Ахилла

Пошла выбрасывать мусор и встретила нашу старинную знакомицу — беспризорную кошку Черепашку.

Худая, местами облезлая и весьма неказистая с виду (неряшливый черепаховый окрас делает ее похожей на жертву маляра, который в сердцах окропил бедную животину злой своей кистью), Черепашка шла по самому краю выстроившихся в ряд мусорных контейнеров, — шла с непередаваемой грацией, так легко и грациозно, как будто светилась в каждом своем движении. Любая прима-балерина удавилась бы от зависти, увидев такую совершенную пластику.

Я встала и открыла рот. И подумала о том, почему же нам, людям, в большинстве своем, не дано столь красиво нести свои бремена? Ведь, в сущности, вся наша жизнь проходит по тонкой кромке мусорных контейнеров между отчаянием и самодовольством, и высший пилотаж — пройти этой кромочкой, не свалившись ни в ту, ни в другую сторону. И так еще пройти, чтобы вдохновить всех окружающих.

Впрочем, я опять говорю о Христе.

О чем бы я ни говорила и ни думала последнее время, говорю и думаю только о Нем.

***

В эти дни я часто думаю о Боге.

Вот прям просыпаюсь в 5.30 утра и начинаю думать своей ватной еще со сна головой.

— Бог, — думаю я, — Ты б помог…

Вместо ментального ответа, четко выраженного в словесных формулировках, кто-то мягко-неосязаемый обнимает меня, и мы снова проваливаемся в коротенький сон.

Проснувшись в следующий раз, я нашариваю на тумбочке крошечное карманное Евангелие, кладу на область сердца (обложка из кожзама приятно холодит через тонкую майку) и долго смотрю в потолок. Тсс! Мы разговариваем. Без слов.

Мне кажется, я лучше стала понимать Его. Он открыл мне свою тайну: Он не всесильный Бог, сидящий на драгоценном троне, вольный карать или миловать, если захочет. У людей складывается впечатление, что чаще не хочет. Я б такого не смогла полюбить. Да и никто не может, разве что мазохисты какие-то, жертвы Глобального стокгольмского синдрома.

Я люблю другого. Он великодушен и всемогущ, но Его всемогущество упирается в человеческую свободу воли и не может ее, ничтожную, казалось бы, преодолеть. Только по-настоящему всемогущий и любящий Бог мог создать мир и населить его персонажами с полной свободой от Бога. От Себя Самого.

Что при это чувствовал Он? Бог весть.

Что-то слабо похожее может испытать любой пишущий автор, когда примерно к середине повествования его герои вдруг начинают самовольничать и говорить своими голосами и вообще качать, что называется, права. Они, букашки и твое порождение, вдруг начинают диктовать тебе, о чем писать дальше! Немыслимо! И ты, снисходительно улыбаясь, просто записываешь за ними всю ту лабуду, что они делают и несут.

Ты понимаешь: о-хо-хо, детки выросли. Ничего не поделаешь. Скоро они наробят тебе таких дров, что мама не горюй. Все дети, живые и вымышленные, делают это с особым удовольствием.

И ты делаешь единственно верное в этой ситуации: смиряешься перед собственным порождением.

Как и Он смиряется перед человеком.

Источник

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: