Две картины
11 марта 2017 Светлана Жигимонт
Меня зовут Светлана Жигимонт, я православная христианка, по профессии — художник. Я очень рада открытию этого проекта, благодарна его создателям и людям, которые здесь высказываются. Для меня это как глоток чистого воздуха.
В Церкви я около пятнадцати лет, и за время моего пребывания здесь мне постепенно открылась очень неприглядная картина, которая рвёт мне сердце и лишает меня душевного равновесия. Не стану сейчас подробно пояснять, ведь читатели «Ахиллы» — даже те, кто запасается камнями и помидорами, — понимают, о чём речь. Тут же к слову хочу сказать, что в моей церковной жизни мне встретились и прекрасные люди, настоящие христиане — и среди клира, и среди мирян, я не собираюсь мазать всех подряд одним миром.
Хочу представить на «Ахилле» две свои картины, которые, как мне кажется, очень созвучны данному проекту и полностью отражают моё отношение к происходящему в РПЦ.
«Ангел-хранитель опального протодиакона»
Холст, масло. 150/200 см. 2014 г.
Смотреть в полном размере и в цвете
Смотреть фрагмент картины в цвете
Картина написана в 2014 году, начата вскоре после того, как отец Андрей решился на свои разоблачения. Этот поступок глубоко потряс меня, но я и по сей день уверена, что это был правильный шаг. Этот шаг настолько отчаянный, что мне кажется, он достоин остаться и в истории Церкви, и в истории вообще. Не берусь судить о художественной ценности, но как артефакт моя картина уже существует.
Итак, картина-видение, на которой изображён момент принятия отчаянного решения дорогого моему сердцу протодиакона.
Внутреннее борение символически отображено беседой с Ангелом-хранителем. Беседа эта происходит в мрачной узкой келье с малюсеньким зарешеченным окошком, где с одной стороны — святые образа, а с другой очень близко — адский камин — это жизнь в «системе», на которую мы, а особенно клир, почему-то становимся обречены, когда душа наша принимает Бога, и мы радостно входим в церковь.
В руках у протодиакона простой холщовый мешок, как символ сборов в дорогу и одновременно отображение нестяжательности нашего героя, потому что если бы он ездил на дорогом мерседесе, а не на скутере, то ему следовало бы собирать красивый кожаный саквояж. Зрителю часто кажется, что в мешке грехи, что ж, только Христос без греха, но правая рука героя держит Евангелие, и это, на мой взгляд, важнее.
И напоследок главная интрига картины: что с Ангелом, неужели автор кощунствует? И в мыслях не было, на чём настаиваю.
Что мы знаем об ангелах? Совсем немного: они являлись людям избранным очень редко в человеческой истории в образе прекрасного юноши, дабы что-то возвестить. Ещё мы знаем, что бесы могут прикидываться ангелами, также нам известно, что не всякий может удостоиться узреть ангела, вот пожалуй и всё. Про наших Ангелов-хранителей и вовсе сплошь фольклор.
И вот, глядя на картину, православный люд (соль земли, свет миру, малое стадо, как мы себя ощущаем) шокируется увиденным. Чумная маска, подрясник как химзащита, берцы и проступающий камуфляж. Где прекрасный юноша, мы этого достойны! Вы уверены, господа? Ангел юродствует… поэтому вы не можете рассмотреть Ангела. Но разве такое возможно? А кто ему может запретить отобразить своим одеянием состояние наших дел: голубую чуму, гражданскую войну на нашей канонической территории, крепостное право, лицемерие, ложь, круговую поруку?
Но если вы всё-таки настаиваете на кощунстве, то советую вам прогуляться в ближайшую церковную лавку, где можно приобрести мультяшных уродцев с большой головой и крылышками, возможно, вы станете более лояльны ко мне, грешной.
«День радости»
Светлой памяти отца Павла Адельгейма посвящается.
Холст, масло. 150/250 см. 2016 г.
Смотреть в полном размере и в цвете
Уверена, что для отца Павла день его мученической кончины стал днём радости, днём долгожданной встречи со Христом. Поэтому на моей картине он изображен присевшим на минутку на лестнице, ведущей в небо, бросающий нам свой прощальный взгляд, в котором свет и счастье. У отца Павла уже две стопы и одежды его не по уставу, а просто как оклад для иконы, и наперсный крест не тот, что он носил в жизни, но крупнее размером и старинного образца.
Смотреть в полном размере и в цвете
Смотреть в полном размере и в цвете
Смотреть в полном размере и в цвете
Масштабирование размеров главного героя и пейзажа за его спиной рассказывает о христианском понимании творения, бесценности человека для Господа.
Картина делится как бы на две части. Верх её — нынешняя реальность отца Павла, нижняя — то, что он покинул.
А покинул он вот это подлестничное пространство, где разыгрывается нелепая сценка. Глупый маленький мальчик напялил клобук и играет в митрополита. Он чувствует себя облечённым властью и ничтоже сумняшеся её использует, играя с фигурками священников. Одного он низверг, другого возвысил, третьего наказал и поставил в угол…
Смотреть в полном размере и в цвете
Этот мальчик — собирательный образ обезумевших от своей власти и безнаказанности епископов-рабовладельцев. Они так же нелепы и так же «величественны», как этот пятилетний малыш, их свет — это тусклая лампочка, их регалии — клобук без креста, их богатство — пластмассовые кубики и машинки (тлен), они играют фигурками «оловянных солдатиков», но эти «солдатики» — золото нашей Церкви.
P. S. Когда я обдумывала и писала свои картины, то ни с кем не советовалась и ничьего благословения не брала. Это полностью моё решение и моя ответственность.
Из Церкви я удирать не планирую, потому что верую, что в Чаше — Христос.
