Ахилла

В декабре 2013 года в Казанскую Духовную Семинарию нагрянула московская комиссия во главе с протоиереем Максимом Козловым. Причиной столь внезапного и крайне неприятного для администрации визита стали жалобы казанских семинаристов на домогательства игумена Кирилла (Илюхина), занимавшего на тот момент должность проректора по воспитательной работе. Жалобы на ответственного за воспитание бурсаков пылились в Патриархии не один год, пока на них, наконец, не обратили внимание. Итак, руководству Казанской семинарии не удалось избежать столь неприятного визита. Воспитанников собрали в актовый зал, после чего отец Максим велел писать буквально все, что было известно семинаристам об игумене, который очень скоро прославится на всю Россию и станет ключевой фигурой «казанского гей-скандала». Произошедшее далее можно назвать «революцией бумаги и чернил», имевшей грандиозные последствия вплоть до увольнения митрополита Анастасия от должности ректора семинарии (как сказано в архиерейском прошении, по причине загруженности делами по управлению Казанской митрополией) и его последующего перемещения на Симбирскую кафедру. Нет нужды подробно пересказывать широко известную историю скандала: в Интернете полно информации на эту тему.

На подобное событие ректор отозвался пространной обличительной речью в трапезной. Речь была полна негодования и сокрушительной критики «подлецов», осмелившихся клеветать на дорогого отца игумена. В этой речи есть все: и непомерный цинизм, и издевательства над воспитанниками, и угрозы репрессий за неслыханный бунт. Далее приводятся фрагменты из этого обращения с комментариями к ним (полную версию стенограммы можно найти в ЖЖ о. Андрея Кураева).

«Я хотел с вами побеседовать на тему, которая сегодня у нас обсуждается и будет обсуждаться еще очень долго. Сегодня за 15 лет существования духовной семинарии мне совершенно отвратительно не хотелось идти сюда, в стены духовной школы. Я не ожидал, что мы придем вот к такому отвратительному результату, к такому концу, можно сказать концу, потому что то, что вы сделали, это та подлость, которую может совершить человек, каждый человек в своей жизни».

Что же митрополит называет подлостью? То, что многие семинаристы, наконец, высказали все, что думают? Что помогли московской комиссии показаниями, тем самым поспособствовав скорому увольнению социально опасного игумена? Результат, конечно, отвратительный, ведь потревожен покой семинарской администрации, столько лет покрывавшей уголовного преступника. Более того: преступник был назначен проректором по воспитательной работе и призван способствовать воспитанию будущих пастырей в благочестии и страхе Божием. Совершившееся заклеймлено как подлость, ведь иначе и не может человек, стоящий во главе такой системы, называть поступок людей, которые наносят сокрушительный удар по самому ее фундаменту. Удар, как позже выяснится, роковой. И не для игумена только.

«Но то, что вы стали подписантами, это, можно сказать, было для вас испытанием, первым испытанием в вашей жизни. Или ты человек, или ты просто-напросто такое существо, которое в любой момент из-за каких-то сиюминутных обстоятельств можешь отказаться».

Слова о «первом испытании в жизни» могут вызвать только недоумение. Оказывается, до этого жизнь семинаристов была чужда серьезных моральных дилемм. Очень жестко ректор характеризует подписантов: оказывается, это уже не люди, а «существа» и бессовестные конъюнктурщики. Слово сие растворено правдой, чистосердечием и христианской любовью. Говоря об отказе «из-за сиюминутных обстоятельств», Владыка не поясняет, от чего же столь важного отреклись семинаристы, что они предали своим беззаконным подписантством? Ужели проректора по воспитательной работе, домогающегося студентов, можно назвать пастырем добрым, которого так безжалостно оплевали негодяи-бурсаки? Конечно, ведь домогательства не что иное, как плод больного воображения. Ну, а вообще митр. Анастасий очень верно сказал про испытание. Действительно, то было испытание на совестливость для тех, кто владел как надежной информацией, так и знанием всевозможных слухов, которые, как известно, всегда представляют ценность при подобных разбирательствах.

«Вы будущие пастыри. И вот на будущность пастырей как раз и проверялось ваша личность. Каждый субъект проверялся».

Выходит, образцом будущего пастыря является бессловесный раб, который будет молчать в тряпочку при виде самых вопиющих внутрицерковных безобразий. Что ж, тогда можно только порадоваться, что множество семинаристов оказалось не соответствующими такому эталону. К слову, митрополит на тот момент преподавал в семинарии пастырское богословие.

«Вам дали бумажки, и вы на этих бумажках подписали приговор. Вы думали, что подписали приговор одному человеку, но этот приговор вы подписали мне, подписали отцу Филарету, подписали всему руководству духовной семинарии».

Истинно пророческие словеса.

«Вы, видите ли, не согласны с тем, как ведется здесь внутренняя церковная жизнь».

Возмутительно! Они, видите ли, смеют выражать недовольство внутренней церковной жизнью. Интересно, на кого может действовать столь топорная риторика? Во всяком случае, не на тех ребят, кто, имея очи, увидел. Но владыку можно понять: трудно сохранять спокойствие, когда зашатались устои и посыпались скрепы внутренней церковной жизни.

«Он (прим.: игумен Кирилл) как был священником, так и останется».

Очередные пророческие словеса: отца Кирилла и правда не лишили сана, да и вообще никак не наказали (говорят, даже не увольняли: сам уехал по вполне понятным причинам). Прославившийся на всю Россию игумен отбыл в Тверскую митрополию к своему знакомому архиерею, где и продолжает спокойно служить по сей день. Еще и ближе к Москве перебрался. Жалоба на него, поданная в казанскую прокуратуру, повторила судьбу жалоб, отправленных в патриархию. Ну, а слова о том, что «церковный суд обязательно разберется» остались пустыми обещаниями, что не в первый раз характеризует данный орган как попросту неработающий.

«Вы предали, предали человека. И в первую очередь стали предателями лично для меня, потому что посмотрите результаты этого вашего предательства. 37 человек подписались под тем, что „да, мы знали, что происходит в стенах нашей духовной школы“».

Если верить митрополиту, 37 человек (а всего в семинарии училось не более ста) оказались гадкими подписантами. В современной РПЦ отрадно видеть любой протест против внутрицерковного ужаса. В данном же случае, учитывая крайне немногочисленный состав учащихся, можно говорить о массовом протесте в стенах Казанской семинарии.

«А вы что, вы мужчины или не мужчины? Вот вы, попробуйте вот здесь кошку взять, чтобы ее погладить по животу, она дастся или не дастся? С ее согласия только можете это сделать. А тут получается, что вы тут бессловесные животные, вот меня погладили, вот меня за руку подержали. Всё, я страдалец, я теперь жертва, в данном случае».

Потрясающий по своему цинизму пассаж. Стоит ли удивляться, что, читая иные высказывания деятелей РПЦ (в том числе архиереев), многие люди только укрепляются в своем жестком неприятии православия.

«Где же вы, глупенькие и несчастненькие люди, страдальцы вы наши?! Где же вы раньше-то находились?»

Заметьте, это слова монаха и митрополита, а не только главы духовного учебного заведения. А что касается «где же вы раньше-то находились», лично мне известен минимум один случай, когда семинарист пожаловался ректору на домогательства игумена и был отчислен.

«Как Иуда предал Христа, так и вы предаете идеалы нашей духовной школы».

Ну, вы поняли, какие идеалы духовной школы предали подписанты. А митрополит перешел на открытое кощунство, сравнивая предательство Спасителя с протестом против гомосексуальных домогательств.

«Я сейчас сразу вам хочу заявить, что все эти распоряжения, все прошения, которые я вам подписал до этого момента, являются недействительными. Если пришли сюда учиться, так надо учиться тому, к чему вы призваны, а не учиться на борцов, на водителей машин или еще на кого-то».

Понятно, что после такого без кары не обойтись. С изменниками всегда поступали по принципу талиона (око за око).

«Я видел неоднократно, как вы унижались. Мне стыдно было за вас! За вас, подписанты, когда вы на коленках пол мыли у него (отца Кирилла), в квартире убираете, вот это для вас было приятное такое занятие. Хотя это не входило в ваши обязанности. Вы всей душой служили батюшке, и вдруг против этого батюшки: „распни, распни его!“».

«Хотя это не входило в ваши обязанности». Заметим, что митрополит, справедливо классифицировавший сие послушание как унизительное и незаконное, не возвысил свой голос ректора и не пресек ползания на коленках. Ректор молчал, и только после неслыханного предательства упомянул об унизительном прислуживании, опять-таки издевательски сказав о «приятном таком занятии». Ну и, наконец, очередное кощунство: сравнение игумена Кирилла со Христом. Владыка сперва сравнил с Господом семинарскую систему, а теперь — «благообразное» лицо этой системы.

«Ну, естественно, я еще раз хочу поблагодарить вас за тот подарок, который вы мне преподнесли 13 декабря в день моей архиерейской хиротонии, к 25-летию служения в епископском сане. Поэтому мне следует, наверно, задуматься: наверно, пора уже от семинарии духовной как-то отстраниться, потому что так, с такими чадами духовными, просто неохота и нет желания ни общаться, ни работать».

Наименование семинаристов чадами духовными звучит весьма оригинально. Выходит, каждый поступивший в бурсу автоматически приобретает себе духовника-ректора. Ну, а задуматься владыке и правда следовало: такой человек, как он, попросту не имел права стоять во главе духовной школы.

Митрополит Анастасий благодарил за подарок к 25-летию архиерейской хиротонии, а мы возблагодарим Бога за освобождение Казанской семинарии от бедного отца игумена, преданного и распятого.

Фото: митрополит Анастасий (Меткин). Василий Александров/Коммерсантъ

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: