скандал: к нему подошла девица с приклеенными ресницами и длиннющими, тоже наклеенными ногтями. Боже мой, какой крик поднял старец: он схватил испуганную девицу за руки и стал тыкать ей в лицо ее же ногтями:

— Ты! Ты, бессовестная дрянь! Господь ради тебя, шлюхи, распялся, а ты этими ногтями Его тело раздираешь!! Да тебе надо все ногти содрать до костей, чтоб ты знала, чтоб понимала! Ах ты, свинья такая! Вон отсюда, вон! Чтобы я не видел тебя и твоих мерзостных когтей!!

Перепугалась не только девица, но и все присутствующие: старец визжал, брызгая слюнями, глаза налились красным, он топал ногами, задыхаясь от клокочущей злобы и ненависти. Девица, рыдая, судорожно пыталась отрывать накладные ногти, но руки тряслись, мамаша вывела ее в коридор и принялась помогать, но ничего не вышло и они сбежали из квартиры. Я слышал до прихода старца, что девушка чем-то серьезно болела, и глупая мамаша притащила ее на исцеление.

Когда я подходил к старцу, он смотрел на меня с подозрением, три раза подряд спросил:

— Куришь, а?

Я не курил ни до, ни после, но старцу, конечно, виднее. Может, он видел мою душу, дымившую смрадом и копотью.

После бесконечного соборования началась агапа: старцу притащили несколько буханок белого хлеба, которые он разрывал руками, огромные крошащиеся куски макал в плохонькое вино и в масло, запихивал каждому подходящему в рот эту клейкую гадость, проповедуя разгоряченно о важности в эти последние времена совместной агапы, которая чуть ли не равна причастию.

Наконец все закончилось, старец покинул нас. В комнату вернулась монашка, стала ходить перед каждым с раскрытым конвертом, холодно цедя сквозь зубы:

— Пожертвование старцу. 50 рублей!

Все тут же скидывались. А старец поехал на следующую квартиру.

После встречи со старцем у меня осталось одно только недоумение. Но тогда я еще мало знал, чтобы сделать выводы.

В середине-конце 2000-х я не раз слышал, что старец Василий вновь катается по нашей области, собирая людей на квартирные соборования. Один смелый священник из области дерзнул поднять этот вопрос на епархиальном собрании:

— Владыка! Вот объясните: отец Василий Швец мотается по нашим приходам, люди собираются к нему на соборования, он им проповедует какую-то галиматью, люди потом ходят все напуганные, с дурными идеями в голове. Почему-то с нами, священниками, он не хочет служить: только по частным квартирам шатается. Что вы на это скажете? Вы благословляли ему такое?

Митрополит как-то равнодушно пожал плечами:

— Ну, я не знаю… Отец Василий старенький уже, головка слабенькая. Наверно, ему денег не хватает, вот он таким образом и подрабатывает. Я не благословлял — вы сами скажите прихожанам, чтоб не ходили к нему — и все.

Но такой уклончивый ответ ничего не дал священникам, и отец Василий разъезжал с соборованиями и проповедями чуть ли не до смерти. Умер он в 2011 году в возрасте 98 лет.

На фото: прот. Николай Гурьянов (слева) и прот. Василий Швец

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: