Ахилла

Из тг-канала священника Иоанна Бурдина:

Как ни печально это признавать, но какая-то часть церковных практик основана на мошенничестве. Добавлю, к великому нашему счастью.

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф 6:33), — говорит Господь. Однако практика современной православной церкви (говорю о ней, так как других не знаю) далеко выходит за эти рамки.

К примеру, осенью 2022 г. на Архиерейском соборе РПЦ будет рассмотрен документ «О благословении православных христиан на исполнение воинского долга». Протоиерей Михаил Васильев, председатель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами, уже заявил, что РПЦ не будет отказываться от практики освящения (благословения) оружия, хотя в первоначальном, довоенном варианте этого документа такие формулировки были.

Что такое освящение? Это когда по нашей молитве Дух Святой сходит и освящает что-то материальное, тленное, делая его причастным Нетленному. Поэтому, кстати, бессмысленно освящение нательного креста: он сам по себе есть символ нашего спасения, он освящает нас, соединяя со Христом, Который освятил его Своей Кровью.

Освящая жилье, мы молимся, чтобы оно стало тем местом, где незримо обитает Господь. И в этом, кстати, отличие христианской традиции от ветхозаветных практик. Иудеи полагали, что Храм — единственное место, где допустимо поклоняться Богу. Евангелие говорит нам, что весь мир — храм Божий: «не на горе этой и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу… истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине». Только на этом и основаны молитвы об освящении жилья, храма и проч.

Иными словами можно сказать, что молитва освящения призывает благодать Божию на человека, здание или предмет. Мы знаем, что «благодать — это нетварная божественная сила (δύναμις) или нетварное божественное действие (греч. ἐνέργεια), через которую Бог являет себя к падшему человеку, а человек с ее помощью преодолевает в себе греховное начало, достигая спасения и состояния обожения». То есть благодать, на что бы она ни сходила, должна помочь нам достигнуть Царства Божия / стать причастными Его Божеству.

Ну а теперь зададим себе простые вопросы: Дух Божий может войти в предмет, прямо предназначенный для убийства другого человека? Благодать будет управлять полетом пули? К каждой ракете с ядерной боеголовкой Господь прикрепляет отдельного ангела? Что больше способствует нашему обожению — мучительная и долгая смерть от пули или мгновенная гибель в огне ядерного взрыва?

Или я не правильно понимаю: благодать, призванная священником на воина и его оружие, должна спасти не душу жертвы, а самого солдата сделать причастным Царства Божия? Можем ли мы в этом случае сделать предположение, что достижение им состояния обожения будет напрямую зависеть от исполнения им воинского долга? Сколько вражеских солдат надо убить, чтобы гарантировано получить место в Царстве Небесном? А если выпущенная им ракета накроет не только солдат, но и гражданских лиц, он теряет благодать? Надо ли ему покаяться? Чем искупить возможный грех: какое количество убитых вражеских солдат должно компенсировать невинную жертву? Или невинных не бывает? Раз умер — значит виновен? Но ведь и наши солдаты не вечны…

Я вижу громадное поле деятельности для новейшей богословской мысли. С богословием, конечно, в русской церкви всегда были проблемы. Но если не удалось сказать свое слово в других разделах богословия, то, может быть, в богословии войны Русская церковь найдет своих «златоустов».

Пока же этого не случилось, и все «богословские» аргументы представителей РПЦ сводятся к обвинению своих оппонентов в «толстовстве» (благо дело, сами они плохо понимают, в чем его сущность), я сделаю осторожное предположение. Современная церковь консервативна (в первые столетия ее существования таким было язычество — мир его праху!). Она живет в тех исторических реалиях, которых давно не существует и предпочитает делать вид, что остается неизменной, хотя по духу далеко отошла от своих евангельских основ.

Пока шла война между христианским войском и язычниками, никакое богословское осмысление не требовалось: есть христолюбивое воинство и есть «поганые» — «постоим братья за веру христианскую».

Все осложняется в том случае, когда друг против друга выходят два христианских войска. Как-то сам собой напрашивается вопрос: «Разве Христос разделился Сам в Себе?»

Самый простой богословский аргумент в этом случае: «мы», само собой, стоим «за Христа», а «они» — хоть и прикрываются Его Именем, но на деле — «геи, лесбиянки, педофилы и вообще тайные католики». Во всей красе эту «богословскую аргументацию» мы наблюдаем на российских телеканалах и на православных интернет-ресурсах.

Печально, но у меня нет ощущения, что на противоположной стороне конфликта церковь стоит на каких-то принципиально иных богословских позициях. Помню, в первые недели войны митрополит ПЦУ сообщил «urbi et orbi», что украинским солдатам, которые будут убивать российских, не нужны покаяние и исповедь: в этом, мол, нет греха.

Ну, а теперь — взгляд со стороны. О победе российской армии молится священство русской церкви со своей паствой. О победе украинской — украинское священство со своей. Дальше вы поняли…

Хорошо, что «Дух Божий дышит где хочет» и никакие наши молитвы не могут понудить Его исполнить то, что противно Его сущности — Духа Любви и Милосердия: «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание…» Как далеки эти слова апостола Павла от того, чем мы, православные христиане, сейчас живем! О нас ли они сказаны?