Ахилла

Продолжение, предыдущие части тут.

Глава 9. Лев

— Кажется, ты хотел поговорить? — отец Роман уже переоделся, снял рясу, снял пропахшую потом черную футболку, которую носил под рясой, надел полосатую рубашку с коротким рукавом, переоделся в сандалии и уже собирался убегать. Заканчивалась обычная субботняя вечерняя служба, до Успения еще целых десять дней.

Иов, судя по некоторым знакам Провидения, ушел в запой (планировал в среду приехать на акафист — не приехал, но это бы ничего, бывает, на эту субботнюю службу тоже не приехал, уже подозрительно, но и тут вопросы есть, может быть, приболел. Но тот факт, что на службу Тихон приехал, один, без архиерея, говорил о многом. Иеродьякон бросал своего подопечного, только если тот уходил в глубокий запой).

Отец Валерий подремал минут двадцать в начале службы и уехал, предупредив, чтобы завтра его тоже не ждали, мол, пусть отец Роман службу ведет.

Отец Роман провел полслужбы у себя в комнатке, которая находилась прямо за алтарем, в нее можно было попасть, не проходя через храм. Может быть, тоже дремал, может, решал вопросы по строительству храма. Алексей испугался, что пропустит, как священник уйдет, и им так и не удастся поговорить, поэтому еще в самом начале службы заглянул в кабинет к начальнику и попросил аудиенции.

— Надо поговорить, отец Роман. Дело важное, касается наших киргизов.

Отец Роман поморщился, но кивнул, мол, давай, после службы. И, действительно, не забыл.

— Да… — Алексей еще не планировал уходить, он, как обычно, уходил самый последний — убирался в алтаре, собирал все облачение, развешивал кадила по местам, подметал пол. Но поговорить надо было очень. — Подождете меня минут десять, я сейчас.

На воскресной службе было три алтарника — Алексей и двое мальчишек, младший сын отца Валерия, Витька и его друг, Гришка. Именно им Алексей передал свои полномочия.

— Смотрите, завтра раньше всех приду — если увижу, что бардак, ни копейки за службу не получите.

Гришка испугался, закивал, видно, уже рассчитывал на свои двести рублей, Витька, уверенный в своей неприкосновенности, только рукой махнул. Скорее всего, убираться будет один Гриша. Но сейчас Алексея это интересовало меньше всего. Он быстро переоделся в подсобке, собрал волосы в хвостик и выбежал из алтаря на улицу. Отец Роман уже завел двигатель и разогревал «BMW». Алексей замешкался, посмотрел на свою машину и встал. Отец Роман из-за руля кивнул алтарнику, мол, садись, чего стоишь.

— Так что случилось? — уже в машине спросил отец Роман. — Долгий разговор? Не хотел в храме говорить, тут уши, сам понимаешь. Вроде никого рядом, а потом бах — и настоятель все знает. А за ним, болтуном, и архиерей. Тут, кажется, безопасно. Слышал, отца Григория архиерей вызвал? Скандал какой-то.

— Нет… Что случилось?

— Да он же пошел на этот митинг, — отец Роман с отвращением поморщился, — выступил там, за то и получил. Ну, пока не получил. Иов пока… Болеет… Ждет.

— Я-то думаю, чего он сегодня сам не свой.

— Наверное, прилетело ему. Я сильно-то не расспрашивал. Понял, что сошлют его. От нас. Так что там с киргизами? Ох уж мне эти узкоглазые… Никакого покоя.

— Я не хотел сразу говорить, думал, не важно… Но сейчас понимаю, что ситуация очень неприятная. Кубанычбек тут мне рассказал, почему они креститься решили. Оказывается, они нашли могилу Алымбая… Ну, того работника, который… Погиб. Тогда. И мало того, что нашли, они там крест поставили. И приходят к нему, молятся. Короче секта какая-то образовывается. С одной стороны, какая бы разница, а с другой… Решил тебе рассказать.

— Ничего себе, — отец Роман присвистнул, — и что, ты прям был там, на могиле?

— Был, да. Кубанычбек отвел. Ну, он сразу не признался, я потребовал показать.

— И что, там прям крест стоит?

— Стоит.

— Вот же… Еретики… — с уст отца Романа чуть было не сорвалось острое словечко. — Ничего себе… Говорить он не собирался. Ладно, сектанты, это, как говорится, их личное дело. Нам что мусульмане, что сектанты, одним миром мазаны. Страшно, что они на эту могилку ходят гуськом. Ты понимаешь, что там никакой могилки быть не должно? А вдруг куда-то уйдет… Дальше нас с тобой. Точнее уже ушло. Уже слишком много людей русскоговорящих о ситуации знает. А я Льву обещал, что ни одна душа. И мало того, что знают о ситуации — знают, где могила, да еще и ходят туда постоянно. Ты понимаешь, что эти сектанты нас под монастырь подведут? Отец Григорий мальчик по сравнению с нами. Тут уже уголовщиной пахнет… Если раскроется.

— Да… — Алексей постукивал пальцами по приборной панели, пластмасса отзывалась барабанным боем по всему салону автомобиля. — С такой точки зрения я на ситуацию не смотрел.

— То-то же.

— Хорошо, что к тебе обратился.

— Хорошо, только поздно очень. Каждый день на счету, каждая минута. А ты когда узнал, в среду?

— В воскресенье…

— Ох ты ж… Одна надежда, что киргизы никуда не выезжают, что никто ничего не узнал… Сядем мы с тобой, Алексей, лет на пять. Скандал будет… Никто защищать же не станет. Так… Что делать, что делать… — в руках отца Романа появился телефон и тут же пошли гудки вызова. Как всегда, на громкой связи.

— Добрый вечер, отец Роман, благословите, — пробасил знакомый Алексею голос.

— Бог благословит. Лев, я тебе не просто так, по очень важному делу звоню. Есть минутка?

— Есть, конечно, для вас, батюшка, хоть час. Что случилось?

— Помнишь киргиза того? Которого мы… Который упал? В храме?

— Помню, как не помнить. Все почистили, все сделали. Не переживайте.

— В этом и беда, Лев. Проблема снова всплыла.

— Ого. Еще кто-то… Упал?

— Нет, все та же история. Я думаю, это не телефонный разговор. Давай встретимся, обсудим?

— Хм… Давайте, батюшка. Возле храма Бориса и Глеба ресторанчик есть. «Хата». Я сейчас там ужинаю, не далеко вам?

— Нет-нет, мы с Алексеем через десять минут будем.

— Жду.

«BMW» отца Романа парковалась возле ресторана спустя пять минут. Алексей даже пристегнуться не успел. Ресторан этот он проходил мимо, если в хорошую погоду шел из храма домой пешком. Но, как это часто бывает с подобными заведениями, даже не замечал его. Судя по вывеске, по внутреннему убранству и красоте официанток, пробегающих за окнами ресторана, цены там были намного выше средних. Когда ты понимаешь, что никогда в жизни не будешь зарабатывать столько, чтобы не жалко было покушать в подобном месте, начинаешь их игнорировать. Вот родная «Пятерочка», вот магазин «Горилка», в котором иногда Алексей закупал вино на службу. Даже некоторые достаточно новые для Самары рестораны общественного питания — КФС или Макдональдс — уже стали привычными. Иногда, после службы, когда не было поста, Алексей с Аленой заглядывали съесть по бургеру и запить Кока-Колой. Баловали себя не чаще раза в месяц, еда была уж очень вредной, но эти ресторанчики на Полевой и железнодорожном вокзале были высвечены зеленым светом на личной, внутренней карте Алексея. Спроси его, где находится «Хата», он задумается. Вспомнит, скорее всего, но далеко не сразу. А уж спроси, какая там кухня, что подают или какие-то другие подробности, сразу, не задумываясь, начнет отнекиваться.

Поэтому, заходя за священником внутрь, он чувствовал некоторый трепет, будто лишался девственности, будто пришел на первое свидание со своей будущей женой. Момент, когда «Хата» на его внутренней карте вдруг из серой становилась зеленой.

— Добрый вечер, — молодая девушка в расписной рубахе и с косой бубликом а-ля Юля Тимошенко, — вы вдвоем будете?

— Нас ожидают… — пробормотал батюшка, оглядываясь. В глазах загорелись искры, и он направился в угол ресторана, за столик, где сидел высокий и широкий, в форме шкафа, мужчина. Тот тоже увидел приближающихся к нему мужчин, вскочил и подставил руки лодочкой под благословение. Отец Роман благословил и присел напротив мужчины. Алексей сел рядом. Он много слышал про Льва, но видел этого бандитского типа бизнесмена впервые.

— Кушать будете? — сам Лев доедал огромную тарелку супа с галушками. — Хотя что я спрашиваю, вы же только что со службы. Конечно. Выбирайте все, что хотите, угощаю.

— Ну что ты, Лев, мы на минутку всего.

— Батюшка, даже не спорьте! Обидеть меня хотите? Выбирайте и не смотрите на цены. Это малое, что я могу для вас сделать. Сколько раз вы меня выручали, сколько раз ваше благословение меня из передряг спасало! Может, если бы не ваши молитвы, меня бы в живых уже не было. Алексей, вы же Алексей? — Лев пожал руку алтарнику. — Очень приятно познакомиться. Алексей, вы тоже заказывайте. Это не обсуждается.

Отца Романа долго уговаривать не пришлось. Он быстренько выбрал из списка молочного поросенка под прессом и оливье. Алексей же завис над меню. Не смотреть на цены он не мог. Некоторые блюда стоили как две его дневные оплаты труда, он просто физически не мог произнести их названия, но и обижать Льва тоже не хотелось. Тот, судя по всему, угощал от всего сердца. Поэтому Алексей после некоторых раздумий заказал вареники с картошкой и грибами — вкусно, дешево и канонично. Вопросов его недорогой выбор не вызывал — шел строгий Успенский пост.

Пока ждали еду, разговаривали о каких-то сторонних темах. Лев поделился, что неделю назад вернулся из Иерусалима. Побывал на святых местах, привез отцу Роману икону Спасителя, приложенную ко Гробу Господню, но, конечно же, не ожидал, что увидится со священником вот так, спонтанно, поэтому передаст ее в следующий раз, в торжественной обстановке.

Еду принесли минут через двадцать, Лев заказал еще два чайничка зеленого чая, чтобы было чем запить. Один запах еды отбил желание вообще о чем-то разговаривать. Свинина батюшки с точки зрения Алексея выглядела не очень привлекательно. Слишком уж много сала. Но, судя по аппетиту, с каким отец Роман накинулся на мясо, оно было очень вкусным. После первого вареника Алексей полностью забыл о другой еде. Даже о щепетильной теме, ради которой они собрались здесь. Он вдруг подумал, что никогда вообще не ел вареники. Точнее все, что он ел раньше, даже близко по вкусу не было похоже на то, что сейчас дымилось в его тарелке. Язык проглотить можно. Разговор начал отец Роман.

— Лев. Ты же понимаешь, мы здесь не просто так собрались.

— Понял уже, батюшка. Рассказывайте.

— Тот покойный киргиз, помнишь? — Лев кивнул. — Так вот. Твои ребята похоронили его недалеко от храма. И могилу нашли.

Лицо Льва, и так загорелое после поездки в Иерусалим, будто совсем почернело. Он кивнул и облизал губы.

— Киргизы нашли, бригадир и его другие ребята. Алексею на днях признались, даже показали, где она, могила. Ерунду какую-то несут, мол, святой их этот узкоглазый. Они даже крестились, представляешь? Боюсь, обиделись и мстят нам. Угрожают. Мол, не будет по-нашему — всем расскажем. Надеюсь на это, потому что если уже рассказали — дело худо. Могилку эту облагородили, крест там поставили. Короче, цирк и кони. Побоялся я, ведь это уголовщина, Лев. Поэтому сразу к тебе.

Лев секунд десять молчал. Затем отхлебнул чай и ответил священнику:

— Очень хорошо, что сразу ко мне. За уголовщину можете не переживать, времени уже сколько прошло. Мы к смерти этого киргиза никакого отношения не имеем, сам упал, братья его и похоронили. Больше меня беспокоит, что если шумиха поднимется, начнутся проверки, еще прикроют меня… Значит, вы думаете, что киргизы эти мстят?

— Думаю, Лев.

— Так может, мы их того… Тоже всковырнем?

— Что ты говоришь такое! Куда ты их всковырнешь? Не бери грех на душу, зачем тебе лишняя кровь на руках? Я тебя потом от причастия на два года отлучу за такое!

— Да ну, батюшка. Нет, я о другом. Есть у меня мысли некоторые. Думаю, надо действовать на опережение — есть у меня люди там, наверху. Я возьму и сам на этих киргизов настучу. Штрафом, максимум, отделаемся. А бунтарей этих депортируют за счет государства.

— Вот это да… Лев, да ты гений, — дожевывая свинину, пробормотал отец Роман. — Было бы идеально. А это повлияет как-то на строительство наше?

— Ну, на время, конечно. Придется новую бригаду искать, набирать. Думаю, на неделю-другую заморозим все.

— Ничего, ничего… Это не страшно. Ради благого дела. Не нужны нам эти сектанты. Не нужны, да, Алексей?

Алтарник вздрогнул. Он так увлекся поеданием вареников, что ушел в свои переживания.

— Да, батюшка, думаю, это хорошее решение.

— Ну, на этом руки и пожмем. Я к вам на следующей неделе на службу приду, икону Иерусалимскую подарю и доложу, что да как. А пока, что вы, что Алексей — на территории строительства не появляйтесь, хорошо?

— Как скажешь, как скажешь. На все воля Божья.

— Видимо… Видимо…

Из ресторана священник выходил явно в приподнятом настроении. Правда, не совсем понятно почему — то ли потому что свининки в пост поел, то ли потому что икону дорогую из Иерусалима ему привезли. Алексей же чувствовал себя премерзко, будто не вареников поел, а полыни пожевал. Когда батюшка предложил его подвезти до храма, забрать машину, Алексей отказался. Ему хотелось пройтись и подумать, переварить все происходящее, поэтому возле ресторана священник и алтарник расстались. До завтрашней воскресной службы.

Продолжение следует

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: