Ахилла

Все события вымышлены, все совпадения случайны (прим. автора).

— Уу, дура! Покажу я вам и больших, и маленьких! Узнаете вы у меня! Сталина на вас нет! Чтоб тебя медведица разодрала за непочтение!

Старец Геронтий Полиартрит распалялся все больше и больше. Каких только проклятий он не посылал вслед убегающей АграѲене.

АграѲена Неразумная бежала в сторону автобусной остановки и плакала, вернее, ревела навзрыд.

«Никогда больше не поеду ни к каким старцам. Прав был Веня Тушканчик, когда про чокнутых старцев рассказывал. Надо было прислушаться к его совету не бегать по старцам.

Попробуй тут разберись: ведь все подруги-правдевы старцем Геронтием восхищаются, а у Вени вечно на все свое мнение. Все время людей осуждает. Часто все в мрачных цветах видит, хоть и серьезно к вере относится. Эх, Господи, помоги нам грешным…»

***

В ХПП Суфрино проходила оперативка среди руководства, главным вопросом которой было, как обычно, увеличение продаж и расширение производства.

— Да чего тут непонятного? — начал первым отец Андрей Григорьев. — Вот недавно вышел циркуляр Священного Сvнода об обязательном для всех православных брадоношении. Вы чего все не понимаете, что из этого можно для себя извлечь выгоду? И мы должны извлечь выгоду максимально…

— Раз вышел такой приказ Священного Сvнода, то в напоминание об этом нужно везде развесить агитплакаты. Во всех каза… храмах. Во всех храмах. Напечатаем много агитплакатов… — взял слово полковник Окунев.

— Не агитплакатов, а честны́х икон, Николай Александрович, опять все путаете… — поправил Окунева отец Андрей Григорьев, и лицо его исказилось от негодования, что ему, такому умному и перспективному, приходится иметь дело с клоунами и питекантропамию.

— Так вот, — невозмутимо продолжал Окунев, — напечатаем большим тиражом образ известного иконописца Пети Вилкина «Житие брадолюбивых мужей /мытарства нечестивцев, образ божий с себя соскабливающих». Чтоб в каждой каз… в каждом храме висело на видном месте.

Отец Лукавов долго молча выжидал, пока динозавры закончат свои прения.

Отец Лукавов уверенно шел вперед и поднимался по карьерной лестнице. Если б не РПЦ, Лукавов работал бы где-нибудь на стройке — да он и сам это понимал. И наслаждался моментом. Ведь он же сам всего добился, он сам строитель своей судьбы. А теперь в его власти топить и заваливать не только молодых и зеленых, но и вчерашних товарищей и маститых протоиереев.

Про их шуточки за спиной типа «и не введи нас во искушение, но избави нас от Лукавова…» — он уже знал, но не это томило его душу. По ночам не давало заснуть осознание того, что земля круглая и, помимо подчиненных, к сожалению, по ней ходят люди, которые слишком много знают, но не имеют ни финансовой зависимости от церкви, ни страха перед отлучением и проклятиям.

Но сейчас он попробовал отогнать эти мысли и четко сформулировать свое дельное предложение. Как появилась возможность вставить свое слово, он начал своим бархатным голосом:

— Есть предложение, как помочь священникам освоиться с богослужебным новшеством и заодно расширить ассортимент выпускаемой продукции. Как вы уже поняли, речь идет о молитве на расчесание брады во время облачения, которая была утверждена богослужебной комиссией после указа Священного Сvнода о брадоношении. Многие священники, особенно пожилые, часто забывают, какой стих из псалма нужно в это время произносить и начинают суетиться и нервничать, бегая до большого служебника или неистово листая карманный.

— Так в чем конкретно ваше предложение, Лукавов? — нервно оборвал его Григорьев, вспыхнув от негодования, что этот щенок с ходу выдает то, до чего он сам не догадался раньше.

— А мы будем производить гребешок, на котором уже будет начертана молитва. И епархии будут обязаны его закупать.

— Браво! — на суровом лице Окунева засверкала улыбка.

Григорьев попытался изобразить бесстрастное лицо, но сверкающие глазки выдавали его с потрохами.

И тут совсем не вовремя попытался включиться в разговор протоиерей Безхребетов. Последнего презирали все, от Григорьева до последнего соборного горбуна, кроме, разве что, Окунева, перед которым тот заискивал и выслуживался. Безхребетов попытался что-то сказать, но его взгляд встретился с уничтожающим взглядом Григорьева, и он от волнения начал беспомощно заикаться, чем вконец переполнил чашу терпения Григорьева.

— Отец Безхребетов, послушаем тебя в следующий раз. На сегодня заседание закончено.

Мысленно поблагодарив Григорьева за избавление от потери времени на выслушивание Бесхребетова, все стали расходиться.

***

Петрович пришел на работу. А работал он в том самом ХПП Суфрино; специализировался на испепеляющем оке, сиречь лазерного гравера был с божьей помощью оператором.

Мужик суровый, заводской, Петрович елейности и кадильно-ванильного благочестия розовосопельного не любил. Вся эта корпоративная лексика: «батюшко», «спасихосспаде» и «ангела за трапезой» — вызывали у него недоумение и снисходительную улыбку. Особенно выражение «бохвпомощь». Это звучит уже совершенно как издевка, и в 99 случаях означает, что произносящий эти слова сам помогать и не собирается, и в 100 случаях из 100 — «бох» тоже ничем не поможет; как хошь — так и вертись…

По крайней мере, во время перекуров, подальше от начальства, можно было поговорить с Иванычем и Василичем на родном и понятном рабоче-крестьянском диалекте, потравить байки и похабные анекдоты и почувствовать себя человеком.

Что поделать, Петрович не фанател от православной духовности, а просто приходил на работу и делал свое дело. Ну а сегодня ему пришло задание сделать надпись на гребешке для поповских бород. Гребешок был простой деревянный, без цыганщины, хотя уж так любят служители эти, чтоб все блестело да позолочено было. Но, изучив внимательно техзадание, глубоко возмутился, что вместо конкретного текста надписи в техзадании была лишь ссылка на какое-то место в Библии. Петрович совсем не желал погружаться в премудрости священных писаний и, крепко выругавшись себе под нос, довел до сведения начальства, что паспорт задания должен быть понятным и исчерпывающим и не вызывать дополнительных вопросов.

Петрович чисто из принципа отправил техзадание обратно на доработку.

Тут делов-то: вписать в задание конкретный текст, для чего нужно просто открыть Библию, а в наше время можно просто «загуглить» и не доставая толстую книгу с полки.

Но предприятие наше было из тех, которые были созданы еще в благословенное советское время, потому здесь, как и на других подобных, существовало множество отделов, которые тем и занимались, что переправляли бумаги из одного отдела в другой.

Так и наш казус должен был разрешиться тем, что после долгого отфутболивания между разными отделами, найдется крайний, который и внесет нужную поправку в техзадание.

Но тут что-то пошло не так.

Вся задача Лены Ипонько сводилась лишь к тому, чтобы равнодушно переправить эту занозу дальше в следующий отдел. Но, как гласит народная пословица, альтернативно одаренным нет покоя.

И Лена решила выполнить гражданский долг и проявить инициативу. Не понравились ей циферки на церковнославянском, и она попробовала перевести их в римские цифры; но и этого ей показалось мало, и переправила на более привычные арабские, потом передумала и обратно на церковнославянские. Разве что на санскрит забыла перевести, впрочем, это досадное упущение мы ей великодушно простим.

В итоге все эти манипуляции, при неумении пользоваться шрифтами, в конечном итоге привели к тому, что до Петровича дошло техзадание, как он просил, с нужным текстом. Но… это был не совсем тот самый текст, утвержденный богослужебной комиссией.

***

А при чем здесь АграѲена Неразумная, старец Геронтий Полиартрит и Веня Тушканчик? — резонно спросите вы.

Как уже говорил ранее, Веня Тушканчик был не в восторге от паломничеств АграѲены по старцам. Но рациональные доводы никак не действовали. Как ни пытался Веня научить ее думать своей головой…

Но не сдавался и не опускал руки. Он еще был наивным юношей, наученным всяким православным штучкам типа духовности и все такое — в лучших церковных традициях. А всякий порядочный православный знает, что если не уверен в своих силах, помни: Бог поможет, а если не поможет — то это от маловерия. А веры у него было достаточно. Даже с избытком, который так необходим для проповедания этой самой своей веры.

Здесь нам вспоминается старый анекдот про семинариста, пожелавшего жениться на дочери олигарха, и на все вопросы отвечавшего: Бог поможет. Также и Веня с АграѲеной были из совершенно разных миров, но это совершенно не препятствие для создания счастливой семьи. Ведь самая счастливая семья — это православная семья, главное — полагаться на божью помощь и Бог обязательно поможет. Вера сдвигает горы.

О святая простота, о юношеская наивность! Ну, допустим, вот вас сейчас объединяет общая религия. А ты, дружочек, попробуй себе представить, что будет, если убрать из уравнения эту переменную — общую «веру», — и что останется общего без нее? Останутся два человека, рядом друг с другом лишь острее ощущающих одиночество, которым и поговорить не о чем. Но тебе же проще верить в бох-поможет-и-все-управит, чем смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Не хочешь слушать голос здравого смысла сейчас — дело твое. Но помни, что за свою наивность тебе придется дорого заплатить.

Так вот, часть партии гребешков с неправильной молитвой на расчесание брады уже успела попасть на склад одной из провинциальных епархий. И долго оставалась невостребованным браком, пока, в конце концов, их не раздали семинаристам по старой доброй традиции «на тебе, Боже, что нам негоже».

А Веня решил подшутить над АграѲеной, которая не вняла его совету не ездить к Геронтию, и подсунул ей гребешок в качестве презента для старца.

На этом и закончился наш рассказ.

А кто еще не в курсе, что было выгравировано вместо правильного канонического текста, поясню.

Надпись гласила: «Тамо гади ихже несть числа, животная малая с великими».

Рисунок Васи Ложкина

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: