Ахилла

Из тг-канала священника Иоанна Бурдина:

Стоит ли доказывать, что любимая фраза церковных конформистов «Церковь — вне политики» не имеет отношения к реальности?

Ну, кому не лень, пусть пролистнет подшивку «Журналов Московской Патриархии» за 40-80 годы и послушает проповеди нашего патриарха за последний год. Что к этому добавишь?

Разве что — констатацию факта, что «политикой», видимо, считается только то, за что можно получить реальный срок, а «растленный Запад и сатанинскую Гейропу» можно пинать вполне безнаказанно.

Интересно, как изменилось восприятие допустимого с течением времени.

Святой Амвросий Медиоланский мог отлучить от причастия императора Феодосия за убийство 7 тысяч жителей Фессалоник и принудить его к публичному покаянию. И никто не упрекнул епископа в том, что он «вмешивает церковь в политику».

Св. Иоанн Златоуст мог поносить императрицу Евдоксию за жадность, любовь к роскоши, разорение бедняков и манипуляцию судьями. И Церковь прославила его в числе величайших святых.

В то же время мы знаем, что сотни христианских мучеников 20 века не были канонизированы под тем предлогом, что их присудили к расстрелу не за их религиозные убеждения, а по политическим статьям.

А всегда ли христиане считали мучениками только тех, кто умер, исповедуя веру в Христа?

Были ли в ранней Церкви те, кто почитались мучениками, хотя формально пострадали по мотивам, которые сейчас сочли бы политическими?

Иоанн Златоуст — достаточно характерный пример. Однако, он все же был епископом, а потому его речи можно с равным успехом трактовать и как политический выпад, и как злободневную проповедь.

В «Лекциях по истории Древней Церкви» Василия Болотова мне попался случай более яркий.

В 368 году один чиновник по имени Диодор выдвинул вполне законные обвинения в коррупции и злоупотреблениях властью против правителя Италии, а три помощника магистратов поддержали Диодора и призвали правителя к ответу.

Правитель пожаловался императору Валентиниану на это обвинение как на нанесенную ему обиду. И император отдал приказ убить Диодора и трех помощников магистратов.

Казалось бы, какое отношение эта история имеет к христианству? Эти четверо чиновников всего лишь требовали соблюдения законности от того, кто оказался им «не по зубам».

Однако историк Аммиан Марцеллин свидетельствует, что по меньшей мере несколько десятков лет христиане чтили память убитых как мучеников, и называли площадью Невинных то место в Милане, где они были похоронены.

Получается, что призывы к соблюдению законов и к справедливости были для христиан того времени равноценны проповеди Царства Божия и правды Его.

Впрочем, если подумать, не о том ли сказано и в Писании:

«Стремись к справедливости, только к справедливости, и тогда ты будешь жив и будешь владеть той землей» (Втор 16:20);

«Я, Господь, люблю справедливость, а грабеж и насилие ненавижу» (Ис 61:8);

«Господь царствует: да радуется земля… правда и суд — основание престола Его» (Пс. 96, 1.2; ср. 88, 14)?

Так что же все-таки считать той «политикой», в которую «не должна вмешиваться» Церковь и христиане?

Иллюстрация: Жан-Поль Лоран «Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия»