Ахилла

Поучительная история для чад воскресной школы

(Рекомендуется читать во время детской трапезы тем из чад, которые слишком много жрут! — пояснение руководительницы этих оболтусов.)

Итак, дорогие чады, присаживайтесь поудобнее… Тебя, Робинов Христофор, это тоже касается! Усади свою толстую задницу на стул и слушай, и не надо мне там про папу своего! Итак, деточки мои любезные, послушайте поучительную историю из одного древнего патерика.

В одном далеком лесу в убогой келье жил старец по имени Виннипухий. Старцем его называли не за возраст или седины, нет, старцем он прослыл за то, что любил прогуливаться, напевая псалмы собственного сочинения, бурчать под нос мудрые перлы и залезать порой на столп (в качестве столпа обычно был дуб с дуплом и ульем). Питался Виннипухий еще круче и постче, чем сам Иоанн Предтеча: если тот вкушал акриды и мед дивий, то наш подвижник вполне себе обходился без акрид. Еще у него был мудрый и нечесанный вид, совсем как у натурального старца.

Неподалеку от келии старца в дупле вяза жил юродивый Пятакий. Жил он под вывеской «Посторонним в…». Почему под такой странной вывеской? Сначала наш юродивый жил на свиноферме, подвизался там среди простого народа. Но однажды он решил усугубить свои подвиги (да и жизнь такая свинская ему надоела). Он вырвался из своего загончика, сорвал половину вывески с кабинета директора и убежал в лес, отринув мирскую юдоль и смерть грядущую в виде колбасы на столе у этого же директора. Вот эту половинку вывески, как напоминание о прежней греховной жизни, он и повесил у себя над входом.

Почему Пятакий был юродивым? Ну, деточки, это очень просто: с таким пятачком вместо римского носа и неприличным закрученным хвостиком кто же тебя назовет красавцем? «Урода» — так его все и звали. К тому же Пятакий взял на себя подвиг (хотя это не составило ему особого труда): он прикинулся придурком — постоянно твердил что-то о Слонопотамах, стучащих по ночам в его келью, о Тиграх, прыгающих по верхушкам деревьев нашего леса (в котором-то и о волках давно не слышали)… (NB: Это, дети, на самом деле были бесы, искушающие Пятакия, желающие его погибели колбасной.)

В общем, все отворачивали нос от Пятакия, только старец Виннипухий любил своего духовного брата. Да и как было его не любить? Уродства Пятакия Виннипухий не замечал, ибо всегда смотрел себе под ноги, сочиняя все новые и новые псалмы, или вверх, выискивая столп, на который он еще не залазил на этой неделе… А Пятакий был верным слушателем псалмов старчих и послушником во всех делах его: то за зонтиком смотаться, то за горшочком — не самому же старцу бегать? (NB: Послушание, дети, выше поста и молитвы, запомните это! Кто не будет слушаться — пойдет сейчас бить поклоны и мыть посуду!) Так и жили они в мире и согласии день за днем, приближаясь к цели своих подвигов.

Еще в лесу жил один отшельник — Иауй. О нем мало что известно (отшельник ведь!). Он скрывался от взоров чужих в глухой чащобе чертополоха. Известно лишь, что Иауй был борим бесом уныния и мечтательности: все ему представлялось, как он отпразднует день рождения, получит кучу подарков, потом продаст их, а на вырученные средства построит себе дом, родит сына и вырастит дерево… Но Бог помогал ему успешно бороться с этим искушением, ибо никто и никогда не приходил к нему на день рождения, не приносил подарков, а поэтому не было и дома. С сыном тоже было сложно, да и деревья росли в лесу так густо, что некуда было и саженец воткнуть.

В общем, я рассказала вам, деточки, о нем для примера, чтобы вы понимали, до чего доводят бесплодные мечты — до всяких тайных грехов в кустах чертополоха! И трудно самому справиться с ними, Робинов!, пока кто-то другой не наставит тебя, негодяя, на путь истинный! ((Про себя): как жаль, что настоятель не благословил розги!)

А еще, чадушки мои любезные, жил в лесу один язычник, звали его Крол. Вот так коротко и просто, не Кролий и даже не Кролинофий, ибо не был он просвещен светом благодати, считал себя самым умным, носил очки, гордо шествуя по пути погибельному! Жил он в роскошной норе (типа как хоббит Бильбо), с шикарной мебелью и полными кладовыми всякой вкуснятины. Так обычно, дети, и бывает: богачи-безбожники жируют, а благочестивым людям приходится сидеть тут на зарплате в 1000 рублей в этой долбаной воскресной школе и читать этим детям всякую хрень! (NB: не пугайтесь, руководительница школы не сказала этого деткам, она все это подумала про себя, да и вообще это была не она, а мимолетный бесовский прилог, который она мужемудренно отвергла.)

Итак, однажды старец Виннипухий и его духовный брат Пятакий прогуливались с молитвой и псалмами по окрестностям, выискивая для старца очередной столп для подвигов. Пятакий глазел вверх, нервно хихикая: не скачет ли по верхушкам очередной Тигра, а Виннипухий смотрел вниз, выискивая подходящее слово для рифмы нового псалма: «Мы с Пятакием бродим по этим дорогам, одни ведут в погибель, другие — к Богу. Но где же та дорога, что ведет меня… к меду?» Рифма с трудом давалась старцу. И тут он наткнулся на нору.

— Странно, — задумчиво произнес старец, — нора. Почему бы ей здесь быть? Может, это искушение бесовское, яма погибельная, вырытая врагом спасения, чтобы я споткнулся и ногу сломал? А может, это пещера неизвестного подвижника, которого надо братски лобзануть и преподать ему мое благословение (да и перекусить чем Бог послал)? Пятакий, хватит глазеть на своих Тигров — сейчас не сезон на них, глянь лучше сюда!

— Ой! — нервно хихикнул Пятакий. — Дырка в земле! Мож, туда камушек кинуть? (NB: Это он, детки, съюродствовал опять, прикинулся придурком. А может, и не прикинулся…)

Виннипухий долго и строго посмотрел на послушника, но ничего не сказал, ибо мудр был и знал, что без толку с дураком разговаривать, поэтому решил, помолившись, действовать сам.

— Молитвами отца нашего отшельника Иауя, кто там есть внизу, помилуй нас! — крикнул старец в дырку.

— Хм! Молитвами кого-кого помиловать? — раздался скептический голос из преисподней, то есть из дырки.

— Наш ты или из супостат наших?! — выкрикнул, дрожа, Пятакий.

— Ох, — вздохнул кто-то в темноте, — опять какие-то идиоты приперлись… Че надо-то?

— Мы пришли с миром! — поспешил уверить незнакомца старец. — Можно войти?

Из дырки выглянула ехидная морда в очках. (Гарри Поттер вылитый, прости, Господи!)

— Хм, — еще раз хмыкнула морда в очках, — ну и рожи: где таких только выделывают… Ну ладно, если вы не хищники, то заходите, гостеприимство все-таки, чтоб его…

Виннипухий и Пятакий осторожно протиснулись в узкую входную щель.

— Вау! — воскликнул придурок (т.е. юродивый). — Вот это шик!

И точно, шик вокруг был шикарный: чистота, уют, комп последней модели, несколько холодильников, персидские ковры, кресло-качалка, кальян в углу… Подвижники сглотнули жадную слюну, но виду не подали, хотя хитрый язычник сразу смекнул, почему у этих двух остолопов такие вытаращенные зенки.

— Ну что ж, — сказал Крол, — по законам гостеприимства (будь им пусто) позвольте предложить вам трапезу?..

— Ага! — не задумываясь, выпалил Пятакий (при таких-то коврах, небось, и холодильник у него не спорыньей забит, подумал он).

— Мы со смирением принимаем Ваше приглашение, — поправился за товарища Виннипухий, строго посмотрев на Пятакия. — А, простите, откель у Вас такое богатство в доме, у нас вроде туго тут с торговыми центрами?..

Крол равнодушно пожал плечами:

— Да так, я тут помаленьку программист, у меня три фирмы в разных городах, а это все выписываю по интернету. Так вам чего положить: сгущенки или меда?

— И того, и другого! — опять влез поперек старца Пятакий.

— Благодарим покорно, — поправился вновь за друга старец, — можно без хлеба, пост все-таки на дворе… — с легким осуждением в голосе произнес Виннипухий.

— Лады, — ответил Крол. Он не стал спрашивать, какой такой «пост» они оставили на дворе, а то вдруг еще кого позовут… Он поставил тарелки, наполненные угощением, на стол, а сам сел с краю с баночкой пивка и чипсами.

— Вообще-то я пощусь… — протянул Виннипухий, отправляя в рот первую ложку сгущенки.

— Да и время уже позднее… — сглотнул он шестую ложку…

«А это становится интересным!» — подумал заинтригованный Крол, наблюдая, как Виннипухий расправляется с тринадцатой тарелкой.

«Господи, спаси и помилуй нас!» — подумал Пятакий, завязывая покрепче себе рот полотенцем, прогоняя искушение, глядя, как Виннипухий давится восемнадцатой или девятнадцатой порцией сгущенки…

— Спаси, Г-г-господи! — икнул Виннипухий, откидываясь от двадцать третьей тарелки. — Ну, как грится, чем Бог послал…

— Да, — весело протянул заблудший язычник Крол, рассматривая внутренность холодильника, — чем послал, того уже нету!

— Тогда мы пойдем, — Виннипухий грузно встал из-за стола, слегка покачиваясь. — Благословение мое на Вас! Мы еще навестим Вас в удобное время, поговорим о Вашей заблудшей душе!

— Спасибо, конечно, — с сомнением возразил Крол, — но у меня тут завал работы года на три, так что вы особо не торопитесь!

Он вышел из норы, провожая гостей. Следующим пополз старец. Пополз-пополз-пополз…

— И-искушение! — выдохнул еле-еле старец, осознав, что путь его земной закончился на полдороге к свету, ибо ноги его во тьме норы еще, а очи зрят пальцы на ногах Крола, и только тулово старцево застряло между мирами…

— Винни-Винни-Винни! — заверещал Пятакий в глубине. — У меня клаустрофобия!!!

— Клау-кто?.. — просипел Виннипухий.

— Неважно — кто, важно — где! — поправил значительно очки на носу Крол. — Ты застрял у меня в дверях, толстый обжора! Как теперь тебя выковыривать? Был бы я внутри, я бы по скайпу вызвал спасателей, а теперь там только этот дурень, который клаву от винта не отличит!

— Не о-о-тличит, — подтвердил старец, попавший в искусительное положение. — Но у нас есть н-н-надежда: воззовем к молитвам отца нашего И-а-ауя! Давайте хором молиться, и ты т-тоже, дорогой Крол: «Отче наш Иауй, помилуй на-а-ас!»

«Сбрендил окончательно», — подумал Крол. Ну да что не сделаешь ради того, чтобы вернуться домой.

— Ладно, — сказал Крол, — если молитвы твоего Иауя, или как там его, помогут, я так и быть: приду разок послушать твои псалмы, только где-нибудь на опушке, а не в помещении.

И они хором завопили: «Отче наш Иауй, помилуй нас!»

Не прошло и трех часов вопяжа, как перед ними возник он — отшельник Иауй, печально помахивающий хвостом.

— Неудачный день, — с грустью произнес отшельник, — впрочем, как и все прочие дни моей жизни… И чего вы разорались?

— Спаси на-ас, отче! — выдохнул Виннипухий. — Искуше-ение!

— Да, вижу, — подтвердил отшельник, — иначе меня здесь бы не было. Ну что ж, спасем заблудшие души!

Он протянул хвост, искусившийся старец схватился за него одной лапой, другой — за лапки Крола, а Пятакий стал пихать старца в неназываемое место.

«Плюх!» — сказал старец и вылетел, как пробка, из затруднительного положения.

— Ну вот, как и ожидалось: молитвами праведника, меня то есть, и стоит этот лес, — вздохнул отшельник и, печально помахивая хвостом, отправился обратно в чертополох на борьбу с помыслами.

— Урра! — вопил и подпрыгивал Пятакий, как и полагается юродивому.

— Клево! — сказал Крол, отряхиваясь от пыли, в которую он шмякнулся после Плюха. — Ну что ж, я убедился на деле, что ваш отшельник Иауй — крутой парень! Так и быть: скачаю себе из интернета месяцеслов и выберу новое имя…

— Кролий или Акролиний подойдет! — пискнул Пятакий, который за всю жизнь изучил только одну книгу: календарь с православными именами.

— Разберемся! — уверил Крол. — И даже курить кальян брошу ради такого дела! И ждите меня в будущую пятницу на Опушке: послушаю ваши псалмы, а вам спою песню собственного сочинения!

«Ну вот, — подумал во умилении старец Виннипухий, — еще одна душа, вставшая на путь спасения! Но через какие искушения пришлось мне пройти, чтобы такое стало возможным!»

И два духовных брата с пением псалмов побрели в сторону своего дома. Крол посмотрел им вслед, покрутил пальцем у виска и пошел дернуть еще пивка, успокоить нервы.

Виннипухий и Пятакий возвращались домой, утешаясь духовной беседой:

— Ну что, Пятакий любезный, — спросил старец, — а не пора ли нам подкрепиться?

Конец и Иаую нашему слава!

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: