Ахилла

Продолжение цикла «Записки лютеранина».

***

Ну а если не слышит человек никакого стука, если смело заявляет он: «бога нет!» Мы что, таких не знаем? Как с ними-то, среди них есть очень даже хорошие умные люди, им что — погибель вечная? Тьма и скрежет зубов?

Был у меня в молодые годы приятель. Небольшого роста, полноват, ходил в беретке… Это так, с первого взгляда. Про такого иной здоровяк скажет: «пнешь — не заметишь». У этого человечка был очень незаурядный ум и прекрасная память. Был он художник. Непопулярный. Оттого и злой. Картины его были мрачные, все какие-то идиоты с перекошенными лицами, неприбранные комнаты, мрачные небеса… Вспомнишь — вздрогнешь. Занимался он философией, и в ней-то и преуспел. Как-то взялся он мне, незадачливому, объяснять взаимопроникновение материального и духовного, нарисовал что-то вроде звезды Давида. Получалось складно и наглядно. Я спросил его тогда, где он сам себя в этой схеме видит, и он не стесняясь указал карандашиком точечку у самого верха, прямо рядом с недостижимым Абсолютом. Амбиций был парень не малых, но способностей у него правда хватало. Он без труда поступил на престижный факультет в университет, так, для диплома лишь, чтобы открылись перед ним академические пути. Он и до МГУ знал куда больше ординарного преподавателя, и очень был в своей софистике неплох.

Я совсем было о нем забыл, но услышал вдруг его годы спустя, на Радио Свобода, где он пояснял, что критика власти на самом деле и есть истинный патриотизм. Спустя какое-то время я набрал его имя в Интернете, и с горечью прочел в Википедии, что он уже умер. Совсем еще молодым, не дотянув и до шестидесяти.

Там же были перечислены его немногочисленные печатные труды. Один из них я тут же выудил в Интернете и углубился в чтение. Сквозь очень сложный текст сквозила та же знакомая гордыня, что так и перла из этого человека в молодые годы. Тот же самый заносчивый понт «избранника духа», которому Господь вроде бы как еще и должен. Текст тот я так и не дочитал. Вспомнился только давний наш разговор. Был я в те времена еще мало подготовлен, и на его замечание, что Второго Пришествия уже две тыщщи лет ждут и вряд ли дождутся, не хватило мне ума ответить: «Тебя, грешника, Господь две тыщщи лет ждет, к таким как ты в сердца стучится, и откладывает свой приход, из милосердия только, чтобы побольше таких как ты, гордецов, вразумить и под крылья свои собрать».

Вот как говорит об этом Писание: «Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2 Пет. 3:9).

Когда я умирал от рака, и видел уже простирающиеся в неведомую даль потусторонние равнины, разделенные как бы границей-дорогой, по сторонам которой лежали две противоположности, явился мне тот мой приятель в беретке, выразил благодарность, что книжку его я читал, и заметил, что теперь будет у нас достаточно возможности ее пообсуждать. «Не будет, — отмахнулся я, — у меня еще на земле дела есть». Не знаю, взмолился ли он в последний свой час: «Прости меня, Господи, прими меня в Царство Свое!» Вот уж, точно, был бы тогда на Небесах пребольшущий праздник.

Я, с Божьей помощью, выздоровел, и благодаря тому испытанию смертельной болячкой многое мне открылось. «В немощи я силен…» (2 Кор. 12:10) — вовсе не простые слова. После того, как я на тот свет заглянул, я кое о чем и рассуждать пробую. С Божьего благословения, скромно, по мере веры своей.

Продолжение следует

Иллюстрация: картина Франциско Гойи

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: