Ахилла

DW

В день всероссийской акции протеста 31 января, объявленной сторонниками Алексея Навального, патриарх Кирилл произнес проповедь, посвященную родителям святого преподобного Сергия Радонежского — одного из самых почитаемых русских святых. Именно в этот день празднуется их память. Предстоятель Русской православной церкви говорил о «кризисе молодого поколения», на которое влияет интернет.

Задав риторический вопрос «Кто влияет на молодое поколение?» — а это как всегда некие неназванные, но темные «силы» — патриарх продолжил: семья должна с детства формировать у юных «правильные мысли, правильные убеждения, которые могли бы дать достойный отпор всяким разрушительным влияниям».

Хочется спросить: а в чем заключается эта самая «правильность»? Христианская семья должна воспитывать христианские убеждения, учить тому, как в различных ситуациях не изменять евангельским заповедям, хранить человеческое достоинство и свидетельствовать о вере делами и поступками. Но, похоже, в понимании патриарха «правильность» заключается в том, чтобы следовать в фарватере власти.

Проповедь патриарха — это плохо завуалированная попытка убедить родителей отговорить детей от участия в демонстрациях протеста. Она выглядит не как самостоятельная позиция, и даже не как выполнение заказа Кремля, а как выступление от имени всей властной корпорации, отстаивающее ее интересы. Ведь ни слова в защиту жертв полицейского насилия на акциях 23 и 30 января из уст патриарха или других официальных представителей церкви не прозвучало. Не обязательно любить Навального, чтобы с позиций христианского милосердия призвать полицию не издеваться над демонстрантами, а власти — не сажать людей, которые не нанесли никакого ущерба имуществу или здоровью сограждан.

Самый знаменитый и популярный церковный публицист, митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов), председательствующий в Патриаршем совете по культуре, тоже высказался в характерном для себя ключе — революции в России ни к чему хорошему не приводят, вспомните 1917 год. Эта точка зрения популярна в церковной среде и у немалой части интеллигенции и сама по себе вполне имеет право на существование, как и проповедь патриарха.

Но воспринимается это мнение совершенно иначе — как защита политики Кремля, более того, своего собственного высокого положения, любой ценой. Контекст тут имеет большое значение. Несколько дней назад об этом узнал популярный певец-юморист Семен Слепаков, написавший критические стихи о протестах. Хочешь исполнять сатирические песенки в стиле «фига в кармане» на принадлежащем «Газпрому» канале ТНТ и корпоративах госкорпораций — исполняй. Но не жди, что публика будет отличать твои публичные высказывания от мнения шефа корпорации Алексея Миллера, даже если ты выступаешь не по заказу, а по убеждению.

Иерархия Русской православной церкви имеет определенные основания опасаться, что в случае падения путинского режима резко антицерковные атеистические настроения части общества выразятся в новой антирелигиозной кампании. Дело, конечно, едва ли дойдет до большевистской послереволюционной вакханалии столетней давности, но отсечение от государственных СМИ и бюджетов может оказаться очень резким, а публичное унижение — демонстративным.

Если это произойдет, то виновато будет прежде всего нынешнее церковное руководство — сам патриарх и сотни отобранных в последние годы им по принципу лояльности и управляемости архиереев. Это они последние десять лет безоговорочно поддерживали все главные начинания путинской власти и чернили ее критиков как агентов тех самых «темных сил». Это они оттолкнули от церкви заметную часть городских верующих, которые могли бы стать ее интеллектуальной опорой, если бы обращенные к ним проповеди не сводились к примитивной официозной пропаганде провластных тезисов. Это они покрывали секс-похождения части епископата в семинариях, клеймя любые публикации о них как происки «антицерковных сил».

Несмотря на призывы учиться у истории, патриарх и его окружение, похоже, сами недоучили ее уроки. Одной (хотя и не единственной) из причин быстрого расцерковления послереволюционного общества был государственный статус православия в императорской России. Лучшие умы того времени, включая первого современного патриарха Тихона (Белавина), осознавали это. Потому они созвали в 1917-1918 году поместный собор, призванный коренным образом реформировать и — употреблю это страшное слово — демократизировать внутреннее управление церковью, ее отношения с государственными институтами и обществом. Гражданская война и коммунистический террор против верующих и священства не позволили претворить их в жизнь.

Постановления собора формально никто не отменял. Но воплотить их в жизнь при Советах невозможно было и мечтать, а после падения советской власти никому это не было нужно — церковное руководство предпочло оставить все по-старому, как предписал Кремль еще при Сталине. В том числе, и в интересах сохранения полновластия епископата не только в России, но и на постсоветском пространстве.

Появление автокефальной церкви Украины, выступление части белорусского священства против диктатуры Лукашенко плюс рост антиклерикальных настроений в России показывают, что нынешняя модель отношений в треугольнике «церковь-государство-общество» недолго останется прежней.

Русской церкви придется пережить большой кризис, чтобы построить их заново, и, возможно, обрести настоящий авторитет, когда не нужно будет запугивать паству происками «мировой закулисы», выпрашивать государственные преференции и лебезить перед Кремлем.

Фото: patriarchia.ru