Ахилла

Север.Реалии / Людмила Савицкая

Основателя общины «Непоминающих» Сергия Агеева псковские следователи ФСБ задержали 6 июля. Ему вменяют создание организации, чья деятельность сопряжена с насилием. За три месяца, что «владыка» находится в СИЗО, предполагаемые жертвы психологического насилия не только не разбежались, а наоборот, сплотились и ищут поддержки в СМИ. Корреспондент Север. Реалии посетил общину, которую следователи считают сектой.

Посреди леса бородатые мужчины кладут пеноблоки и периодически крестятся: они строят новый дом, на первом этаже будет баня, на втором — монашеские кельи. Рядом пожилая женщина в сером платке пропалывает клумбы с розовыми георгинами, по соседству кричит петух. Здесь, на шести гектарах земли в деревне Полеи Опочецкого района Псковской области, и основали свою общину «Непоминающие». Они спасаются от мира, который, по их мнению, переживает последние времена.

Подспудное единство церквей

«Непоминающие» отличаются от Русской православной церкви Московского патриархата тем, что за литургией не поминают в молитвах патриарха Кирилла. Они считают, что он «предает православные заветы, общаясь с католиками». Почти все жители общины когда-то ходили в храмы РПЦ в разных городах России, но перестали после Всемирного саммита религиозных лидеров, участники которого приняли итоговое «Послание».

— Когда произошел саммит — мы не знали, как теперь ходить в храм, как причащаться. Если уже шли богослужения с католиками! — ужасается монахиня Анна. У нее аккуратный маникюр, на голове черный клобук, на груди — православный крест. На вид не скажешь, что ей 62 года, выглядит значительно моложе.

— А в 2007 году стало известно о встрече патриарха Алексия в Норт-Даме с кардиналом, но по православным канонам это строго запрещено! Встречи, как в Гаване в 2016 году, с подписанием совместных деклараций тоже недопустимы! Там же подспудно о единстве церквей! А католичество причисляется к еретической конфессии, — говорит Михаил. Сам себя он называет священником. Рассказывает, что «странничал по церквям, монастырям», а здесь уже 13 лет.

Сейчас в Полеях постоянно живут около 60 человек самых разных возрастов и профессий: есть учителя, врачи, бухгалтеры. Первые срубы и часовня здесь появились в 2010 году. Возглавил общину Эдуард Агеев. Его рукоположил ныне опальный епископ Анадырский и Чукотский Диомид, который в феврале 2007 года выпустил «Обращение ко всем архипастырям, пастырям, клирикам, монашествующим и всем верным чадам Святой Православной Церкви». Диомид обвинил руководство Московской патриархии в «отступлении от чистоты православного вероучения», которое епископ усмотрел в «молитвах с еретиками», «подчинении мирским властям», «благословении персональной идентификации граждан» и «одобрении демократии».

В июне 2008 года Архиерейский собор РПЦ отстранил Диомида от управления епархией, а в октябре того же года Священный синод лишил его сана. Эдуард Агеев специально летал к епископу Диомиду на Чукотку, чтобы получить сан священника. После рукоположения он получил имя Михаил, а Сергием стал в 2009 году, когда его возвел в архиепископы митрополит Антоний из «Российской истинной православной церкви» (она не входит в юрисдикцию Московского патриархата). Позже епископ Диомид написал письмо Агееву, где раскритиковал это его решение. Священнослужители РПЦ МП не считают Сергия духовным лицом и называют раскольником и сектантом.

Сегодня в обители (так сами «Непоминающие» называют свою территорию) несколько двухэтажных домов, огороды, теплица, птичник и три спрятанных под крышами храма. Ставить обычные церкви с высокими колокольнями и куполами верующие не рискуют: по решению властей такие строения могут снести как незаконные.

— Религиозный объект теперь должен иметь особый статус, должен быть зарегистрирован. Поэтому у нас все это имеет неофициальный характер: вроде как бы и не храм, а просто помещение для молитвы, — уточняет отец Михаил.

Число зверя в паспорте

«Непоминающие» против юридической регистрации храмов, потому что не признают ИНН, СНИЛС и биометрические данные. И это тоже причина их ухода из Московского патриархата. Любые присвоенные людям или культовым сооружениям номера они считают несовместимыми со своей верой. Эти же убеждения разделяют и последователи мятежного уральского схиигумена Сергия Романова, который тоже не молится за патриарха Кирилла. Но есть и различия: «Мы никогда не называем экстремистские слова всякие, а Романову уже терять нечего, у него болезнь серьезная, он пошел правду говорить обществу», — формулирует отец Михаил.

— Это еще один их грех, — говорит он, — поддержка государственного тотального контроля, который начался с ИНН, СНИЛС, этой нумерации населения, внедрения электронных, биометрических паспортов. Все эти номера, документы привязаны к числу зверя, как правило, которое указано в откровении Иоанна Богослова, — к числу 666. Российский паспорт содержит сатанинскую символику, он напичкан антихристианскими знаками.

Отец Михаил живет без документов более 13 лет и уверяет, что не чувствует себя обделенным. Он называет себя миссионером и ведет свой канал на YouTube. Видео о возможном вреде прививок, мироточивых иконах, муравьях, несущих распятого Христа, смотрят сто тысяч подписчиков.

У монахини Анны нет российского паспорта, но сохранился советский — с ним «везде препятствия, но минимум дается». Билеты даже в соседний Псков приходится покупать со свидетельством о рождении или свидетельством о тождественности личности, заверенным нотариусом. Врачи и обследования — только платно. Но Анна привыкла. «А на солнце номер есть, а на луне?» — цитирует она одного из почитаемых старцев.

Трещали ветки или кости

«Непоминающие» строили свой очередной храм без ИНН, когда на большой скорости в обитель влетела незнакомая иномарка. Люди в масках сбили с ног главу общины владыку Сергия и бросили на капот машины с криками: «Всем оставаться на местах, работает Федеральная служба безопасности!»

— На землю сначала бросили. Налетели. Руки назад закрутили, кости трещали. Руки липучкой и на капот машины, — вспоминает монахиня Анна.

Сестра Дарья едва отскочила в сторону, чтобы не попасть под колеса автомобиля.

— Владыке на глаза натянули скуфейку и стянули руки. Они синеть стали. Я шла с ведром картошки. Спросила: «Что происходит?» А мне — жест рукой: «Стоять на месте, иначе будет применена сила. Работает ФСБ». А говорю: «Как я узнаю, что это вы?» Я помню 90-е, у нас во Владикавказе были бандитские разборки между криминальными лицами: наезжают, постреляют и уезжают. Очень похоже! — возмущается Дарья.

Рядом со священником во время захвата оказался и Валерий, бывший служитель Русской православной церкви за границей. Он ушел оттуда, потому что «не давали покоя ЦРУ, а здесь все честно»:

— Владыку повалили трое человек, меня двое на капот. Как показной захват был. Трещали ветки или кости у него. Я спросил: «Что вы делаете? Это же священник!» Они говорят: «Это не священник, это аферист». Заранее ему приговор вынесли.

Дарья не понимает, почему спецназ и ФСБ задерживал их лидера так показательно жестоко.

— Они же могли сказать: «Вы задержаны, на основании того-то», он бы остановился, зачем валить его на землю, он не убийца, не маньяк. Я спрашивала их: «Вы что, за террористом приехали?» Братию не подпускали на несколько метров. Потом приехало следствие — машины четыре, автобус, газель. Вышли люди с оружием. Во время захвата мне казалось, что я какой-то зэк и со мной так разговаривают. Они, видимо, рассчитывали, что мы должны испугаться, но не сложилось, мы были настроены узнать правду, — рассказывает Дарья.

В то время как большинство оцепенело, она не испугалась, а «как пиявочка» ходила за сотрудниками ФСБ и требовала объяснить, в чем обвиняют отца Сергия. В конце концов Дарья добилась звонка адвокату. Сотрудник ФСБ сам набирал номера из телефона Агеева и разговаривал с защитником. Так насельники узнали, что их владыке вменяют создание религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами — часть 1 статьи 239 УК РФ (наказание — штраф в размере до трехсот тысяч рублей либо ограничение свободы на срок до четырех лет, либо принудительные работы на срок до четырех лет, либо лишение свободы на тот же срок).

Оставив священника со связанными руками в автомобиле, следователи ФСБ занялись обыском. Келью размером три на три метра Агеев делил с пчеловодом Виктором.

— В этой келье не развернуться, — показывает жилище главы общины монахиня Анна. В метре друг от друга стоят две узких кушетки, есть полка с книгами и самодельный иконостас. — Мы до сих пор не понимаем, как здесь эта толпа в масках поместилась. Нас сюда не пустили, они же приехали со своими двумя понятыми. Все сегодня понимают, что можно что угодно всунуть и ничего не докажешь. Вышли оттуда с пакетом. Но не озвучили, что изъято. Вроде иконы какие-то.

«Здесь все родное»

— Они ведут дело в таком ключе, что владыка создал религиозное объединение, где заставляет отказаться от паспортов, медицины и не поминать Кирилла. На самом деле, все не так. Сюда приходят люди с убеждениями. Среди нас есть люди с паспортами и без. Нет жесткого диктата, — говорит Михаил. — Все сюда приходят добровольно и сами выбирают веру.

С документами в общине живет сестра Дарья. Около года назад она переехала в Полеи с двумя детьми из Владикавказа, где работала инженером в теплосетях. Рассказывает, что «вышла из МПшной церкви», потому что в какой-то момент почувствовала: благодати там больше нет. В интернете наткнулась на канал «Последнее время», который ведет Агеев, и связалась с ним.

— Один раз в слезах позвонила, владыка сказал: «Приезжай сюда, помолишься и примешь решение». Я приехала на две недели с детками и по сей день нахожусь здесь. Я поняла, что это и есть место спасения, здесь есть истинная литургия, истинный пастырь, — делится Дарья.

В общине живут ее 10-летняя дочь и 12-летний сын. Дарья соглашается, что особых развлечений для детей здесь нет, зато «есть правильное воспитание и труд». Деревенскую жизнь и православное воспитание она называет «самыми правильными»: «Уважение к мужчинам, к старшим, к батюшкам здесь прививается».

Ее дети на семейном образовании, несколько раз в год они сдают в обычной школе экзамены. В остальное время для немногих живущих в общине детей оборудовали классы.

— Их обучают полезному, Закон Божий им в том числе рассказывается, — говорит Дарья. — У нас дома девочки ходят в платьях. Я была удивлена, что они в школе в джинсах. Для меня это неприемлемо, не хочу, чтобы моя дочь имела такой пример перед глазами. И сквернословие такое стоит среди детей!

Монахиня Ольга тоже пришла в общину из РПЦ. Она работала в отделе социального служения Томской епархии и вместе с движением «Пролайф за жизнь» продвигала идею запрета абортов в РФ. Вместе с добровольцами из епархии и при поддержке Московской патриархии Ольга проводила уличные акции и собирала подписи в поддержку законодательной инициативы. Ее жизнь изменила «неожиданно пришедшая любовь к царю Николаю».

— Любовь пришла незримо, я стала молиться ему, почитать его. Через молитву мне стала открываться информация разная про Россию, книги стали стекаться. И у меня было ощущение, что вокруг происходит что-то неверное, боль стала просыпаться. А потом я прочла статью, где говорилось про «фашизм под православными хоругвями», и эта фраза мне многое высветила, — признается Ольга. В 2017 году она съездила в «Ганину яму». — Мне открылось, что это был не только большевистский расстрел, а ритуальное убийство.

Перед выборами президента в 2018 году она посмотрела проповеди Василия Тульского, узнала «о жидомасонском иге над всеми нами». Потом прочла, что владыка Сергий организовывает посещение могилы Василия Тульского, позвонила ему и оказалась в общине. На решение отойти от официального православия повлияла и обида на президента, не поддержавшего пролайферов.

— Понимаете, мы собрали за пять лет 1,4 миллиона подписей и передали их Путину. А в ответ нам была какая-то подачка типа пособия матерям, — говорит Ольга. — Мы же передали: вот ваши подданные, они не хотят, чтобы убивались дети в нашей стране. И это было просто проигнорировано, о чем дальше говорить? Разве этот человек желает благоденствия нашему народу?

«Такие власти мы поминать не можем»

И Ольга, и Дарья, и другие члены общины не согласны с обвинениями в насилии над личностью в адрес владыки. Они утверждают, что живут здесь исключительно потому, что сами выбрали «чистоту православной веры».

— Они считают, что у нас два класса образования или мы вообще в школе не учились, раз подвержены какому-то влиянию? Может, стоило побеседовать с нами? У некоторых два-три диплома есть, основная масса — с высшим образованием. Мы не забитые люди. Вот владыки несколько месяцев нет. Кто сейчас на нас влияет? Почему мы не убегаем? — рассуждает сестра Дарья.

Как и других членов общины, ее допрашивали следователи. Их особенно интересовало отношение владыки Сергия к светским властям. Они спрашивали, что владыка говорил о государстве на проповедях. «Помню только, что со всем, что он говорил, я согласна. И то, что по Евангелию он нас жить учил», — рассказала им Дарья.

Про власть сотрудники ФСБ спрашивали не случайно. «Непоминающие» не молятся во время служб «о властех и воинстве» (такая ектиния есть в литургии РПЦ), а поминают некое «христолюбивое воинство», грядущего царя-императора и прошлых царей. Это еще одна причина конфликта с РПЦ: в общине считают тяжким грехом то, что церковь в начале XX века перестала упоминать в литургии императора и заменила его молитвой о временном правительстве.

— Власти мы не поминаем по той причине, что как оно было Временное правительство, так оно до сих пор и временное, уже 100 лет. Больше половины из этого правительства — они масоны. Такие власти мы поминать не можем. В отвержении царя — отвержение господа, это страшный грех. Поэтому после 1917 года счастья и нет, — говорит отец Михаил. Он возмущен тем, как сотрудники ФСБ выстраивали допросы. — Они по шаблону пытались выявить признаки секты. «Почему владыка запрещает пользоваться документами? Почему владыка запрещает медицинскую помощь?» А потом фиксируют только те данные, которые хотят услышать. Но владыка меня лично возил в Москву к врачу, когда я болел. Не было запрета!

— В больнице нужен СНИЛС. Обращаемся в больницы платно. Несколько раз скорую вызывали. К зубному ездим постоянно. В Опочке к терапевту обращалась, стоит 150 рублей. Кто хочет — обращается, кто не хочет — святыньками и травами лечится, — подтверждает монахиня Анна.

— Я ездила в поликлинику в мае и по благословению владыки делала флюорографический снимок. У меня справка есть, — присоединяется монахиня Серафима.

Интересовала следователей ФСБ и организация покаяния для согрешивших в общине — видимо, как форма насилия. На допросах насельников расспрашивали о церковных наказаниях и затворе (особый вид подвижничества, когда монах закрывается в ограниченном пространстве).

— Ой, надо же, на хлеб и воду! Инок, который стремится ко спасению, сам будет это делать почаще. Епитимья «на хлеб и воду» в любом монастыре практикуется, здесь нет ничего такого. Затвор. Что такое затвор? Простите, у нас нет охранников и карцера. Если этот затвор нарушается, что ты ему сделаешь? Он будет перед богом отвечать, а не перед владыкой, — говорит сестра Дарья.

— Это же типикон, древний документ православной церкви. В среду и пятницу есть не раньше трех часов, сухоедение, — уточняет отец Михаил. — Епитимья — сто поклонов, тысяча поклонов — хорошо было бы, если бы следователи удосужились заглянуть в правила православной церкви.

Михаил не согласен и с обвинениями в «создании Агеевым образа государства как врага». Сам он рассказывает, что «свою родину защищал на Донбассе в 2014 году, но без оружия в руках». А владыка, дескать, заботится о родине «в духовном плане».

— Он ее защищает через книги о вреде алкоголя, табака, абортов. Геноцид сейчас осуществляется через продукты, ГМО. Мы за государство, владыка даже курящему гаишнику давал диски. Он много лет ездил без прав. Когда его останавливали, он выходил с дисками-книжками — и его отпускали. Мы не против государства как такового, просто мы не поминаем тех людей, которые составляют в нем клику, которая ведет государство не туда, — объясняет отец Михаил.

Негативное восприятие внешнего мира

Создатель общины владыка Сергий уже третий месяц в СИЗО. Меру пресечения ему избрали после обыска и задержания — следствие посчитало, что на свободе Агеев продолжит влиять на паству. «Деятельность созданной и руководимой Агеевым религиозной группы прямо сопряжена с насилием над личностями. Поскольку насаждаемое Агеевым учение формирует негативное восприятие внешнего мира, беспомощность перед ним, неспособность противостоять злу, находясь вне изоляции общины Агеева, отождествляет государство со вселенским злом, индуцирует вину и вырабатывает диссоциативность для подавления сомнения и критического мышления. Таким образом, своими умышленными действиями Агеев совершил преступление, предусмотренное частью 1 статьи 239 УК РФ», — говорится в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.

В основу документа легло заключение экспертов Казанского университета. Материалы для исследования следствию передали бывшие члены «Непоминающих» — Алексей Бурумбаев и Сергей Лозневой. Они же стали первыми свидетелями обвинения. Жители общины рассказывают, что их выгнали за пьянство, курение и лень.

Сейчас Алексей якобы ведет на ютубе канал «Война за правду» — его фамилия там не указана, формы обратной связи с автором нет, но Михаил узнал в нем Бурумбаева. В описании канала указано, что он «разоблачает известного афериста лжеепископа Сергия Агеева, известного в православном мире как „Мишка — пулеметчик“, или » Мишка — цыган», создавшего свою раскольную группу в Псковской области под маской истинной православной общины«. Одно из самых популярных видео называется «Он вам не владыка Сергий. Исповедь Алексея».

«Железным аргументом в пользу того, что община Сергия является сектой, является то, что в секте вся власть заключена в одних руках. Власть духовная, финансовая и судебно-исполнительная. Там у них вся власть в руках человека, который себя называет Сергий Агеев, что недопустимо. При этом теряется соборность и община становится сектой», — говорит на камеру Алексей. Он не приводит примеров конкретного насилия над жителями общины, но обвиняет Агеева в подделке архиерейских грамот, которые выдаются при получении сана. По словам Алексея, у Агеева две грамоты о рукоположении, и «обе липовые».

«Агеев может говорить правду о Москве, патриархии и политике, но о себе правду не говорит. Живет в состоянии лжи», — утверждает Алексей. Один из примеров обмана, что Агеев якобы солгал о препятствующем службе в армии заболевании. Еще одна претензия Алексея к Агееву — два брака: по канонам церкви, после развода священный сан получить нельзя.

В роликах на канале «Война за правду» снимаются разные люди, которые называют свои имена без фамилий и рассказывают, что раньше жили в общине, но ушли из нее. Их претензии сводятся к тому, что сан владыки не имеет церковной силы, а сам он изначально вводит людей в заблуждение, обещая более комфортную жизнь.

— Я когда приехал, меня сразу предупредили, чтобы я меньше общался с местным населением, потому что, если коротко, здесь одни враги и колдуны. И население агрессивно настроено против нашей обители, — рассказывает один из героев видео, называющий себя Виталием. — Мы присмотрелись — люди шарахались от нас. В основном это были те, кто до нас отошли из общины. Вот они-то и не здоровались.

Виталий утверждает, что строил Агеев на самом деле не храмы, а жилые дома.

— У владыки проскакивало: «За сколько же этот квадратный метр продать». Были у него разговоры, что продавать он тут будет по московским ценам, в долларах за квадратный метр, — вспоминает Виталий. Сам он разочаровался в общине уже на третий день, когда ему сказали, что моются тут только раз в две недели. — Я у них спросил: вы либо нерусские-неправославные, либо вы сектанты, потому что каждый день вы ходите в храм, тем более женщины, вы должны мыться, непомытой нельзя в храм ходить просто-напросто.

Виталий уехал из общины и утверждает, что таких, как он, много. Всех их после отъезда «поливают грязью» и якобы обвиняют в воровстве.

Еще один герой роликов — постриженный в иереи Агеевым «раб Божий Анатолий» рассказывает, что люди в общину приезжают сами, но обещания владыки Сергия и его «горячие проповеди» на поверку оказывались не такими радужными. Тот, дескать, обещал, что будут дома и школа для детей, но на месте выяснялось, что помещения либо недостроены, либо недостаточно комфортны, а школа была обычной, а не общинной.

Как следует из роликов «Войны за правду», люди разочаровывались в общине из-за бытовых разногласий, отношения к церковной службе или личных конфликтов. Однако рассказов о фактах насилия, физического или психологического, обнаружить не удалось. Есть, правда, видео стычки жителей общины с авторами канала. Стороны обвиняют друг друга в нехристианстве и машут крестами. Жители общины обещают «биться до смерти».

Альтернативное православие

В переданных свидетелями Бурумбаевым и Лозневым материалах эксперты усмотрели психологическое насилие над личностью. В чем конкретно выражается насилие, из постановления о привлечении Агеева к уголовной ответственности понять невозможно — документ содержит общие фразы на одной странице текста.

— Чтобы доказать насилие над личностью, нужно найти его выражение в действиях. Но ничего этого Агееву не вменяется. Я считаю, что возбуждение уголовного дела преждевременно и постановление о привлечении незаконно, — говорит адвокат владыки Сергия Нина Аверина.

В общине уверены: уголовное дело на Сергия Агеева появилось исключительно по заказу Русской православной церкви.

— Нам кажется, это местные священники организовали, к владыке они относятся неадекватно, потому что он бессребреник, настоящий священник, который все для паствы. Приезжали священники, угрожали, говорили, чтобы к ним присоединялись, показывали на пальцах решетку и говорили: «Вот, что тебе грозит», — вспоминает монахиня Анна.

— И по поводу финансов говорили владыке. «Ты мне здесь пожертвования не собирай!» То есть чисто такие бандитские замашки. Здесь речь идет о заинтересованности в финансах, — считает отец Михаил.

Своя версия случившегося есть у адвоката Нины Авериной.

— Есть предположение о том, что в этом заинтересован кто-то из высокопоставленных должностных лиц, в том, чтобы разогнать. В обители проживает мать одного из сотрудников этой конторы, — говорит Аверина, не называя имен и организации. — Он ее неоднократно пытался забрать. Она не хочет уходить. Она с высшим образованием, человек пожилой, у нее там дом свой, она там хорошо живет, за ней ухаживают. И никуда она не хочет уезжать. Не исключено, что именно он организовал разгром этой общины.

Она не согласна с тем, что общину Агеева следователи называют сектой.

— Они используют книги, изданные РПЦ МП. Никакого нового учения Агеев не создавал. И я, и члены общины — рассудительные люди с высшим образованием, считаем оскорбительным именование их адептами. Этот термин применим в общем-то к сектам. Как они могут называться сектой, если исповедуют православную религию? У нас есть закон об общественных организациях, о религиозных организациях, есть Конституция, в рамках которых могут действовать различные религиозные организации, они могут молиться кому хотят, не причиняя насилия. А если люди исповедуют православную религию, их никак нельзя назвать сектой и никак нельзя говорить о том, что они распространяют негативное для членов общины учение, — уверена адвокат.

Преследования верующих христиан в уголовном порядке в России не новость: признаны экстремисткой организацией Свидетели Иеговы, уголовные дела против лидеров их общин исчисляются десятками. В сентябре был задержан глава «Церкви последнего завета» Виссарион (в миру Сергей Тороп), которого также обвиняют по статье 239 УК РФ. Мятежного уральского схиигумена Сергия Романова суд уже признал экстремистом в административном порядке, а сейчас расследуется уголовное дело по факту истязания детей на территории Среднеуральского женского монастыря.

Однако и уральский Романов, и псковский Агеев принципиально отличаются от Свидетелей Иеговы и последователей Виссариона — они остаются в рамках православия, отмечает Александр Верховский, руководитель информационно-аналитического центра «Сова», который специализируется на изучении проблем религии и общества.

— Производимая ими продукция (книги, брошюры, канал в интернете) распространяется по церковным кругам, и, с точки зрения патриархии, это все подрывная деятельность. Просто обычно ФСБ в это не лезет. Лезет только тогда, когда кого-то из силовиков удается убедить, что есть проблема. Если у кого-то там мама, то убедить сразу легче, — говорит Верховский.

Сегодня в России есть так называемое «альтернативное православие» — группы людей, которые не признают каноничность московского патриархата, при этом выполняют православные обряды, используют ту же литературу, поясняет он.

— Они существуют как бы отдельно, но размер имеет значение. Они маленькие, а патриархат большой. И, с точки зрения властей государственных, они подозрительные смутьяны. Тем более что они попутно ругают власти, потому что вся критика, связанная с ИНН, внедрением дьявольских знаков в разные места, адресована государству, которое представляется им как агент глобального сатанинского заговора. Соответственно, государство тоже относится к этому неприязненно. Но их раньше преследовали очень редко, понимая, что это движение неполитизированное. Такое преследование сегодня возможно, если они сильно достали местную епархию, а у той хорошие отношения с местными силовиками, — предполагает Верховский.

При этом он удивлен, что подобное происходит в Псковской митрополии, во главе которой стоит Тихон Шевкунов. По словам Верховского, в 90-е Шевкунов сам был одним из приверженцев идей о вреде ИНН, но потом «во имя единства церкви» пересмотрел свои взгляды и стал переубеждать остальных.

— Натравливать силовиков на оппонентов — на Тихона это не похоже, он человек творческий. Но я не знаю, что там могло случиться, поэтому в принципе нельзя исключать. Не могут никакие местные священники мобилизовать ФСБ, это невозможно. Кто они такие? Митрополит может, но Тихона для этого надо было чем-то сильно достать, — считает Верховский.

Статья 239 УК РФ, которую вменяют Агееву, наследница советской, так называемой «сектантской» статьи, совпадает даже набор формальных признаков: излишний аскетизм, пренебрежение светскими обычаями, изоляция от других людей, разрыв семейных отношений. Верховский уверен, что потерпевшие в деле появятся, даже если в реальности никому серьезный вред нанесен не был. В этой ситуации могут появится данные о нанесении психологического урона, недостаточном домашнем обучении детей и тому подобное.

— Другой вопрос, что меры, которые предпринимаются, могут быть совершенно непропорциональными, и урон может быть нанесен больший, чем исходная причина возбуждения дела, — отмечает Верховский.

Иллюстрация: Людмила Савицкая/severreal.org

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: