Ахилла

Еще один заместитель Владимира Легойды в Синодальном отделе по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Александр Щипков высказался об «Открытом письме» священников, заявив, что священники тем самым устроили политическую акцию под видом правозащиты:

«…Что же стоит за этой демонстрацией силы, за этой политической консолидацией духовенства?

Само по себе письмо, безусловно, имеет подчеркнуто политический характер, поскольку направлено в поддержку людей, которые не просто стремились заявить о своих взглядах, но провоцировали полицию на силовые действия, ведя дело к эскалации конфликта. Подписавшие обращение вольно или невольно присоединяются к этой позиции.

Существенно, что делают они это не в форме открытых политических заявлений, а опосредованно, используя правозащитную риторику. Форма политической деятельности, защищенная правозащитной темой и священническим саном, безопаснее остальных. Но едва ли подобный прием введет в заблуждение человека, знакомого с механизмами реальной политической практики».

Щипков уверяет, что современная правозащита — это форма политической деятельности, инструмент влияния на институты власти, правозащитники «представляют особую форму власти — блюстительную». Щипков сравнивает деятельность правозащитников с деятельностью «советских партийных органов, выполнявших „руководящую и направляющую роль“ в обществе».

«Именно поэтому открытое письмо священников представляет собой политическую акцию, для которой правозащитная риторика становится формой. Ставя свою подпись под текстом подобного жанра, священник автоматически становится политиком.

Играя по этим правилам, подписанты превращаются в особую политическую группу влияния и меняют свой социальный статус на статус политиков», — объясняет чиновник РПЦ.

Нынешних подписантов Щипков сравнивает с теми священниками, которые участвовали в «церковной революции» сто лет назад:

«В истории России подобное происходило сразу после февральских событий 1917-го года, когда часть священства активно подключилась к политической борьбе и приняла непосредственное участие в череде епархиальных революций, суть которых сводилась к изгнанию правящих епископов и передаче власти в руки белого духовенства. Церковная революция стала позорной страницей в истории русского духовенства, часть которого ради своих сиюминутных целей смирилась с ролью обслуги конкретных политических и элитных групп. Это явление всеми силами стремился преодолеть Патриарх Тихон».

Щипков считает, что подписавшие «Открытое письмо» клирики могли бы потенциально включиться в политическую, предвыборную борьбу, если бы это не было им запрещено Уставом РПЦ, а также их «политический ресурс» могут использовать на борьбу с иерархией РПЦ:

«Данный политический ресурс может оказаться направленным и в другую сторону — он может быть использован для получения преимуществ во внутрицерковных спорах, мейнстрим которых сегодня сформулирован как „борьба с иерархическим началом“. Конечные цели — отмена патриаршества, введение синодальной системы, выборность епископата, передача кадрового и финансового управления в руки белого духовенства. Для черного духовенства вводится выборность наместников монастырей. То есть для усиления позиций внутри Церкви используется ресурс блюстительной (через механизм политической правозащиты) секулярной власти».

В этом заместитель Легойды видит серьезную проблему «как для общества, так и для Церкви».

Читайте также:

• Церковная революция: кто и кого сверг?
• Возможна ли сегодня революция в РПЦ?
• «Мы устали от несвободы»: комментарии священников, подписавших «Открытое письмо»
• Замглавы СИНФО считает, что «Открытое письмо» священников — это политика, а не печалование

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: