Ахилла

…Надеждина вносят в бюллетень для голосования. Начинается предвыборная кампания. Герасимов докладывает об успехах во время СВО. Патрушев кладет на стол Путина записку о том, что ширится движение в поддержку Надеждина. Брожение в армии. Многие в войсках разделяют антивоенную повестку Надеждина. Путин приказывает Патрушеву арестовать несогласных в армии. Во время одного из таких арестов вспыхивает восстание. Мятежный полк полковника N отказывается выполнять приказы Герасимова и держит оборону.

Путин не верит Патрушеву, думает, что ему докладывают не все, и решает проверить, нет ли кого-нибудь в его окружении, кто симпатизирует мятежникам. Врачи подбрасывают Патрушеву дезинформацию о якобы плохом здоровье Путина. Патрушев тайно собирает своих, чтобы обсудить вопрос кандидатуры преемника. Об этом узнает Путин, который приказывает устранить Патрушева. Однако Патрушев играет на опережение и успевает при помощи спецсредств вывести Путина из игры и инсценировать летальный исход как следствие проблем со здоровьем (о которых все и так говорили («Горбачев болен»)).

При этом предвыборная кампания накаляется. Рейтинги Надеждина растут. А другие кандидаты откровенно слабые и несамостоятельные.

После известия о смерти Путина встает вопрос об отмене выборов. Мишустин как ВрИО Президента принимает решение о переносе выборов. Однако в Москве, Петербурге и других городах происходят многотысячные митинги. Мишустин отменяет свое решение, и выборы проходят в срок.

На выборах во второй тур выходят Надеждин и Харитонов с примерно равным количеством голосов. Коммунисты растеряны. Что делать? Вдруг они выиграют выборы? Неожиданно Надеждина поддерживают Мишустин, Собянин, а вслед за ними и другие региональные элиты. Надеждин побеждает во втором туре.

Первые указы: прекращение СВО, освобождение политзаключенных, отмена репрессивных законов и т.д. Выступление с законодательной инициативой о люстрации и о поправках в Конституцию, отменяющих путинские нововведения.

После того, когда стало ясно, что Надеждин на выборах победил, причем победил вполне законно, непонятная растерянность охватила многих. Как же так? Почему же так быстро? Только что бежали в одну сторону, а теперь надо бежать совсем в другую?

Какое-то время были в замешательстве и представители традиционных религий. Русская православная церковь даже по итогам президентских выборов собрала архиерейский собор. На этом соборе была открытая и закрытая части. В закрытой повестка дня звучала очень просто: как сделать так, чтобы государство после ухода ВВ сохранило финансовую помощь церкви? Предлагали сменить акценты в проповеди. Также и «злополучную молитву» решили убрать из чина литургии. Наоборот, вспомнили пророчество Исайи (о том, что сменят мечи на орала). Теперь молитвенная вставка звучала так: «о мире с иноплеменниками внутри и вне церковной ограды Господу помолимся».

Однако этим не ограничились. Решено было серьезно побеседовать с первым лицом церкви — с патриархом. На беседу вышли три наиболее почтенных митрополита. Они долго и душевно говорили с Кириллом о том, что, мол, для спасения всей корпорации после произошедшего хорошо бы добровольно уйти на покой, уехать куда-нибудь на Валаам и там «в тишине и молитве, по-монашески» продолжить служение («Помните, ведь Ратцингер, папа Римский, тоже сам ушел, не дожидаясь последнего часа», — доверительно произнес один из архиереев). Патриарх и сам все понимал. После его активности во время СВО в новую жизнь в прежнем чине ему теперь ну никак нельзя. Поэтому он довольно легко «разоружился» перед институтом церковной иерархии, с которым он продолжал себя ассоциировать и интересы которого продолжал отстаивать. Более того, с прежним задором и бодростью (в позитивном ключе) сам добровольно вызвался сказать последнюю патриаршую проповедь.

Вместо Кирилла также довольно быстро выбрали другого. Тихона. А что? Этого давно ждали. В народе его любят. И он народ любит. И священники его любят. Отменил конверты. Получается, народный архиерей. А то, что он духовник Путина бывший и все такое, так ведь это слухи.

Тихон, чтобы как-то проявить себя в новой должности, тут же объявил всеправославное народное покаяние за прошедшее лихолетье. А также провозгласил курс возврата от православия Кирилла к православию Алексия (Ридигера). Поэтому влиятельные при Алексии и раннем Кирилле, а при позднем Кирилле вынужденно ставшие изгнанниками видные эксперты по церковной жизни (Кураев*, Чапнин и др.) вернулись. При Тихоне они вновь заняли важные стратегические места: Кураев возглавил МДА, а Чапнин вернулся в ЖМП. Приехал даже из зарубежного турне Кирилл Говорун с намерением победить «ересь русского мира» прямо в центре этого самого мира — в Москве. С этой целью он отправился на Красную площадь, чтобы совершить там панк-молебен и по совместительству экзорцизм прямо у мавзолея. В панк-молебне также участвовала группа Pussy Riot. Экзорцизм-молебен прошел спокойно, никто не мешал. Правда, все участники оного заболели какой-то странной болезнью (все, включая женщин, вдруг облысели и приобрели характерную картавость).

Особой оказалась судьба о. Алексия Уминского. Ведь патриарх не успел подписать указ о лишении его сана. А Тихон, взяв решение церковного суда, демонстративно перед камерами под всеобщие аплодисменты разорвал его. О. Алексий торжественно в сопровождении приходской общины вернулся в храм Троицы в Хохлах. Среди сопровождавших прихожан особенно выделялся А.Л. Дворкин, известный специалист по сектам, он шел в красной рубахе и нес хоругвь.

Возвращение о. Алексия было похоже на возвращение Любимова на Таганку. Как Любимова встретил заменивший его режиссер Губенко, так Уминского встретил о. Андрей Ткачев. Он вышел из храма, широко улыбаясь, с распростертыми руками, желая обнять о. Алексия, но тот от объятий уклонился. За Ткачевым два алтарника несли хлеб-соль. Как только о. Алексий смущенно переступил порог храма, вдруг громко запел хор, причем пел он по-украински. О. Андрей игриво усмехнулся. Все находившиеся здесь ожидали какого-то развития сюжета, чтобы успеть выложить снятые видео в свои соцсети…

Не смог продолжить наблюдать за происходящим только один никому неизвестный курьер-гастарбайтер, который на своем электровелосипеде проезжал в это время мимо. Он должен был ехать дальше, в сторону Новой площади, где в РПУ ждали его студенты, заказавшие пиццу. Студенты ждали не только пиццу, но и своего ректора А.В. Щипкова. Поговаривали, что Щипков должен сделать какое-то важное заявление. Однако в РПУ в отличие от пиццы Щипков не появился. Ждали его и на телеканале «Спас» с одноименной передачей. Но напрасно. На телевидение он также не пришел. Дома его тоже не было. Искали человека три дня, неделю, месяц. Так и не нашли. Пропал известный социолог, идеолог и общественный деятель. Пропал совершенно.

Надеждин, как уже было сказано, придя к власти, объявил перемирие с Украиной. Однако в войсках были разные мнения. Были те, кто сразу выполнил приказ нового главнокомандующего. Но были и такие, кто отказался выполнять, считая, что в этом приказе Надеждин предает национальные интересы России. Поэтому часть генералов продолжала вести бои. И многие простые солдаты поддержали такое решение. В основном, это были бывшие Вагнера, которые понимали, что в случае мира им придется вернуться обратно в тюрьму, а здесь какая-никакая, а вольница.

В этих условиях украинские войска вынуждены были продолжить военные действия. К тому же боеприпасы россиянам перестали поставляться. Украинцы форсировали Днепр и стали продвигаться вглубь новых, недавно отсоединенных от Украины территорий. Многих охватил кураж — шутка ли, на горизонте замаячила реальная возможность вернуться к границам 91-го года. Не препятствовал происходящему и президент Зеленский. Один только Арестович говорил, что так делать не надо. Но его никто не слушал, как вообще редко слушают трезвых в хмельной компании.

Указ Надеждина о люстрации в ФСБ уже был подписан. Прежнее руководство было отстранено, однако новое еще не назначено, поэтому пока, не сдав дела, продолжало действовать прежнее. В этом зазоре и случилось странное происшествие. После важного публичного мероприятия — круглого стола объединенных демократических сил — состоялся банкет, на котором присутствовали лидеры оппозиционных групп. Пришли сюда и Явлинский, и Ходорковский*, и освобожденный Навальный*, и многие другие. И вот после приветственной речи президент Надеждин решил выпить шампанского и закусить бутербродом с красной икрой. Но, жуя бутерброд, он неожиданно поперхнулся и умер. Это событие шокировало всех. До сих пор судачат, было ли это отравление или вот так вот сам случайно. Однако особо посвященным было понятно, что без спецкоманды отравителей не обошлось.

При этом формально Мишустин еще был премьер-министром. Его пока не успели снять. Через два дня по основным телевизионным каналам показали выступление Национального комитета спасения страны. В комитет входили: Мишустин (и.о. президента), Медведев (председатель Совета безопасности), Суровикин (генерал Армагеддон) — вновь назначенный министр обороны (его привезли спецрейсом), Патрушев (ФСБ), Лавров (министр иностранных дел) и т.д.

В этот же день у себя в патриаршей резиденции собрал членов Священного синода и патриарх Тихон. Он напомнил архипастырям, что «нет власти не от Бога», а значит, теперь воля Божья другая, не та, что была прежде. Молитву о Святой Руси снова надо ввести, а всеправославное покаяние отменить. «Вот такое у нас теперь новое послушание», — подытожил недавно избранный патриарх. Архиереи понимающе закивали. Многие из них знали, что за выбором Тихона патриархом стояла ФСБ, поэтому предпочитали помалкивать.

Вскоре на телевидении все увидели членов еще одного комитета — Комитета по духовно-нравственным ценностям. Его возглавил патриарх Тихон. В состав комитета также входили Дугин, Прилепин, Машков, Щипков и др. Многие удивились появлению Щипкова на публике, ведь он считался пропавшим без вести. Однако свое исчезновение и появление Щипков пояснил просто: «Бог дал, Бог взял». Где отсиживался Щипков, так и не удалось выяснить.

Однако главным событием на выступлении Комитета по духовно-нравственным ценностям стало не появление Щипкова, а выступление Дугина, который огласил новую нравственную доктрину России. Доктрина называлась «Апологетика национального самоубийства». Доктрина эта была столь странной и столь пугающей, что ее всерьез обсуждать никто не стал.

Патриарх Тихон также предпринял попытку внутрицерковного примирения. В частности, он содействовал освобождению из тюрьмы Сергия Романова, бывшего схиархимандрита Среднеуральского женского монастыря. А ПСМБ предложил вернуть несколько храмов, отобранных у движения еще в 90-е. Освобождение Сергия под ликующие крики почитателей состоялось, а вот ПСМБ неожиданно от «тихоновского подарка» отказалось. С обидой воспринял Тихон этот отказ. Долго сидел он у себя в патриарших покоях и не знал, что предпринять. А под утро подписал указ о запрещении о. Георгия Кочеткова в служении. Но этот указ на братчиков никак не подействовал. Они просто сообщили через свою пресс-службу, что указ не каноничен, и поэтому выполнять его не собираются. А отобрать храм у них, как было раньше, теперь невозможно, т.к. храма никакого нет.

Тихон таким неповиновением был очень недоволен. Он, пригласив Кураева, Чапнина и Дворкина на рюмку хорошего виски, стал думать, что тут можно предпринять. Однако искушенные в церковных делах друзья отговорили его святейшество раздувать скандал. Мол, не время сейчас. К тому же годы уже не те, да и повестка дня сейчас совсем другая.

После того, как о. Алексий Уминский увидел выступление Комитета по духовно-нравственным ценностям, он сам отказался от настоятельства в храме в Хохлах и ушел за штат. Его примеру последовали многие другие священники.

В двусмысленном положении оказались те же Кураев и Чапнин. Надо сказать, что Кураева как ректора студенты МДА очень полюбили. Он и раньше среди них пользовался негласным авторитетом: богослов, защитник слабых, сам гонимый за правду, неформал. А тут теперь еще триумфальное возвращение и невероятное назначение. И Чапнина также очень уважали как простые священники, так и (неофициально) многие архиереи. Некоторые из священников даже подумывали перебраться в другую юрисдикцию при его посредстве. Все знали о его связях. И вот эти двое оказались как бы на распутье. С одной стороны, на новых должностях они уже успели освоиться (к тому же Тихон положил им довольно приличное финансовое обеспечение), а с другой стороны, происходящее явно претило их либерализму, обретенному в противостоянии с Кириллом. Поэтому они поступили тоньше: на должностях остались, а от Комитета отстранились. Тихона это устроило.

При этом украинское наступление продолжалось, а войска не особо слушались Суровикина, хоть он рвал и метал на заседаниях Генерального штаба. Поэтому встал вопрос о применении тактического ядерного оружия. Но кто-то должен был бы отдать приказ. Мишустин, услышав от Суровикина такую постановку вопроса, в панике замахал руками, как Кислярский, когда Остап Бендер предложил тому парабеллум. Тогда вперед вышел невысокий, с гордо поднятой головой Дмитрий Анатольевич Медведев. Он после некоторой паузы громко, четко и со всей серьезностью, как он умеет, произнес: «Я! Я отдам этот приказ как председатель Совета безопасности». Все в испуге замолчали. После этих слов бывший президент дрожащей рукой потянулся к воображаемой красной кнопке…

Вдруг что-то громко зазвенело и засверкало, будто сработала сигнализация на охраняемом секретном ядерном объекте.

Оказалось, что это зазвенел будильник. И скромный оглашаемый храма Успения Пресвятой Богородицы в Газетном переулке проснулся. Некоторое время после увиденного сна он никак не мог прийти в себя и долго еще сидел на кровати. Но потом, словно смахнув с себя сонный морок, он резко встал и пошел в ванную. Надо было умыться и позавтракать. Ведь столько событий впереди. Сначала было в планах пойти поставить подпись за Надеждина, а вечером — оглашение в огласительной группе при храме.

* — признаны иноагентами в РФ.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

ЮMoney: 410013762179717

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: