Ахилла

Новый текст от анонимного автора из нашего цикла «Исповедь ухожанина».

Я родился в небольшом городе в обычной семье. Веру в семью принесла бабушка в начале девяностых. Потом верующей стала мама. Папа к религии относился прохладно, хотя и был крещеным. Никаких драматических семейных историй, связанных с религией, у нас не было: никто не терроризировал домашних своими причудами, не уходил в монастырь, не приводил блаженных с улицы на постой… Религия была в нашей жизни, но она не занимала в ней определяющую роль.

По мере того как я рос, мама и бабушка водили меня в храм, рассказывали о Боге, о святых, мы иногда ездили в небольшие паломничества по нашей области. Так что верил я в Бога с детства. И религиозное сознание формировалось у меня с самого раннего возраста. Книг я особо не читал, за исключением брошюр по подготовке к исповеди и молитв из детского молитвослова. Один раз читал какую-то детскую церковную книгу с художественным рассказом про первую исповедь мальчишки, она показалась мне довольно унылой. Чувствовал я себя после прочтения плохо, потому что вроде мне должно было нравиться все такое благочестивое и правильное, но не понравилось.

Первые неприятности начались, когда я находился в таком возрасте, когда все мальчики планеты Земля открывают для себя мастурбацию. Готовился к исповеди по брошюрке и там обнаружил, что это смертный грех. Я был очень напуган, просто леденел от ужаса. Боялся признаться маме и долго носил этот страх и печаль в себе. Это очень сильно на меня повлияло. Со мной всегда потом было это противоречие: вот есть то, чего я хочу и что мне приятно, но делать этого нельзя под страхом смерти. Это не добавило моей психике здоровья.

В подростковом возрасте у меня был довольно бунтарский настрой по отношению к Церкви. Но все же, под смиренные уговоры мамы, я иногда с ней туда ходил. Я крепко увлекся музыкой, играл на гитаре, это стало для меня чем-то очень важным и большим. В школе не особо ладилось: мало друзей, злая классная и травля.

Интересное началось под конец школы. Для меня остро встал вопрос о смысле жизни и самоопределении. Обладая религиозным сознанием, смысл жизни я решил искать в религии. Пытался читать какую-то книгу про христианскую жизнь, страшно плевался и депрессовал по этому поводу: вот мне предлагают жить какую-то серую и унылую жизнь, полную ограничений, хоть и обещают за это счастливый конец. Это вызывало отчаяние и глубокую печаль, что именно такая жизнь является правильной, богоугодной и необходимой для спасения. А я хотел жить интересной и яркой жизнью: кататься на горном велосипеде и лыжах, путешествовать по миру, играть на гитаре в группе, жениться на красивой женщине, а не на какой-то церковной замарашке. Так и забросил я все это на какое-то время в долгий ящик, пока не поступил в институт и не переехал в Москву.

Однажды я попал в храм Христа Спасителя. Там услышал яркую, грамотную, эмоциональную проповедь священника, это не было чем-то отталкивающим и унылым. Священник расположил к себе, было видно, что он образованный и знает, о чем говорит. Я начал регулярно ходить в храм к тому самому священнику — отцу А. Так началось мое серьезное обращение к вере и приключения в мире православия.

Начало было очень бодрым. Христианскую веру как будто открывал заново, с упоением слушал складные и бойкие проповеди отца А., с удовольствием ходил в храм. У него даже был свой маленький сайтик с аудиоархивом проповедей, где я регулярно зависал. Одним из первых и главных посылов, которые я усвоил, было следующее: необходимо читать серьезную духовную литературу, святых отцов Церкви, без этого невозможна христианская жизнь. Первой книгой на этом пути у меня был Авва Дорофей «Душеполезные поучения». Книгу я прочитал вдоль и поперек, мотая на ус. Дело не ограничивалось одним чтением, ведь главное — исполнять прочитанное в своей жизни, иначе пользы никакой.

Центральной темой была, конечно, борьба с плотскими грехами, все усилия были положены на обуздание похоти. Так, под наставления отца А., в мою жизнь вошел пост. Борьба с грехами вышла на новый уровень.

Однажды, когда я поделился с отцом А. тем, что мне не нравится моя учеба в экономическом вузе и я не знаю, кем мне стать, он предложил мне стать священником, и я принял эту идею с энтузиазмом. Отец сказал: доучишься, получишь образование, отслужишь в армии и сможешь пойти в семинарию. Такой поворот событий только подлил масла в огонь моего духовного энтузиазма. К будущему священнику ведь особые требования! Чистота души и глубокие познания христианской веры, буду к этому стремиться!

Следующим шагом на моем увлекательном пути стало знакомство с творчеством Игнатия Брянчанинова и Феофана Затворника. Отец А. высоко котировал этих церковных писателей и часто говорил, что это самое важное и актуальное чтение, которое может быть у христианина в наши дни. А я слушал и исполнял услышанное. С карандашом штудировал «Аскетические опыты», делал выписки цитат, постоянно размышлял над своей жизнью в свете прочитанного. Далее подключилась «Духовная брань» Никодима Святогорца и другие писатели. Так прошло несколько лет. Чтение духовной литературы стало одним из ключевых занятий. Моя жизнь кардинально менялась.

Что же я усвоил за эти годы и что стало моими жизненными ориентирами? Какой стала моя жизнь? Приведу ниже тезисы, которые стали тогда ее основным содержанием и, наверное, знакомы многим читателям «Ахиллы». Мне важно о них написать, ведь именно они привели меня к кульминации сего действа. Прошу заметить, что главными источниками информации были учения отцов Церкви и проповеди образованного в академиях священника А. Сомнительных брошюр не читал, к чудаковатым старцам не ездил. Что же может пойти не так?

Итак, тезисы:

а. Идеал — жизнь монашеская. Семья — некое снисхождение. Монахи — свет мирянам. Надо им подражать и на них равняться.

б. Мы спасаемся не делами, но Богу надо показать свое желание и стремление к Нему, отсюда следует непрестанная борьба с грехом.

в. Духовная жизнь должна быть напряженной: чтобы плыть — надо налегать на весла. Никогда нельзя успокаиваться и останавливаться на достигнутом. Надо постоянно поддерживать свой ум в «тонусе» чтением Евангелия и писаний святых отцов, неукоснительно соблюдать все посты, посещать храм. В общении нужно молчание и минимум внешних контактов. Разговоры только для пользы дела. Учеба-храм, больше ничего. За редким исключением какие-то занятия для души, но их минимум. Нельзя допускать мечтательности и рассеянности: ум постоянно должен быть занят либо молитвой, покаянием, размышлением о божественных вещах, либо чтением.

г. Надо обвязать правилами все органы чувств, особенно зрение и осязание. Ни в чем не давать себе свободы. Не позволять себе ничего, что хочется: ни есть вкусное, ни смотреть на приятное. Одеваться и жить как можно скромнее и проще. Помнить, что практически все, что мы хотим — продиктовано страстями и нашим испорченным естеством. Единственный верный критерий правильности наших действий — сделать наперекор себе. Собственно, никаких интересов во «временной жизни» кроме спасения души быть не должно.

д. Горькие лекарства полезны для души. Требуется постоянно напоминать себе об аде и рае, о страшном суде, укорять себя и вспоминать о своих грехах. Видеть себя как идущего по лезвию: впереди — смерть, позади — вереница грехов, слева и справа — полчища врагов, над тобой — меч правды, готовый посечь тебя в любую минуту. Стараться все время пребывать в покаянии. И так далее.

Весь этот путь: откажись от того, воздержись от сего, обуздай третье — не проходил безболезненно. С болью в сердце я отказывался от общения, от любимой музыки, от каких-то простых радостей жизни, стал более замкнутым и нелюдимым. Беззаботного веселья в жизни практически не осталось. Мой разум находился в постоянном напряжении и внимании. Год от года, месяц от месяца я, сам того не замечая, погружался во мрак.

Шел четвертый курс университета. К этому моменту я уже набрал определенную мысленную инерцию от количества прочитанного и настолько впечатлился страшностью ада и серьезностью вопроса вечной жизни, что решил: дело не шуточное, игры кончились, пора выходить на новый уровень. Как раз Великий пост подоспел. Это было начало потрясения.

Я с особым рвением посетил все службы первой седмицы и в таком максимально серьезном настрое вошел в пост. По ходу пьесы у меня усилилась тревога, и я стал донимать отца А. со списками вопросов о «духовной жизни». Его краткие ответы перестали меня удовлетворять, и я, не получив ответов на все свои вопросы, чувствовал еще большее беспокойство.

Первым тревожным звоночком стало чтение «Лествицы». Я впервые за несколько лет ощутил сильное сопротивление прочитанному и даже возмущение. Приведу краткую цитату оттуда: «У иных видны были языки воспаленные и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем; иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусивши немного воды, переставали пить, только чтобы не умереть от жажды». Книга меня обескуражила. Мне было так плохо, не хотелось верить написанному, а «Лествица» считается вершиной святоотеческого наследия, важнейшей книгой в православии. От этого осознания было только хуже.

Следующим звоночком стало усиление тревоги по отношению к еде. Да, именно к еде. Ведь есть грех чревоугодия, и чтобы в него не впасть, вкушать следует не досыта, не достигать пресыщения, вставать из-за стола чуть голодным. Так вот я не мог понять, сколько мне надо есть. Начали трястись руки, когда я садился за стол. Спустя время из-за такого неядения меня начали беспокоить постоянные мысли о еде. Я мог перечислить все, что у меня в холодильнике и в шкафу с крупами. Я постоянно думал, что я поем и приготовлю. Когда я рассказал об этом отцу А., наш герой покачал головой и сказал, что это уже не к нему, а к психиатру. Этот человек несколько лет был моим духовным руководителем, прекрасно знал меня. Под его проповеди и лозунги я дошел до этого жалкого и плачевного состояния, и тут он умыл руки и отправил меня к доктору! Что может быть лучше?

Потом у меня начались так называемые «хульные помыслы». Они, конечно, бывали периодически и раньше, но тут они пугающе усилились. И, конечно же, чтобы они ушли — надо было еще как следует потрудиться.

Пасхальная ночь в конце поста стала кульминацией и собственно привела меня к потрясению. Это было сплошное мучение. Хульные мысли долбили без перерыва. Голова гудела. Несколько раз ходил на исповедь, так как вспоминал какие-то новые детали своих грехов. Постоянно думал: выключил ли я утюг дома. В теле была слабость. После службы хотелось двух основных вещей: ПОЖРАТЬ и ПОСПАТЬ.

На следующий день я понял, что больше не могу ничего читать. Просто не могу и все. Чтение вызывало у меня отвращение и слезы. Я не понимал, что мне делать и как жить, и просто лежал в кровати. По ощущениям это был конец. Жизнь разделилась на до и после. Я не знаю, как это называется в терминах психиатрии, но я называю это «нервный срыв».

В надежде на какую-то поддержку я пошел к отцу А. и изложил ему все, что произошло. Он сказал мне, что я духовно сломал себя и что нужно знать во всем меру. И что-то порекомендовал мне почитать. Я слушал его, и слова как эхо ударялись о мое сознание: что-то почитать… Это было заключительное наше общение. Священником, как вы понимаете, я не стал.

Из того состояния я выходил несколько лет. Помогла поддержка близких. Потом были годы психотерапии и медикаменты. Религия практически ушла из моей жизни. И я постепенно воспрял: женился, построил неплохую карьеру и занимаюсь любимой музыкой. Меня могут упрекнуть особо духовные: сам виноват, надо было идти средним путем, или: у тебя было недостаточно смирения, поэтому Бог тебя больно опустил на землю. Но все это уже не имеет никакого значения. Как уже писал кто-то из авторов «Ахиллы», когда ты попадаешь в Церковь, то выбора у тебя примерно столько, сколько у доходяги, наткнувшегося в темном переулке на вооруженную банду. В ситуации крайней опасности, когда на кону вечная жизнь и спасение, в которые ты поверил, особо нет времени медлить и выбирать. А уж тем более, если у тебя на этом пути появляется духовный руководитель.

Возможно, есть такие люди, для которых все эти «покаяния и повсечасные стенания» как с гуся вода. Вот им в Церкви неплохо. Они могут годами ходить, слушать все это, читать, охать, ахать, причитать, называть себя грешниками и так дожить до старости. Но, как видите, это не мой путь.

Когда я впервые нашел «Ахиллу», то был в шоке от того, как много похожих историй. Конечно, среди авторов были и те, кто столкнулись именно с хамством и насилием в церкви или религиозной семье. Ну а я столкнулся с духовными книгами и красиво говорящим попом.

Подводя итог, хочу обратить внимание: чтобы поехала крыша, я не делал ничего сверхъестественного: просто следовал указаниям духовника, читал книги и старался исполнять написанное. Сейчас я считаю содержание православных духовных книг губительным. При внимательном и последовательном чтении они ведут психику человека к депрессии и тяжелым навязчивым состояниям. Если христианство действительно такое, то это не моя религия. Я по-прежнему верю в Бога, просто как в Творца мира. Я не знаю, чего Он от меня хочет, и ничего не делаю для Него. Церкви не поджигаю, просто день ото дня живу.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

ЮMoney: 410013762179717

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: