«Урчание — прелесть. Молоко — блуд. Уха — хороша»
4 января 2018 протоиерей Иоанн Сергиев
Продолжение житейских выдержек из дневников святого Иоанна Кронштадтского. Начало тут.
***
Том V. 1862
Улучшение вещественного быта сопровождается мучением от лукавого, злобного, завистливого духа. Опыт. Даровая денежная прибыль – мучение; дареная одежда – мучение; исправленная, нарядная квартира – мучение.
Увы! Я впал в материализм, ибо скупец – материалист.
***
Сильно пострадал я сегодня за огорчение на диакона Петра Алекс. во время обедни за монотонное и растянутое чтение праздничного Евангелия и за усумнение в нахождении Господа в пречистой Его Крови. О! Как диавол теснил и палил меня. Проповедь едва говорил голосом страдальческим, голосом скорби и тесноты. Молебны едва служил – совсем расслабел. Какое нужно незлобие и снисхождение к немощам брата во время службы! А диавол вызывает на злобу из-за самого благовидного предлога.
***
Внимай: не люби больше жену свою, чем Господа. Например, если ты ради Господа сохраняешь пост, не решайся есть скоромное ради любезной просьбы жены; или, если ты решился не ужинать вечером или не пить чаю, не сядь за стол и не измени своему благочестивому намерению.
***
От употребления вина ноги болят. Опыт.
Реже в баню ходи. От бани толку мало. Расслабляет только. Впрочем, изредка полезно.
Не спать днем – великая польза. Прекрасный, здоровый сон ночью. И непродолжительный сон прекрасно восстановляет силы.
Кисель овсяный с сытой варить. Фасоль, овсянку.
***
Том VI. 1864 г.
Дым не дыми, вода не плесни, пальцем меня не тронь, рукой не толкни, на ногу не наступи, панталоны до задницы не дотронься – вот какая нетерпеливая, гадкая плоть наша, или ветхий наш человек! Просто беда! Чуть не по нем что – раскапризничается, разозлится.
***
Чай раздражает внутренние нервы, он – большое пособие врага бесплотного.
***
Курящим табак, особенно детям, я не дал бы дышать свежим воздухом, не дал бы есть-пить дотоле, пока они будут курить: питайтесь, дескать, табаком, когда вы до него жадны, когда вы извратили природу. Да и чай распаляет плоть и кровь и питает страсти.
***
4-е число октября достопамятно наигорьким искушением для меня. Венчал я три свадьбы с диаконом Петром Александровичем и во время первого венчания искусился его вялостью и неповоротливостью – огорчился на него и потому не мог докончить венчания свадьбы, то есть не мог выговаривать слов по причине препятствия засевшего в сердце сатаны. После венчания были крестины – их совершил непреткновенно, твердо, при народе, собравшемся для второй свадьбы. Я думал исправить свою погрешность исправным повенчанием второй и третьей свадеб, но мой брат Петр Александрович соблазнил меня опять своею вялостью, тупостью и неповоротливостью, и я совсем растерялся и смутился, не мог совершенно венчать, связанный сатаною по ребрам моим; третью свадьбу венчал также скверно: преткнулся в самом начале и не мог читать молитв; под самый конец явился некоторый дух умиления во мне, и я исправно кончил венчание. Вот теперь-то я познал сатану и его злобу, да и свое самолюбие и злобу. Зачем мне было огорчаться на вялость и неповоротливость брата моего? Разве не может брат мой искушаться так же, как я? Разве не может бывать с ним замешательство, тупость и вялость, как и со мною? Он благочестивый человек, и враг его искушает так же, как и других благочестивых. Разве я сам без слабостей и преткновений? (…)
***
Всё считай за помои: вино, чай, кофе, сливки, молоко – всё, когда это предлагается человеку. Ибо кто человек? – Образ Божий. Для кого всё? – Для человека. Человек бесценен, а всё земное пред ним ничтожно.
***
Вчера (26 октября) враг смутил, омрачил и стеснил меня клеветою на сослужащего диакона Александра: показалось мне, что диакон может утаивать деньги из братской кружки по причине записи их в двух местах, а не в одном: в книжке и на листе бумаги. Как ядовита была эта клевета! Как мне было тесно, тяжко! Как я был посрамлен сам в себе! Даже до отчаяния в помиловании Божием доходило! (…)
***
В баню как можно реже ходить, месяца через три, и то по требованию телесной нужды. Баня расслабляет. Кофе не пить: кофе раздражает нервы и душу.
***
Ужалил меня сегодня враг сребролюбием в бане (за тестя заплатил) и дома пищелюбием (брат Константин за вечерним чаем). В какую тесноту, скорбь, омрачение, бессилие поверг он меня в тот и другой раз! Какими сетями опутал! (..)
***
Не зазнавайся с тестем. Помни его благодеяние тебе: дочь его (кормление, одеяние ее, воспитание ее) – за тобою, тебе отдана, и с местом его. Теперь вы кормите его на месте его, одевайте его, покойте его, как он некогда беспокоился за всех.
***
Надо возобновлять время от времени ласки к супруге, иначе любовь может погаснуть. А ведь жену надо любить, как свое тело. (..)
***
Курить в моих комнатах – это хуже, чем мараться под себя в моем жилище, при моих глазах. Курящие табак недостойны дышать воздухом, ибо по безумию избрали для дыхания дым, которым ни одно животное не дышит, которого всякое животное отвращается, всякая птица, насекомое.
Не от вас ли, окаянные курильщики, не от вашего ли плотского самолюбия всепожирающего распространилось столько нищих? Не от вас ли, пожирающих дары Божии, многим нечего есть, пить, нечем одеться, нечем за квартиру заплатить? Не оттого ли, что вы пожигаете ни за что, для пустого удовольствия своей плоти дары Божии и не хотите делиться ими с нищими своими братиями, да еще и браните и преследуете их? Курение ваше делает вас язычниками, хуже язычников, – ни пища, ни питье, а самая нелепая прихоть курение табачное. Вы знать не хотите заповедей Христа Спасителя нашего о любви к ближним: да любите друг друга, ибо вы считаете должным любить только себя и презирать бедных. Взыщется с вас за эти сигары ваши, папиросы ваши, трубки ваши; смотрите, остерегитесь, не пришлось бы вам сгорать вечным огнем, как вы теперь жжете в зубах ваших папиросы ваши. (..)
***
Как любит, ценит, уважает, ласкает меня неизменно жена моя, Богом данная мне подруга жизни! Так ли я люблю, уважаю, ласкаю ее?
***
Новая, хорошая скуфья едва сегодня не расстроила всей [молитвы]. О, какую бурю адскую воздвиг во мне сатана! Ужас, исчезновение, да и только! Теснота и скорбь крайние! А из-за чего вся беда? Из-за одного мгновенного жаления скуфьи, что дымится от дыму кадильного. Вот нелепость! Вот как убийственно и на мгновение пожалеть чего-либо земного во время богослужения. Так и дома: пожалеешь сластей для ближнего – и беда: теснота, мрак, зло, посрамление лица так и овладеют тобою!
***
Что причина нашей холодности к вере, к Церкви? Чувственные наслаждения – чай, кофе, табак, театр, игры в карты, в шахматы, в шары. Они сделали сердца людей грубыми, земными, как бы навозными червями, живущими в навозе. Они отбили людей от веры, от молитвы, от Церкви. А сердце (дух) просто: один очень приятный глоток сладкого питья может нарушить его равновесие, одна приятная струя табачного дыма.
***
Молоко есть блуд. Мясо тоже. Сласти – тоже.
***
Священник, служащий в соборе раннюю обедню, должен наблюдать в городе за тем, чтобы питейные домы и гостиница были заперты во время обедни и до обедни, и предписать всем содержателям этих домов и домохозяевам, чтоб наблюдали за этим. В церкви во время обедни поздней тот же священник наблюдает за порядком, чтоб не разговаривали, не смеялись, не ходили в неприличной одежде. Поставить из сторожей представительного наблюдателя, который, невзирая на лица, должен останавливать бесчинных.
Иереям, диаконам, чтецам внушать служить благоговейно, громко, раздельно, неторопливо. Буди! Не велеть мести в церкви пол между ранней и поздней обеднями: от пыли душно и тяжело для легких и всего человека.
***
Ветхозаветная история – фотография новозаветной.
***
Жена, не нежь мою плоть — злодейку, мерзавку – теплыми одеялами.
***
В хорошем, чистом подряснике не мыться, в нуж. место не ходить, не молиться дома.
***
Том VII. 1863–1864
Урчание есть прелесть вражия. Не обращать на нее внимания.
***
Всякий человек: православный христианин или неправославный – католик, лютеранин, англиканец, еврей, магометанин, даже идолопоклонник – есть ближний мой, есть я, и я должен любить его, должен уважать его и заботиться о его спасении, как о своем.
***
Синод взял ключ разумения, сам не входит в Царство Небесное и хотящим возбраняет, держит народ в ослеплении. Мысли одного светского человека. Правда ли?
***
И чрез фотографию враг занимает нас суетою и отвлекает от единого на потребу, и картами, и даже пищею и питьем, деньгами…
***
Ты желаешь камилавки бархатной, а какая была камилавка у Спасителя? – Терновый венец. Какие ордена были у апостолов? – Не золотые ордена, а стальные мечи, и мечи эти их обезглавили. Ты желаешь креста золотого? А какой крест был у Спасителя? – Деревянный, и на нем Он был распят. А ты хочешь украшаться да тщеславиться златым крестом! Какие кресты были у апостолов? – Деревянные, и на них они были распяты за то, что служили спасению людей день и ночь. Ох мы, окаянные грешники! На дела благочестия и самоотвержения ленивы, а хотим, чтоб нас за наши незначительные труды награждали. А не угодно ли вам, братья, получить за вашу службу, положим, весьма добросовестную и успешную, крест в собственном смысле, то есть неправду, лишения, оскорбления? Не угодно ли вам получить мзду многую на небесах за то, что вы не получите здесь награды за ваши богоугодные и полезные обществу дела? (..)
***
Когда услышишь от кого-либо отзывы о себе, что с женой не соединяешься, к жене не прилепляешься, говори: Мне прилеплятися Богови благо есть.
***
Дома бывши уже, огорчился на жену, и опять уязвился уже после вечерней молитвы. Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы! Я забыл эту заповедь Божию, Апостолом данную. В горечи сердца говорил с нею, грубо, нелюбовно, хладно – за ее любовь, ласки ко мне! Теснота в груди была, беспокойство. Приласкал ее, помирился с нею – и легко стало. Спал спокойно. А пред этим огорчился на то, что сахар крупно кто-то наколол, – и тоже уязвился, уранился. Но на вечерней молитве слезами отмыл этот грех. Лукавое сердце ко всему придирается, чтоб поссориться с ближними. Деньги с жадностию считал.
***
В Страстной Вторник я заметил одного офицера идущим в дом любодеяния. Хотел остановить его, но опоздал. Не постави мне, Господи, греха сего! А сего офицера вразуми и накажи. Чему только учились эти офицеры?
***
Во всех журналах и газетах, которых умножилось до невероятности много, дышит дух земной, антихристианский, богопротивный; между тем как христианин (в надежде) есть гражданин неба и должен мудрствовать о небесном. Языческая древняя письменность была, кажется, лучше и чище, возвышеннее по своему началу и побуждениям, чем письменность народов христианских (Пушкин). (..)
***
Неблагодарность к тестю за хлеб-соль и за всё, к этому старцу, отдавшему за тебя дочь свою, много и горячо тебя любящую, и место свое (хотя и по болезни) есть гордость пред ним, презрение его и неблагодарность пред ним. Чти отца твоего (ибо муж и жена – одна плоть, и отец ее есть твой отец)…
***
О проповедях, произносимых отцом Матфеем, старец Евтихий отозвался так, что он как сказки размазывает их, то есть лицемерно, и болезновал о нем.
***
Не говори: я священник, меня должны уважать, мне должны уступать, меня должны извинить, если что неладно скажу или сделаю. Нет. Ты уважь, ты уступи другим, ты извиняй, а сам всегда смиряйся и будь к себе самому как можно строг. Будь пред людьми как дитя кроткое, смиренное, незлобивое, уступчивое простодушное.
***
Старец Евтихий сокровенности женские узнаёт, тогда как я не подозревал. Мысли узнаёт самые беглые.
***
Сегодня (5 января) во время утрени был я совершенно непотребным сосудом Владыки по душе и телу: сердце занято было врагом, горло заложило, голосу не было, и служение было бессердечное, унылое, никуда не гоже, а всё от чего? – От чревоугодия и многоядения, и именно от сухарей со сливками, да еще от малинки. Истинно. Вот тебе и лакомься. Через лакомство соединяемся с диаволом.
***
Брат Алексей изменился к худшему оттого, что не держит пост, да и все они.
***
Люби их, говорил старец Евтихий, свою-то собратию, – священников, зная мое сердце, что я их не очень люблю; давай им больше действовать – служить молебны, крестины, больных причащать и пр.
***
После крестин садятся играть в карты, и часто сам кум и кума. Вот и показать им, что они солгали, сказав: отрицаюсь сатаны и всех дел его, они тут же опровергают слова свои; сребролюбие, которое движет картежною игрою, есть дело диавола; праздность и рассеянность – тоже. Оправдания опровергать: я не картежник, говорят, по малой играю, а те картежники, которые помногу играют и ночи проигрывают. Этак, кажется, и грешников нет. Пред крестинами спрашивать (если в доме): будет ли комната сохранена в святости? Будут ли в ней делаться дела диавола? Если увидишь, например, играющих в карты в этой комнате, обличи, ссылаясь на их собственный разум и правила благоприличия даже светского.
***
Исполняйся Духом, а не чаем. (..)
Крепкий чай пить особенно много (стакана три-четыре и пять) – беда для священника: сильно раздражает нервы и Духа Святого изгоняет. Опыт.
***
Церковь. У диавола нет ли церкви? Есть: театр. Есть и свои священники – актеры.
***
Том VIII. 1865 г.
Согрешил пред Богом: на оленьем бегу вчера был, на горке катальной. Всё у нас богопротивное: и горы, и беги оленьи и лошадиные, и музыка при горах, – а где занятие спасением души? Где забота о угождении Богу? Душа во грехах погибает, а спасти ее никто и не думает.
***
Жена моя и при истреблении мною сластей или чего-либо дорогого любит меня, – пусть же она употребляет сласти. А я жалею для ней сластей, да не употребляет их. Она ничего не жалеет для меня – и я должен также поступать. Притом Господь милует ее: она довольно здорова, – если бы была больна, то не больше ли гораздо вышло на лекарства?
***
Какой вред от фортепиано? – Оно отнимает время у душеполезных занятий, на нем убивается время. Например, теперь пост. Вместо того чтобы читать Священное Писание или творения святых отцов, христиане и христианки трещат что-либо на фортепиано, и уже никак не священное что-либо. Грех!
***
Жена моя любит меня, несмотря на мои грехи или покрывая их любовию, а я не люблю ее и гордо, презорливо смотрю на нее, окаянный, когда вижу особенную дебелость лица ее, заключая из того, что она очень много ела и пила с жадностию. Сам и то же делаю и прощаю себе, и у Бога прошу прощения, а ей не прощаю и готов наказать ее за это. Что [же] за любовь взаимная? А еще глава жены.
***
Сегодня мы совещали с сестрой Анной Константиновной завести хор певчих в Соборе и украсить самый Собор, если Господь благословит жребием выигрыша в 35 тысяч. (..) Я с уверенностию в душе сказал Анне Константиновне, что Господь исполнит желание наше.
***
Погрозит жена неуважением, нелюбовию ко мне – презираю и ее неуважение, и нелюбовь. Это гордость и нелюбовь к жене. Господи! Помилуй мя.
***
Согрешил – пожалел людям (слугам) черной икры и толкнул жену, что много дает, и ее огорчил.
Согрешил – пожелал денег от исповедующегося офицера. Покаялся и помилован.
***
Высочайшие особы – образ Высочайшего Бога в Трех Лицах. Благоговей пред ними, выговаривай их имена с почтением и любовию. А то змий прегордый внушает, от привычки пренебрегать ими, небрежно произносить их.
***
О, как жестоко в воскресенье уловил меня враг 1) честолюбием, и 2) сребролюбием, и 3) в том и в другом случае – озлоблением и презорством. Купец Филипп Степанов, взявши благословение, не поцеловал моей руки, и за это озлобился на него и презрел его, и молебна не мог служить; дьячок Василий Михайлович Ярославцев подал поминание во время обедни, и за то на него озлобился, как-де подавать поминание дьячку без денег, когда других, денежных поминаний довольно?
***
Военные офицеры да разные благородные люди – беззаконники-то и есть: они и вольнодумцы, и гордецы, не уважающие как должно ничего священного – ни царской власти, ни церковной. Против них-тο и должно возвышать голос свой, как трубу, смело обличая их, молясь Богу громко, раздельно, перечисляя царский дом раздельно. О, картежники! На праздники не боятся и не стыдятся играть. Это у них обыкновенное дело, как будто так и должно быть.
Господь столы меновщиков опрокинул, а ты хоть карты игроков брось, когда видишь их играющими, особенно на праздник!
***
Боже мой! Как смутило, обеспокоило, повергло в тесноту, скорбь, уничижение, уныние, мрак пожелание земной награды – камилавки, и какая-то зависть братии, получившей награды. Согрешил я, Господи, пред Тобою, в Немже вся моя награда.
***
Уху свежую есть хорошо. Язей хорошо кушать – легки.
Водочки рюмку пред обедом хорошо выпивать для пищеварения и даже вечером пред закускою – полрюмки. Укрепляет и ободряет.
***
Не служить обедни за городом соборне, а предоставить это кладбищенскому причту. Не обижать причта своим вмешательством и не вытеснять их. А то мы и здесь отпеваем покойников, и на кладбище. Оттого беды душевные мне приключаются. Бросить алчность к деньгам, ибо всё это делается из алчности к ним.
Продолжение следует
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
С помощью PayPal
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
