Ахилла

Признаюсь, когда-то я много и напряженно думал о теме христианского единства. Пока не понял, что оно недостижимо и, одновременно, уже существует. Но об этом я скажу позже, а пока ограничусь парой замечаний по поводу статьи Алексея Гончарова «Проблемы великого объединения», потому что она-то как раз и показывает, в чем эти проблемы.

Скажу сразу, мне не очень понравилось, что автор перескакивает с темы на тему и как бы смешивает все темы в одну кучу. С другой стороны, он же не замечает историю вопросов и их развитие в этой самой истории. Вроде как примеры с «единосущный» у еретика Павла Самосатского и «одна природа» у св. Кирилла Александрийского должны бы объяснить, что даже одно слово понимается по-разному и значение его в истории меняется, что это значение часто раскрывается в диалоге и полемике, которые тоже могут закончиться по-разному. Св. Василий Великий искал примирения и объединения, так что его соратники завершили дело воссоединения церквей на Втором Вселенском соборе. К слову, Восток на нем был как бы кающейся стороной. А можно закончить спор анафемами и разрывом общения, если очень хотеть именно этого. Так закончился Халкидонский собор, не принятый примерно половиной христианского мира.

Следующая вещь, которая меня неприятно удивила в статье – логические манипуляции. Например, автор на голубом глазу повторяет мысли XI века про «Римская церковь — это только часть, а вселенская церковь – мы, четыре из пяти патриархатов». Красиво, конечно, но как бы не совсем правда уже и тогда. Тогда греческие церкви были только третью христианского мира, зажатой между дохалкидонскими церквями востока, еще относительно большими и сильными, и миром западного христианства от Польши до Ирландии и от Норвегии до будущей Испании. Вот и скажите, почему мы считаем за единицу церковь Кипра и не считаем – католическую церковь в США? В том и дело, что реально сегодня все православные церкви вместе равны по числу прихожан католической церкви в Бразилии, в лучшем случае – в Бразилии и Парагвае. Православные это уже не треть христианского мира, это его 1/20 часть. И говорить РКЦ, которая имеет национальные церкви по всему миру, что вселенская церковь — это греко-славянский междусобойчик, просто смешно.

Соответственно, и вопрос объединения именно в этом. Хорошо, Римский патриархат будет одним из многих других. Но если он не будет разделен – все православные патриархаты, даже Московский, будут рядом с ним, как моська рядом со слоном. Разделить? А на каком там месте будет Московский Патриархат? С чего бы ему идти перед Парижским, Английским, Ирландским, Испанским, Германским? Вот и причина, по которой никакого объединения не будет. Великая борьба за первенство в православном мире между Москвой и Константинополем просто потеряет смысл. Первенство? Оно за Римом, оно подтверждено канонами Вселенских соборов, международным влиянием и ресурсами Римской церкви. «Большинство православного мира»? Теперь это не русские и даже не славяне, а испаноязычные верующие латинского обряда. Объединение на любых условиях — это присоединение востока к западу, даже если Папа проклянет всех своих предшественников с X века и отменит все их Вселенские соборы. Именно поэтому православная сторона всегда будет придумывать новые поводы не объединяться.

Как ни печально, это еще и вопрос политики. Вообще, вся эта история начиналась с политики, и глубочайшая ошибка и восточных авторов, и западных в том, что они начинают отчет разделения церквей с XIII, XI, IX веков. На деле же мир восточного и западного христианства разделяет не филиокве, а вопрос о власти в церкви и ее месте в государстве. Нет никакого разделения церквей 1053 года, это все продолжающийся и возобновляющийся раскол из-за осуждения Златоуста. Все православные прекрасно знают, что св. Иоанна дважды осуждал церковный собор восточных епископов по настоятельной просьбе императора. После второго осуждения святой поехал в ссылку, но умер по дороге. «Конец и Богу слава»? В православном житии. В реальности ученики Златоуста после его осуждения уехали в Рим, где подали апелляцию Римскому папе Иннокентию I. Тот не признал решения Собора «под дубом», отменил его и потребовал, чтобы на суд в Рим приехал… Александрийский архиепископ Феофил. Было разорвано общение между Римской церковью и восточными церквями, но восстановлено оно было не собором, который решил бы вопрос об организации церкви и «правах царя», а из-за смерти враждебных друг другу епископов. Идея «пентархии», «пяти патриархатов», тоже не прошла общецерковной рецепции, ее открыто отвергал Рим и вполголоса – Александрия.

Хуже было то, что императоры считали своим правом назначать и низлагать патриархов, вводить те или иные догматы как обязательные, и принуждать восточные церкви принимать это. Мы почитаем Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Феодора Студита и других борцов с имперским монофизитством или иконоборчеством как православных святых, но как-то забываем, что в плане юрисдикции они были скорее униатскими. Они признавали власть и права Римских пап, включая и их право не признать византийский собор, даже и носящий имя «Вселенского». Вышло ли это из-за особой харизмы преемников ап. Петра или «исторически сложилось», но раз за разом византийские императоры то вводили еретические учения, то устраивали судилища над неугодными им патриархами. И процесс с патр. Игнатием и Фотием был лишь очередным в огромном списке. А Рим принимал, защищал и поддерживал гонимое православное меньшинство Византии.

Да, Византия была не «раем на земле» и не «хранительницей веры». К XI веку больше половины своей истории она была еретической империей, преследовавшей православных. Императоры-монофизиты иногда еще могли сместить или арестовать и Папу, как это случилось со св. Мартином Исповедником, иконоборцы пытались это сделать, но за Григория II и III единодушно стоял весь город. Так что разделило церковь? Желание византийских императоров управлять церковью и нежелание Римских пап, чтобы церковью управляли императоры. Короче говоря, спор о «сергианстве».

Кто был в нем прав? Христос основал не империю, а Церковь. И власть над ней отдал не Тиберию, а апостолам, среди которых первым был Петр. До императора Константина «все, всегда и везде» считали христиан «третьим народом», для которого церковь важнее римского государства. Если на востоке, действительно, дошло до «царство – икона неба» и император – «образ Христа», то на западе блж. Августин увидел в падении империи не признак скорого конца, а возможность нового начала – жизни народов и церкви без тирании императора. Христиане, прежде всего, подданные «небесного государства», которое на деле выражает себя в церкви. Это не значит ненависть к «земному отечеству» или заговоры против правительства, но это значит, что два эти начала никогда не сливаются в одно. Конечно, в реальности западные короли пытались перенять византийскую модель, а папы – занять место королей, наконец, сам принцип разделения церкви и государства повернули и против церкви, но этот же принцип дает Риму внутреннюю свободу противостоять давлению западных государств. В самом деле, случайно ли, что те же однополые браки ввели у себя почти исключительно государственные церкви? 

А теперь вернемся к статье. Автор пишет про какие-то давние постановления соборов, которые должна-де отвергнуть Римская церковь. Почему? Потому что ему, автору, мало и упомянутого им же документа о «филиокве», и Катехизиса РКЦ. И будет мало всегда, потому что процесс объединения дает Фанару и Чистому переулку массу плюсов, а само объединение – одни минусы.

Но допустим. Допустим, РКЦ должна признать еретическим Первый Ватиканский собор, анафематствовать своих пап-«еретиков»… А РПЦ что должна в таком случае? Простите, если Иоанн XXIII не святой из-за догмата непогрешимости, то и Николай II, и Игнатий Брянчанинов с Филаретом Московским и Серафим Саровский тоже еретики. Все клирики Российской церкви подписывали «Духовный регламент», принимая сан. Все они исповедовали «главой церкви» и «Христом Господним» (такая хулиганская игра слов Петра I) императора. И как до сих пор прах Петра I покоится к церкви и не перезахоронен на неосвященной земле с возглашением анафемы, то будем считать РПЦ не отвергшей еретический «духовный регламент».

Петр, говорите! Юстиниан, вообще, в святцах. Хотя его новеллы (законы) о церковных вопросах это сплошь предписания патриарху, как тот должен руководить церковью и как она должна быть организована.

Мы жалуемся на патр. Сергия, Сталина, Петра, но началось-то все тогда. И «союз Путина и Патриарха Кирилла», из-за которого «миссия ынима» и все будут «ворковлены», это, действительно, продолжение византийской традиции. И она будет повторяться с более ими менее комичными или привлекательными фигурами в главных ролях, но сам принцип, сам генетический код византийского христианства, будет повторять «служение государству» снова и снова. А потому Константинополь должен быть разрушен.

Читайте также:

• Проблемы великого объединения