Ахилла

«Было такое чувство, будто я уже мертв. Моя голова — сплошное темное место. Я больше ни во что не верил. Стал темный, как чертов Дракула… Потом я вышел на старый деревянный мост и увидел женщину, которая там стояла… Она посмотрела мне прямо в глаза, а я посмотрел в ее. Я понял, что она собирается сделать, что она сейчас прыгнет. И знаешь, что я сделал, чувак? Я просто повернулся и пошел мимо, а потом услышал всплеск. И ее не стало. Я лишил жизни многих людей, но эту — я мог тогда спасти, но не сделал этого. Но если бы я спас ее, не знаю, возможно, я спас бы тогда частицу своей души…» (Tool, герой Микки Рурка, боевик «Неудержимые»)

***

Обычно он и она смотрели вместе сериалы на английском, небольшими порциями — во время завтрака, обеда и ужина, потому что прочее время было занято работой за ноутбуками, у каждого было полно чем заняться. Но когда она уходила в свой институт или куда-то по делам, и ему приходилось обедать в одиночестве, во время еды он смотрел какой-нибудь старый добрый боевичок с героями своего детства. Только тот, кому в районе сорока, может это сполна оценить: первые видеосалоны, первое кабельное телевидение начала девяностых, и тут твоему пацанячьему взору предстают богатыри с пулеметами и базуками наперевес, несущие добро огромными кулаками. Даже фамилии этим богатырям не нужны, достаточно их великих имен: Арнольд, Сильвестр, Брюс, Джет, Джекки, Жан-Клод, Дольф…

А если большинство из этих, уже так странно постаревших, но по-прежнему прекрасных героев собираются в одном месте, как сегодня? Тогда это — «Неудержимые».

***

Он старался всегда встречать любимую с работы или еще откуда-то: во-первых, он без нее всегда скучал, во-вторых, сидение весь день за компом вело к новым килограммам, поэтому он хватался за каждую возможность выйти из дома и пройтись хотя бы километров 6-8, а хорошо бы и 10. Тем более, что и город благоприятствовал пешей ходьбе: сюда война не добралась, поэтому в центре еще оставались старинные, XIX века, дома. Хотя с каждый годом, прожитым здесь, он с печалью видел, как таких домов становится все меньше, стеклянные коробки и «пальцы» небоскребов занимают все пространство, а купеческие особняки, придающие такую прелесть этому городу, ветшают, горят и рассыпаются, освобождая место под новый банк или автосалон.

***

До метро, где надо было встретить любимую, было недалеко, километра три, поэтому он вышел заранее, чтобы побродить там-сям. Свернул мимо собора, обогнул огромный торговый центр, спустился в подземный переход. Там, среди мельтешащих людей, спешащих кто в метро, кто в ТРЦ, кто к трамваю, стоял щуплый парнишка. Прикрыв глаза, юный музыкант играл на скрипке бодрую мелодию Ханса Зиммера «He’s a pirate».

Потом он сделал еще круг по улицам, зашел в дендрарий. Там вовсю распевали дрозды — самый любовный период у них, уже конец апреля. Вновь порыжевшая белочка мчалась к двум девицам, делавшим селфи, как обычно его делают глупые инстаграмерши — отставив ножку, выгнув спинку, сделав губки бантиком. «Ой, белочка!» — восторженно взвизгнула одна. Белочка остановилась, протянула лапки с видом, мол, че тут встали зазря — орешки есть? А если найду?! Но у девиц кроме самолюбования и изящных ножек не было с собой ничего, и разочарованная белка ускакала искать новых вассалов.

Позвонила любимая: «Я скоро, уже спускаюсь в метро». Он поспешил из дендрария к тому месту, где была станция метро, вернее, выход из нее.

***

Это была огромная развязка в центре города. Мало того, что широченный перекресток для машин, так еще и трамвайные пути, которые шли между полосами движения, расходясь в три направления. В том городе, где он жил раньше, трамвай был самым безопасным транспортом, отделенным от шоссе, но в этом городе чтобы попасть на остановку трамвая, нужно было перебегать дорогу и ютиться на узенькой полосочке, рискуя, что тебя зацепит или трамвай по носу, или машина за спину.

Около перехода, на выходе из дендрария, сидел старичок и играл на флейте. Этот старик был довольно известен в городе, когда-то — известный музыкант, преподаватель, о нем писали в газетах, но жизнь и нищета заставили — последние годы его видели каждый день сидящим на стульчике в привычном месте около торгового центра, где флейтист играл, а рядом на земле лежала шляпа, куда бросали иногда монетки. Но сегодня почему-то старик сидел у другого перекрестка, пытаясь конкурировать с ревом машин, лязгом трамваев и трелями дроздов.

Он не успел к началу зеленого сигнала, поэтому при переходе развязки ему пришлось остановиться на узком уголке, там, где трамвайные пути в опасной близости поворачивали к остановке. Старик с флейтой остался у него за спиной.

***

На другой стороне перехода стояли люди, ожидая зеленого. Там же стоял и старик в поношенной кожаной куртке. Старик странно крутил головой, вроде как прислушиваясь, потом медленно, шаркающей походкой пошел через дорогу на красный свет, при этом продолжая вытягивать голову, ловя звук.

В этот момент из-за поворота вылетел легковой автомобиль: водитель выпучил глаза, проревел клаксоном и проскочил в полуметре за спиной ненормального. Старик медленно обернулся и с удивлением посмотрел вслед машине.

Он схватил за руку старика и подтащил к узкой полоске безопасности. «Красный!» — крикнул он, указывая на светофор. Старик казался или слегка в подпитии, или просто уже в начавшейся деменции — на морщинистом лице недоумение. Наконец, дошло: старик с виноватой улыбкой развел руками: «Это… Ну да, заслушался, виноват!..» — и, продолжая блаженно прислушиваться к пению флейты, шагнул на трамвайные пути. «Куда?!!» — он резко рванул руку старика и буквально вытащил того из-под трамвая, который в этот момент поворачивал к остановке. «Да я что, я же и ничего, я просто перехожу…»

Наконец загорелся зеленый, он отпустил старика, и тот поспешил туда, где играл флейтист.

***

Это был субботний вечер. Когда-то, в течение лет пятнадцати, он в это время всегда был на всенощной (если не болел серьезно). Два с лишним часа стихир, канонов и кафизм, очередь на исповедь, а вечером часто — правило ко причастию. Ему хотелось быть с Богом, вести правильную жизнь, не расстраивать ангела-хранителя своими грехами и нерадением.

Но вот уже несколько лет он на все это забил. Бросил ходить в храм, не исповедовался и не причащался, да и беспокоиться о переживаниях ангела-хранителя давно перестал. С женой и прежней жизнью он тоже расстался.

Интересно, подумал он: а если бы я был в это время на всенощной — попал бы этот старик под трамвай или нет? Или Бог послал бы кого-то другого вытащить деда из-под колес? Или старику пришла уже пора умирать и отправляться в рай, а я его зазря спас, и старик теперь, может, в маразме забудет выключить газ в квартире и взорвет весь подъезд? Почему именно мы с этим стариком сошлись в одной точке в один критический миг? Божий промысл, случайность?..

***

«Привет, я скучал, — он поцеловал любимую в губы. — Знаешь, пока я тебя ждал — сочинил рассказ. Слышишь флейту?..»

Фото: Taisia_ZX/fotokto.ru

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: