Будни больничного священника. Часть 3
21 июня 2018 Алексей Плужников
Окончание. Предыдущие части тут.
***
22 октября 2013 г.
(21 октября 2013 года в Волгограде террористка-смертница устроила взрыв в автобусе. Тогда погибло восемь человек, включая смертницу, несколько десятков получили ранения.)
Сколько народу вокруг этого теракта теперь ошивается: всюду на дорогах менты с автоматами (кого они собираются отстреливать?), тормозят маршрутки, типа проверяют. Журналисты всех мастей одолевают несчастных пострадавших, пытаются интервью брать. Крутятся вокруг чиновники, всякие прочие офлица, изображают сочувствие.
Так это противно: эти бесконечные, никому не нужные обращения с выражением соболезнований. Ну, нахрен, спрашивается, патриарх сочувствует нашему губернатору и митрополиту? У них, что — родня там погибла? Нет, просто всем надо изобразить участие.
Позвонили мне из епархии, сказали, что прошла инфа, будто в мою больницу тоже кого-то привезли, велели выяснить, «взять на контроль». Позвонил заму главврача, благо, он в хороших отношениях со мной, сочувствующий, так сказать. Он сообщил, что привезли водителя того автобуса и мамочку с ребенком. Эта мамочка как раз была рядом с этим врачом (он заведующий детским отделением). Я спросил (как мне было велено сверху), не надо ли им чего, навестить, причастить. Он убрал трубку (но мне все равно слышно) и говорит той мамочке: «Тут это, батюшка звонит… спрашивает навестить вас… ну да, им ведь тоже положено… для галочки… ну да». Потом мне отвечает, мол, она не против, «но только не сегодня!»
Вот так все у нас и происходит: не по правде, а по-«правильному». Каждый день люди гибнут в автокатастрофах, умирают в больницах, на улицах, но никто им не сочувствует и миллионы не выделяет. А тут как громкий инфоповод, так завертелись все изображать деятельность и любовь.
24 октября 2013 г.
Вчерашний день принес новость:
«Главный врач больницы № 7 Волгограда Игорь Меркулов в среду уволен с должности за то, что женщина и ее малолетний ребенок, пострадавшие при взрыве автобуса, были госпитализированы в палату с ободранными обоями и тараканами».
А ведь вчера я, наверно, один из последних был, кто созванивался с главврачом перед его трагической… отставкой. Нет, тараканы — это, конечно, ужасно, вот только мне непонятно: жертвы теракта — это небожители или царские дети? То есть как бы остальные десятки и сотни детей в этой и прочих больницах могут и с тараканами, ничего страшного?
Этот главврач сидел на своем месте минимум лет восемь, за это время не раз были всякие проверки — тараканов не заметили? Вот я посещаю эту больницу последние лет 10 — тараканы на месте. Хотя последние пару лет есть сдвиги в лучшую сторону — в больнице делается ремонт, в детском отделении тоже, уже хирургию, реанимацию, травматологию более-менее привели в порядок. Правда, во дворе по-прежнему разруха, ни одной лавочки для больных, но во дворе стоят множество джипов и других крутых авто, принадлежащих врачам…
Антитеррористический бред в нашего городе зашкаливает: детей в детсадах не выпускают гулять, мол, прибегут шахидки и… В больницах перекрывают входы-выходы в калитках, бедные больные и родственники вынуждены делать огромные крюки, чтобы попасть куда надо. Можно подумать, террористы не умеют через забор перелезать… Страна дураков.
3 ноября 2013 г.
Вчера звонок. Женщина:
— Батюшка, у нас такое дело: папа 75-ти лет тяжело больной, лежит в больнице. Наконец мы его уговорили креститься, он сказал: «Делайте со мной что хотите».
Я, в шоке:
— Ээ, пардон, это как «что хотите»? Хоть крестите, хоть в буддисты побрейте, хоть пристрелите? Я так крестить не согласен.
Договорились, что зайду сам с дедушкой поговорить. Зашел сегодня. В палате бодрая бабулька, может, жена или сестра. Докладывает мне радостно:
— А я крещеная! Даже два раза!
— ???
— Да, меня в детстве крестили, а потом еще раз в семь лет, когда заболела!
Обращаюсь к дедушке, который и впрямь совсем плох. Мол, так и так, вас хотят крестить, а вы сами как, верили ли хоть в Бога? Дедушка помолчал, посмотрел в потолок и ответил:
— Если честно, то нет.
Я попробовал позаходить к нему с разных сторон, мол, ведь крещение по вере и прочее… Он молчит. Спрашиваю:
— Вам нечего мне сказать?
— Нет, — говорит дед, — а что мне вам сказать?..
И мы с ним распрощались…
23 декабря 2013 г.
Сегодня крестил Майора.
Семи дней от роду, в детской реанимации. И это не фамилия, а имя. Просто малыш — цыганенок; за одного, Медведя, уже доводилось молиться, а вот за товарища Майора ещё нет. Правда, крестил Николаем.
29 декабря 2013 г.
(29 декабря 2013 года в здании ж/д вокзала Волгограда был совершен террористический акт. От взрыва бомбы погибли 18 человек, 45 были ранены.)
Дежавю…
Опять в больницу, которая под моим «надзором», привезли с теракта. Девочке 9-ти лет делают операцию, вроде две женщины в травматологии с сотрясением мозга. Завтра утром медсестры, прихожанки больничного храма, пойдут выяснять, не нужен ли священник. А в больнице до сих пор нет главврача и даже зав. детским отделением в отъезде. А у нас, как обычно, на 2-е января запланирован дед Мороз с подарками в детское отделение…
30 декабря 2013 г.
(30 декабря 2013 года в Волгограде произошел третий теракт. Недалеко от Качинского летного училища был взорван троллейбус — погибли 16 человек, пострадали 25.)
Кача — это место, через которое я тысячу раз проезжал, там проходит дорога к дому, в котором я прожил больше 20 лет, там до сих пор живут родители. А ведь мог собраться в гости в эти дни…
Сегодня ходил в больницу, навещал пострадавших, которые захотели со мной встретиться. Навестил маму с сыном (сын-подросток более-менее в норме, только ушибся), а мама с шеей в гипсе. Вся их семья попала в теракт на вокзале: отец в реанимации в 25-й больнице, а дочка 9-ти лет — в реанимации моей больницы, вчера операцию сделали. Мама плакала, была очень рада, что пришел батюшка, потому что «с психологами я не знаю, о чем разговаривать, не хочу психолога». Мы с ней отслужили молебен о здравии их и всех пострадавших, затем навестил девочку в реанимации (она без сознания). Мир тесен: девочка учится в той же школе, где и я учился, поет в казачьем хоре. Мама со слезами рассказывала, что девочка очень хорошая, добрая, сама была ранена (осколок в легком), а к папе, который весь в крови, тянулась, узнать, что с ним… Во время разговора женщине позвонили родные и сказали, что по телевизору ее объявили как погибшую…
В реанимации навестил и годовалую малышку, безымянную пока, где родители — неизвестно.
Встретился и поговорил с двумя мальчишками-школьниками из того троллейбуса. Им дико повезло, они ехали на задней площадке, их только немного контузило, слух ухудшился, а в целом ничего. Ехали в школу.
Во взрослой травматологии встретился с молодой армянкой, некрещеной. Она с вокзала, работает в магазине рядом с тем местом, где был взрыв. У нее сотрясение мозга, ей повезло, что она была внутри магазина. Повезло и ее отцу, который вышел из магазина в тот момент, но чудом не пострадал.
Все встревожены, врачи, медсестры толпятся в коридорах. Позвонил мне тот человек, который должен быть дедом Морозом, он относил подарки в больницу 2-го января и устраивал представление: желтая степень угрозы, мероприятия отменили, их, учителей, выгнали на работу дежурить, обходить школу каждый час. Можно подумать, это чем-то поможет, в случае чего…
На территории больницы встретил парнишку, бежал сдавать кровь, спрашивал у меня, куда пройти.
Позвонил благочинный с сообщением, что наш знаменитый Роланд Херианов, первый зам в правительстве области, а в прошлом депутат и даже и.о. мэра, а еще великий православный благодетель (особенно в канун выборов), прискакал в седьмую больницу, нашел несчастного младенца в коме и срочно решил его крестить, то есть найти попа для крещения. Через знакомого священника вышел на благочинного, а тот на меня, мол, готов ли я подхватиться и бежать крестить. Я говорю: мол, готов, но надо сначала разобраться.
Позвонил в детскую реанимацию, выяснилось, что у малышки нашелся папа, а вот мама погибла в троллейбусе. И папа, разумеется, никаких вопросов о крещении не поднимал, а если завтра придет и что-то захочет, то ему дадут мой номер.
31 декабря 2013 г.
Девятилетняя Ольга (с вокзала), которой позавчера делали операцию, сейчас уже в лучшем состоянии, отключили от аппаратов. А малышка Вика (с троллейбуса) в тяжелом состоянии по-прежнему: у нее перелом основания черепа и повреждения в легком.
Народ с ума сходит, паникует: районная библиотека заперта за железной дверью, написано: «стучите», через дверь спрашивают: «Кто там?»
В магазинах закрыты ячейки для вещей, типа вдруг бомбу засунут…
31 декабря 2013 г.
Собираются забрать девочек в Москву.
Мама Вики была медсестрой. Папа — замглавврача в госпитале ветеранов.
Созванивался сегодня со своей мамой, она в этом госпитале работает. У них уже прошел слух в обед, что девочка умерла. Я позвонил вечером в реанимацию, меня там упрекнули: «не надо верить слухам!», и подтвердили, что пока все по-прежнему, тяжело и стабильно.
1 января 2014 г.
Похоже, сейчас девочек из реанимации повезли в аэропорт, чтобы отправить в Москву. Мимо моих окон пронеслись «Скорые» в сопровождении машин ДПС и машины канала «Вести».
2 января 2014 г.
Сегодня по обычаю (уже пятый год) засылали в детское отделение больницы Деда Мороза с подарками, только на этот раз без баяна и игр, а просто обходил палаты. В этом году детей было больше, чем в прошлые: если раньше на новогодние праздники в больнице оставалось от 40 до 65 человек, то в этот раз почти 90. Наверняка связано с терактами, люди побоялись забирать детей.
У Деда Мороза жена работает в 25-й больнице, где большинство раненых. Наш гарант посетил пострадавших 1 января… в 7 утра. Я лучше не буду это комментировать.
А когда из моей больницы забирали вчера двух девочек из реанимации, то присутствовала министр здравоохранения Скворцова. В итоге, до тех пор, пока она была в больнице, посетителей (родителей) просто тупо не пускали внутрь, пока не уехали все.
7 января 2014 г.
В больничном храме отслужил молебен, ходил крестить в реанимацию двухмесячного малыша, попавшего с родителями в ДТП. Малыш в плохом состоянии, черепно-мозговые травмы.
Поднимаюсь на этаж к реанимации, а там толпа народа: у одного камера, у другой — микрофон программы «Вести». Я бочком-бочком пробрался в реанимацию, спрашиваю: это к вам приехали? «Не, — отвечают, — это губер приехал навестить тех двух парнишек из взорванного троллейбуса… Чего ему в реанимации делать?..» У парнишек тех лишь небольшие проблемы со слухом. А в реанимации лежит маленький Егорка, уже шесть месяцев там…
А потом кортеж из нескольких машин и телевизионной Газели торжественно покинул пределы больницы. Все счастливы, все совершили бобро.
19 марта 2014 г.
Крестил в реанимации малышку Аллу, в тяжелом состоянии. Папа — армянин, мама — русская. Оформляю свидетельство о крещении, спрашиваю у папы, что значит его фамилия — Жамакочян.
— Мои предки, — рассказал Мартин (там папу зовут), — в древности были служителями при часовне, звонили в колокол: к службе призывали, часы отбивали, в случае нападения врагов тоже. «Жам» по-армянски — время, поэтому наша фамилия значит «тот, кто зовет время»…
***
Это лишь малая часть будней больничного священника. Возможно, кто-то из священников захочет поделиться с нами своей историей больничного душепопечителя.
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
С помощью PayPal
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
