Ахилла

Предлагаем еще одно мнение об «Исповеди анонимного священника»:

Боясь показаться очередной бабой-дурой, которая лезет не в свое дело, ибо ясный день, я в шкуре священника не была и как бы не имею морального права на комментарии, все же, если будет дозволено, рискну высказать «мнение постороннего».

К сожалению (или к счастью?) я разочарована. Я вообще люблю быть против мейнстрима. Мой дух противоречия этого требует и одобряет. Но не в данном случае. Совершенно не ставлю под сомнения внутреннюю кухню (ибо не могу судить об этом), но уже первый абзац меня сильно смутил. «…Церковь предлагала некую идею в этом хаосе, некий порядок. Я был такой, что пусть без еды и денег, но лишь бы за идею, послужить Богу, человечеству, сделать этот мир лучше и все такое. И получилось так, что, подсев на эту идею, я не смог разглядеть те реальные проблемы Церкви, от которых надо было сразу делать ноги». Только мне кажется, что именно в этом кроется некоторая причина последующего развития событий в конкретном данном случае?..

Лично меня удивило, что в Церкви человек увидел «предлагателя» неких «идей и порядка». Не знаю, как избежать банальности и пафоса, но вообще-то Церковь главным образом предлагает научиться жить со Христом. А все остальное (патриотизм, спасение России, борьба с разрухой, еtc.) — глубоко вторично. А уж желание «служить человечеству», «делать мир лучше» и прочие Высокие и не менее абстрактные Идеи всегда вызывали у меня настороженность… «Я, говорит, люблю человечество, но дивлюсь на себя самого: чем больше я люблю человечество вообще, тем меньше я люблю людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц. В мечтах я нередко, говорит, доходил до страстных помыслов о служении человечеству и, может быть, действительно пошел бы на крест за людей, если б это вдруг как-нибудь потребовалось, а между тем я двух дней не в состоянии прожить ни с кем в одной комнате, о чем знаю из опыта. …Зато всегда так происходило, что чем более я ненавидел людей в частности, тем пламеннее становилась любовь моя к человечеству вообще». (Ф. М. Достоевский, «Братья Карамазовы»)

Конечно мне возразят, что вот-де, опять во всем у тебя сам виноват: не туда шел, не о том думал… Но постойте, а если это на самом деле так и есть?! Если на самом деле перепуталось первостепенное и вторичное? Не «идеи и порядок» и даже не нравственность и мудрость, а уж тем более не экзотический вид/запах составляют то главное, что есть в Церкви. Да, все это тоже можно найти. Христос обращал воду в вино и насыщал хлебами и рыбками народ, но если бы за этим пошел к Нему некий Его современник, то рисковал бы очень сильно разочароваться в своих ожиданиях. Вначале удивило, что за всю «Исповедь…» автор ни разу не упомянул имя Христово. А Евангелие («священные тексты») упоминается только с негативным оттенком: оказывается, его можно исключительно «бездумно цитировать», и это ставится в противовес тому, «что сами испытали и выстрадали». То есть Евангелие никаким образом не пересекается с личным опытом человека.

Это на самом деле странно услышать от священника. Я не знаю, как сейчас ощущает себя автор: атеистом, агностиком или внеконфессиональным христианином (хотя слова «ни в какую „Божью волю“ давно не верю» звучат вроде как вполне однозначно), но подобные тезисы дают повод считать его потерявшим веру или же так и не встретившим Христа. Это бывает. Это неудивительно и вполне заурядно. Но это уже совсем по-другому позволяет воспринимать ситуацию.

Я понимаю и разделяю негодование и горечь разочарования автора от того беспредела и мерзости, которые он имел несчастье наблюдать. Ни на секунду не ставлю под сомнение реальность этого опыта и искренность автора. Но сам стиль «Исповеди», манера изложения подкашивают пиетет к автору и к описываемой проблеме. Лично мне очень жаль, что хорошая тема подана с такими сомнительными тезисами как: «Религиозность реально отупляет человека, лишает его самостоятельности, терпимости, человечности. Это можно видеть повсеместно»; «Церковь это театр, витрина, и обмануть она может только очень неумных и экзальтированных людей»; «Церковь… выдает себя за оплот патриотизма, хранителя исторической памяти народа, каких-то там абстрактных скреп и традиций…»; «Среди священников довольно много неверующих, иногда, в частном разговоре, откровенных атеистов. Но именно они, по моему мнению, наиболее способны к здравым, независимым суждениям… По одной простой причине — они в своей жизни руководствуются не какими-то внешними правилами и моральными нормами…» (Простите, но априорная аморальность атеистов просто оскорбительна для последних, как по мне).

Я на самом деле не могу понять: автору действительно так не повезло в жизни, что он не прочел ни одной более достойной книги, чем «Что посоветуете, батюшка?» или «Россия перед приходом антихриста»? Не довелось ему почитать Кураева, Шмемана, Сурожского… ну и Честертона с Льюисом?.. Даже мне, имеющей намного меньше возможностей для этого, довелось узнать искренних, умных и вменяемых священников. Автор вроде как позиционирует себя думающим и чувствующим человеком. Так неужели за все 8 лет «концентрированной» духовной жизни (к которой автор должен бы был стремиться хотя бы вначале, в период еще острого желания послужить Богу и человечеству) не нашлось ни одной более достойной мысли в Церкви, кроме как о скрепах и народных традициях? Или он от боли разочарования забыл о всем ином… или сознательно усугубляет картину, но в это я верить не хочу.

Впрочем, абзац о деде Морозе заставляет очень сильно задуматься.

Честно говоря, слова о «претензиях на знание божественного откровения» в применении к самоощущениям священников заставляют реально засомневаться в подлинности текста. Если бы не слова главного редактора «Ахиллы» о том, что он знает, что автор — священник, я бы тоже решила, что это — фикция (и закрепила бы свой имидж пошлой бабы-дуры уже наверняка). Конечно, младостарчество вполне имеет место быть, к сожалению, в священнической среде, но чтобы ПОГОЛОВНО все священники считали себя Носителями Божественного Откровения?! Кто-то на самом деле видел такое?.. Не в дурдоме, а в реальности?

Вообще весь текст — огромное глобальное обобщение. А я всегда не любила обобщений. Это вместе с «любовью к человечеству» одного поля ягода.

Возможно, мое восприятие текста неверно из-за неправильной трактовки понятий, употребленных автором. Возможно, под словами «религиозность», «ни в какую „Божью волю“ давно не верю» и проч. автор понимает нечто иное, чем традиционное значение, тогда надо было бы предоставить в начале текста Словарь используемых терминов, чтобы читатели могли адекватно воспринять текст. Раз этого не сделано, значит, автор подразумевал общепринятое толкование и замечания о том, что на самом деле имеется в виду нечто иное, неуместны.

Конечно же, возникают возражения, что на самом деле это крик боли, отчаяния и страдания за имеющееся положение вещей. Но лично мне видна в тексте не столько боль, сколько презрение. Автор считает наделенными разумом только тех, кто уже не верит и разочаровался, и доказать свою вменяемость можно только тем, что ты уже достаточно далеко от Церкви. И как-то не верится в потенциальную возможность искреннего служения автора Богу (в Которого он, по собственным словам, кажется, и не верит давно) и людям (которых автор и за полноценных людей-то не считает по ходу жизни).

Это была бы не особая проблема (я тоже не люблю свою работу и считаю ее всего лишь способом зарабатывания средств на существование), если бы не одно «но». Автор — действующий священник. А это на самом деле очень печально. Печальнее, чем вся та картина мерзостей и беспредела, которую автор обрисовал. Меня лично именно это больше всего огорчило: даже позиционируя себя как честного и искреннего человека, автор, кажется, не осознает, что его «профнепригодность» (как и прочих священников-атеистов, которые ему так по душе) губительна для людей, которые так ловко, получается, обмануты его работой «хорошего актера». Очень плохой осадок остался на душе. Если автор говорит, что «для значительной части духовенства вся эта православная жизнь это просто позволение использовать себя за деньги», то как он определит то, что он сам делает со своими прихожанами?.. Если, по его же определению, Церковь — шлюха, то он -сутенер, живущий за счет привлекаемой клиентуры?.. Сама написала и самой противно…

Главред «Ахиллы» сказал, что «текст задел. Попал в некие болевые точки». А мне вот кажется, что не только/не столько в существующие болевые точки попал, но и новых ран наделал.