Ахилла

Отрывки из книги «В своем углу».

***

Какое творческое бесплодие русского духовенства!

Оно дало Чернышевских, Добролюбовых, Благосветловых, Елисеевых и др., — эту тяжелейшую обыденщину русской литературы, — но не дало ни одного поэта, ни одного композитора. А в живописи: только двух Васнецовых, т. е. иными словами: в литературе духовенство дало только то, что отмечено узким, сухим практицизмом: публицистика, практический реализм Помяловского и Успенских, а там, где искусство свободно творит, преображает жизнь, ищет в бывании то, что сквозит и тайно светит иным бытием, — там оно ничего не дало: ни поэта, ни музыканта.

А ведь, казалось, надо бы наоборот: около Библии, около храма, около богослужения с его символизмом, музыкой, пением, поэзией, — оно должно было быть самым идеалистическим сословием в России, в постоянным порывом в то, что сквозит и тайно светит за внешним, текущим быванием, а этот порыв в самых порывистых искусствах – в лирике, в музыке… И ничего не дало. Даже купечество (чистая экономика, как база сословия) дало живописцев (достаточно назвать одного Нестерова!), дало поэтов – (Брюсов, Ремизов, Кузмин), дало музыкантов – (Глазунова, Метнера, Катуара), даже «прасолы» (грубые торговцы скота) дали Кольцова и Никитина, а «идеалистическое сословие» — только таких истребителей поэзии, как Добролюбовы и Благосветловы…

Даже поэзии иконы духовенство не почувствовало: великое открытие иконы как художества (10-е годы XX в.) было сделано не только не руками, а из рук духовенства, а очень часто и при сопротивлении этих рук (к счастью, теперь невозможного).

Духовенство было озабочено умножением населения бывшей Российской империи и потребных для этого материальных ресурсов… Вот были истые «экономические материалисты»!

…Духовенство проповедовало и насаждало аскетическую религию, — Марию у ног Iисусовых, — и можно было сказать, если б можно бы посердить покойного Евгения Николаевича Трубецкого ненавистным ему словом, — православие было «мари́йная» религия, которая, если и не обижала сознательно Марфы, то все-таки держала ее в черном теле, на задворках.

«Марийность» эта (ненавистное прилагательное еще ненавистнее существительным) требовала бы от самого духовенства прежде всего непрерывного пребывания у ног Iисусовых, в самом буквальном и точном смысле слова, т.е. ежедневного богослужения: не отходить «от ног Iисусовых», не лишаться ежедневного общения с Ним, — это и есть, конечно, идеал, потребность, пламенное желание Марии; оттого она – и Мария. Но каждый священник, который совершенно последовательно захотел бы не отлучаться «от ног Iисусовых», от ежедневного богослужения и довел бы свою «марийную» линию до конца, до «марийного» отношения ко Христу, — тем самым превратился бы неизбежно в безбрачного священника; по строжайшему наказу «Учительного известия», печатаемого при каждом «Служебнике», священник, намеревающийся совершать литургию (т.е. именно быть у ног Iисусовых»), не должен совокупляться с женой. Точно так же он не должен совокупляться в посты. Таким образом, всякий священник, который совершал бы литургии ежедневно, круглый год, не имел бы ни одного часа в году на «такое время», — а если бы все священники стали «марийными», — в указанном, очень простом смысле ежедневного богослужения, — то все русское православное духовенство превратилось бы в безбрачное. Идеальные, с народной точки зрения, священники, — а она, конечно, в данном случае совпадает и с официально-церковной точкой зрения, — те, которые не отлучаются «от ног Iисусовых»: ежедневно служат. Таков был Иоанн Кронштадтский. Но он и не жил со своей женой. Ежедневно служил покойный о. Николай Смирнов, но он был вдовец. Идеал «пастырства» — это и в семинариях твердили, и последние славянофилы вроде Д.А. Хомякова повторяли, и в народе это так считалось, — это чтоб все «батюшки» всей России были «Иоанны Кронштадтские». Но тогда все они фактически были бы безбрачны.

Существование «Марфы» в русской церкви, в ее действующей сердцевине, духовенстве, возможно было только как результат постоянного ограничения марийных прав, временного, но хронического удаления «Марии» «от ног Iисусовых». Чем чаще домовитая Марфа отгоняла Марию от ног Iисусовых, тем плодовитее было русское духовенство, и, судя по его многочадию, Марфа была достаточна энергична. У Плодовитости и Семейственности испод – хозяйственность и домовитость. В этом смысле русское духовенство было великолепною Марфою, — и свое Марфино дело делало хорошо… Щеки у семинаристов и академиков были румяны. Но Мариино дело?

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: