Ахилла

Посвящается Константину Владимировичу Ефремову

Вечером одного из жарких летних дней 2003 года, бывший пономарь, а теперь охранник храма во имя Вознесения Господня Роман Николаев (прозванный, как мы помним, протоиереем Василием Семеновым, Колей, по имени данному Роману при таинстве Крещения, что в свою очередь случилось по прихоти его крестной, высоко почитавшей св. Николая Чудотворца) сидел в служебном вагончике охраны, находившемся во дворе вышеупомянутого сооружения культа.

В самом храме, уже запертом напарником на ключ, находились постоянно живущий там вышеупомянутый протоиерей Василий Семенов и работавший здесь же до позднего вечера главный архитектор епархии Константин Ефремов.

Коля как раз находился в ожидании Константина. Дело в том, что оба они с недавнего времени ввели традицию пить по вечерам крепко заваренный ароматный чай, вести светскую беседу и отдыхать на свежем воздухе от трудов праведных — каждый от своих.

Несмотря на разницу в возрасте в двадцать один год, и различное служебное положение, этих двух представителей церковной сферы последние пару лет связывали хорошие товарищеские отношения.

Начались эти отношения с эпизода, когда Коля, по причине хронической нехватки наличных средств, еще только начинал подрабатывать в охране, а основное трудовое бремя нес на ниве пономарского служения. Пару лет назад, в одну из таких Колиных охранных смен, на улице перед храмом сработала сигнализация Лады «девятки», принадлежавшей только недавно появившемуся в жизни прихода архитектору.

Выбежавшая на вой сигнала, дежурная смена охраны увидела разбитое стекло на месте водителя, а переведя взгляд чуть правее, узрела и причину внезапного «кипеша» — убегавшего в сторону парка Харитонова субъекта явно неинтеллигентной наружности, сжимавшего в руках похищенную автомагнитолу. Погоня была достаточно долгой, и вполне возможно не увенчалась бы успехом, но виновник этого спортивного торжества, бежавший сейчас с магнитофоном под мышкой, явно имел склонность к вредным привычкам, о чем говорила выдававшая его громкая одышка — попросту, он много курил.

Вообще говоря, выбирая такое призвание, связанное с быстрым передвижением на своих двоих, лучше, конечно же, не курить. Коля тогда не предавался этой пагубной привычке, и поэтому смог догнать потихоньку замедлявшего бег мелкокриминального спринтера и даже сумел на ходу сбить его с ног. Скрутив с подбежавшим напарником похитителя частной собственности (напарник, кстати, баловался сигаретами, а потому немного отстал), преследователи убедились, что творение японской электроники в ходе потасовки не пострадало. Предмет был возвращен владельцу, а тип неинтеллигентной наружности сдан в близлежащий отдел милиции.

После этого эпизода Колю и Константина, естественно, связали теплые товарищеские отношения. Константин дал Коле в жизненном плане достаточно много — был одним из тех, кто повлиял на его выбор пойти учиться в университет, объяснял, как обходить некоторые подводные камни, встречающиеся на жизненном пути, и в епархии в частности (а в епархии встречались не только камни, но и целые айсберги).

Просвещал на предмет искусства и архитектуры, да и культуры в целом. К тому же оба обладали веселым и беспокойным нравом, хотя иногда каждый из них в отдельности не был чужд впадению в черную меланхолию. Но в одной сфере, интерес к которой имели оба, Коля чувствовал свое превосходство, и даже в минуты увлечения считал главного архитектора своим учеником.

Да-да, несмотря на разницу в возрасте и положении.

Коля обладал уникальным даром — он умел подражать голосу протоиерея Василия Семенова. Как говорят музыканты: «снимал точь-в-точь». Делал это мастерски, идеально копируя все нотки и оттенки сварливого и хрипловатого тембра «дедушки Василия».

Коле нравилось это не совсем благородное дело. При этом сам себя он пытался убедить, что увлекается этой темой не из издевательского отношения к вредному протоиерею, а лишь для того, чтобы «повеселить народ».

Константин тоже любил пародировать протоиерея Семенова: получалось не так чисто, как у Коли, но с каждым разом, слушая коллегу, последний ловил себя на мысли, что архитектор делает все большие успехи.

Итак, в тот вечер Коля находился в вагончике в состоянии, как он выражался, «полного расслабона» после дневной смены, наполненной общением с бомжами, беспризорниками и неадекватными личностями обоих полов, приходивших к стенам церковным и требующих любви, каждый к своей незаурядной персоне. Всех их, как мух на мед, тянуло к храму, который в то время был ближайшим религиозным учреждением, находившимся около железнодорожного вокзала, своего рода перевалочным пунктом для вышеописанного социального элемента.

Константин задерживался со своими кульманами и эскизами, и охранник скучал. Хотя, как правило, ему по вечерам было чем заняться — обычно в этот час он предавался чтению учебников: Коля учился на заочном отделении факультета искусствоведения и культурологии Уральского университета.

К моменту описываемых событий он только что закончил первый курс, и почитал себя человеком уже глубоко образованным и разбирающимся во всех тонкостях выбранного им научного знания. Все это позволяло ему частенько задирать нос и свысока поглядывать на большую часть знакомой кутейной братии. Но в тот летний вечер заняться ему было совершенно нечем. Чайник закипал уже два раза, а Константина все не было.

Когда Коля уже собирался позвонить архитектору в кабинет по внутреннему телефону, аппарат затрезвонил сам. Взяв трубку, охранник услышал нотки знакомого капризного и сварливого голоса:

— Кхто у аппарата?

В этот момент Коля почувствовал укол ревности — ученик явно начинал подбираться к лаврам учителя. Он давно начал отмечать, что по телефону пародии Константина в отношении старого протоиерея уже почти не уступают его собственным. А занимались они такими телефонными пародийными диалогами последнее время, надо сказать, довольно частенько. Коля в очередной раз решил поддержать игру своего коллеги по эстрадной деятельности. Он произнес в трубку голосом легендарного протоиерея:

— А кхто у аппарата?

И услышал в ответ:

— Эта кхтоо?!

— А кхто эта? — продолжал бессовестный секьюрити.

— Хто, хто там? — слышал он пародию своего друга.

— А хто, хто там? — не мог угомониться Коля.

— Кхто там хулиганит? — охранник, услышав эту фразу, вновь ощутил укол ревности: «Почти как у меня получается», — подумал он. И ответил:

— А кхто-кхто там хулиганит?!

На что вновь услышал:

— Хкто у аппарата?!!!

И ответил, еле сдерживая смех:

— А хкто у аппарата?

Ведя этот диалог, Коля сидел, закинув ноги на спинку рядом стоящего стула, держал в одной руке телефонную трубку, а второй борзо покручивал связку служебных ключей.

Еще примерно с полминуты он вел диалог с архитектором в вышеприведенном стиле, когда взгляд его переместился на открытую дверь вагончика. Вначале Коля подумал, что у него зрительная галлюцинация — по двору храма шел Константин, махал ему рукой и широко улыбался улыбкой человека, только что закончившего работу и собирающегося хорошо отдохнуть и пообщаться.

А из трубки снова послышалось:

— Хто, хто там безобразничает?!!!

«Настоящий!!!» — пронеслось в сознании Коли, не отрывающего взгляда от приближающегося к нему Константина. Коля на некоторый момент замешкался и даже издал в трубку какой-то неудобоваримый звук. На что услышал по телефону:

— Коля, это ты?!

«До свидания, малыш, я упал, а ты летишь…» — минорно прозвучала в голове Коли строчка из песни его любимой группы.

«Нет, это не я», — чуть не ответил он голосом протоиерея. А из трубки уже вновь слышалось:

— Коля, это же ты?

— Я… — признался Коля, и услышал в ответ:

— Ну слава Богу! А то я уже думал — это какое-то эхо у меня в голове, уже решил, что заболел, может быть. А это ты опять безобразничаешь! Зайди-ка ко мне, Коля…

Да, по внутренней телефонной связи говорил именно настоящий протоиерей, который, как считал Коля, уже давно должен был спать и видеть десятый сон.

Теперь уже Константин ждал Колю в вагончике, пока тот отбывал словесную экзекуцию в комнате отца Василия, подробности которой мы опустим из уважения к гордости представителя службы безопасности храма Вознесения. После этой истории Коля усвоил важный жизненный урок — расслабляться на службе нельзя, даже во время отдыха, так как легко можно потерять бдительность и оказаться в незавидном положении.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: