Ахилла

Этим интервью «Ахилла» делает первый шаг к возможному будущему циклу «Кто вы, альтернативные?». Нам интересно, что говорят о себе те, кто называют себя православными в России, но не входят в Русскую Православную Церковь (МП).

***

Справка:

Григорий Михнов-Вайтенко родился 3 сентября 1967 года в Москве. Отец — Александр Аркадьевич Галич, мать — Софья Михнова-Войтенко. Рано потерял родителей, воспитывался бабушкой.

В 1984 году поступил во ВГИК. В 1985 году принял крещение в общине о. Александра Меня.

Служил в армии. С 1989 года работал на телевидении, был руководителем ряда проектов спутникового телевещания. Последний проект — православный телеканал «Благовест».

В 2008 году был рукоположен в сан дьякона митрополитом Новгородским и Старорусским Львом (РПЦ), в 2009 году рукоположен в сан пресвитера и назначен штатным священником Георгиевской церкви города Старая Русса.

Вёл катехизаторскую работу в группах для взрослых, выступал с лекциями в школах района и области, занимался реабилитацией лиц без определенного места жительства. Автор ряда популярных брошюр для воцерковляющихся, изданных тиражом около четверти миллиона экземпляров.

31 августа 2014 в своей проповеди объявил об отлучении от Святого Причастия лиц, причастных к ведению и развязыванию братоубийственной войны в Украине.

В декабре 2014 года подал прошение о почислении за штат, которое было удовлетворено. В 2015 году о. Григорий вошел в состав клира Апостольской Православной Церкви. 10 июня 2015 года назначен Экзархом АПЦ в Балтийском регионе.

29 июля в домовом храме сщмч. Александра Меня состоялась архиерейская хиротония протоиерея Григория Михнова-Вайтенко во епископа Варяжского и Балтийского.

Хиротонию совершили Предстоятель АПЦ митрополит Виталий и епископ Крутицкий и Коломенский Симеон.

В этот же день указом Предстоятеля АПЦ епископ Григорий введен в состав Синода российской митрополии АПЦ.

Мое прошение уже ждали

— Вас обращение «владыка» устраивает?

— Меня абсолютно любое устраивает. Я полагаю, что вся эта титулатура достаточно архаична, и, по крайней мере, не принципиальна, это уж точно.

— Владыка, с 2008 по 2014 годы Вы служили на приходе Московского Патриархата. В 2014 году Вы ушли за штат — почему?

— Мне создали такие условия, при которых служить дальше я не мог. Мне было понятно, что от меня ждут прошение о почислении за штат — и оно было удовлетворено в тот же самый день, когда подано.

— А почему прошение ждали — чем Вы не нравились?

— Я много чем не нравился, но, наверное, последней каплей стала публикация моих слов, сказанных на проповеди и направленных против тех, кто развязал и морально поддерживал военные действия на территории Украины.

— По этому поводу к Вам обращались из епархии?

— Нет, напрямую никто ничего не говорил — пытались сделать вид, что у меня масса других проблем, например, академическая задолженность в духовном училище.

— Итак, в 2014 году Вы ушли за штат — с тех пор что-то изменилось? Отправили ли Вас в запрет или сняли сан?

— Я не интересовался, никаких документов мне не присылали, со мной никто не контактировал, да и сам я не испытываю большого желания общаться.

— В декабре 2014 года Вы ушли за штат, а летом 2015 Вас уже рукоположили в епископы АПЦ. Что Вы делали полгода в промежутке?

— Я искал место в других епархиях и других юрисдикциях. Так или иначе, все это предполагало переезд, что само по себе непростое дело. Но в других епархиях и так называемых «канонических» Церквях никто особого восторга от факта моего обращения не испытывал — в частности, я пытался общаться с представителями русскоязычного Западно-Европейского Константинопольского экзархата. Все эти разговоры ничем не заканчивались, в отличие от разговора, который у меня состоялся с секретарем Синода АПЦ. Куда я и перешел (в марте 2015 года) клириком, не предполагая никаких дальнейших карьерных достижений.

Из РПЦ — в АПЦ

— АПЦ Вы восприняли такой же канонической структурой, как РПЦ или другие Поместные Церкви?

— Есть выражение: если ходит как утка, крякает как утка… Что является признаком Церкви? Есть такая вещь, как апостольская преемственность — нисходящая линия епископата от епископата канонического. У АПЦ с этим порядок: митрополит Стефан (Линицкий) был рукоположен Мефодием (Кудряковым) — какие тут могут быть вопросы по поводу каноничности? Это важный момент.

Справка:

Виталий (Кужеватов), предстоятель АПЦ, поставлен в епископы 7 мая 2000 г. собором во главе с митрополитом Стефаном (Линицким).

Стефан (Линицкий) поставлен в епископы 17 декабря 1996 года собором во главе с епископом Мефодием (Кудряковым).

Мефодий (Кудряков) поставлен в епископы в июле 1995 г. собором во главе с патриархом Владимиром (Романюком).

Владимир (Романюк) поставлен в епископы 29 апреля 1990 года епископом Иоанном (Боднарчуком), повторная хиротония совершена архиепископом Антонием (Щербой) по благословению митрополита Мстислава (Скрыпника).

Антоний (Щерба) поставлен в епископы 6 октября 1985 года собором во главе с митрополитом Мстиславом (Скрыпником).

Мстислав (Скрыпник) поставлен в епископы 14 мая 1942 года епископами Никанором (Абрамовичем) и Игорем (Губой).

Никанор (Абрамович, он же Абрамчук) поставлен в епископы 9 февраля 1942 года епископом Поликарпом (Сикорским) и епископом Александром (Иноземцевым).

Поликарп (Сикорский) поставлен в епископы 1 апреля 1932 года собором во главе с архиепископом Дионисием (Валединским).

Дионисий (Велединский) поставлен в епископы 21 апреля 1913 года собором во главе с Антиохийским патриархом Георгием IV Хаддадом, при участии архиепископа Антония (Храповицкого).

Георгий (Хаддад) поставлен в епископы 10 мая 1890 года патриархом Антиохийским Герасимом, впоследствии патриархом Иерусалимским.

(Официальная страница АПЦ в ЖЖ)

— А как насчет признания другими каноническими Церквями?

— После прошедшего лета и — приличных слов не хватает — плясок, которые устроили вокруг Всеправославного Совещания на Крите, все эти разговоры про признание очень любопытно звучат. «Признаем, но не общаемся», — это нормально? Мне кажется, лучше, когда не признаем, но общаемся вовсю — у нас нет проблем с практическим общением с большинством из юрисдикций. А вопрос какого-то большого признания — это может произойти, но должна измениться ситуация.

— Вы под «общением» что понимаете — совместное причащение с другими православными Поместными Церквями?

— Да, не со всеми физически успеваем, конечно, но так-то общаемся совершенно свободно.

— В России много разных «альтернативных» церквей с разными названиями — почему Вы выбрали именно АПЦ? Только по принципу преемственности епископата или потому, что они Вас пригласили?

— Вопрос преемственности, как я уже сказал, для меня немаловажен.

Также важно, что то или иное церковное объединение декларирует. К сожалению, среди массы осколков зарубежных, альтернативных церквей в России большинство, как мне кажется, пытаются построить свою мини «московскую патриархию».

— …При этом уверяя, что это не так?

— Ну, уверять можно в чем угодно, но внешне это выглядит именно так — в эпоху свободного интернета в этом несложно убедиться, почитав те или иные тексты клириков разнообразных юрисдикций.

В АПЦ этого нет — есть разумно сформулированные принципы, которые создавались при непосредственном участии отца Глеба Якунина — он достаточно много размышлял о том, как должно выглядеть церковное устройство. С точки зрения АПЦ, все эти вертикали и горизонтали церковного устройства должны опираться на понятие «община».

Все начинается с общины

Община не как хозяйственная единица, а как малая церковь, которая собирается вместе. В исторической основе это опирается на первохристианские принципы и на то, что продекларировал Собор Российской Церкви в 1917—1918 гг. Община, которая обладает не только обязанностями, но и достаточно большими правами: правом определять, кто будет священником в этой общине, предлагать своих кандидатов в священство, выбирать нового, если это необходимо, может определять богослужебный язык, внебогослужебную деятельность.

Общины входят в добровольный союз, могут образовывать епархии, которые могут создаваться не только по территориальному принципу — АПЦ в своей практике отказалась от жесткого территориального принципа. Общины активно участвуют в выборе архиерея. Архиерей не приказывает, не управляет, а несет ответственность, помогает устраивать общинную жизнь.

— Вас в АПЦ выбрала община?

— Я пришел со своей общиной, около десяти человек.

— Они были «за», чтобы Вы были их пастырем в АПЦ?

— Они были, во-первых, за то, чтобы я продолжал служить, а дальше они выразили доверие, что я их в секту не приведу.

— За прошедшие два года они так же и считают?

— Да.

— Состав общины изменился?

— Немного увеличился, примерно в два раза.

— Почему Вы стали епископом?

— Проблемы не в том, чтобы стать епископом, а в том, что были еще группы людей, которые явно могли вырасти в общины. Минимум для архиерея в АПЦ — наличие трех общин. Фактически они уже были. Встал вопрос: нужно ли им какое-то отдельное управление. Мы провели беседы в этих общинах, общины выразили пожелания, кого бы они хотели видеть в качестве своих священников. Это совпало и с соображениями, которые были у Синода и у предстоятеля АПЦ — и мне было предложено возглавить эти общины — инициатива наказуема исполнением.

Изначально эти три общины были разбросаны в разных городах, сейчас этих общин уже больше. Поэтому и экзархат — общины есть и в Балтии.

В каждой общине экзархата есть свои священники, в Старорусской — я сам, но там есть нужда в священнике, потому что у меня слишком много времени начинает уходить на дорогу при переездах из города в город.

— Вы можете сказать, сколько в АПЦ в целом епископов, священников и мирян?

— Нет, я готов говорить с цифрами только о своей епархии. Епископов в России девять человек, сколько священников — не знаю. Я знаю многих священников из других епархий, но сильно подозреваю, что это не все.

Наш экзархат создал сайт с информацией, Синод принял решение сделать базу данных, но пока не создал.

Без храмов и финансовых отчетов

— Какова Ваша роль как епископа по отношению к священникам — пишут ли они Вам отчеты, платят ли епархиальные взносы?

— Вопрос финансов у нас вообще исключен из повестки дня: единственное, на что община собирает деньги — на самое необходимое: на вино, например, или богослужебный предмет, литературу. Никакие таинства — упаси Боже, — никакие требы за деньги не совершаются. Ни священники, ни епископ зарплат не получают, имеют светскую работу.

— Все богослужения происходят на квартирах?

— Не все, но большая часть. У нас есть одно церковное здание, построенное на частной земле. Наличие здания очень затрудняет приходскую жизнь — вместо того чтобы заниматься душепопечением, мы начинаем заниматься храмопопечением, что не одно и то же — это постоянно тема денег, оплат, ремонта и т.д. и т.п.

— А хозяин этого единственного здания, в котором проходят молитвенные собрания Вашей общины, не может передумать и выставить вас на улицу?

— Может, но для этого он должен стать шизофреником, потому что хозяином являюсь я.

— Будущее Вы видите именно в «квартирном православии»?

— Я считаю, что возникновение здания у общины оправдано и может быть необходимым, если община осуществляет некое служение: приют для бездомных или школа, например. Тогда при этом месте, где осуществляется служение, можно выделить некий уголок, где будут проходить и молитвенные собрания тоже. А строить отдельный храм как храм сегодня, мне кажется, не оправдано. Если община увеличивается, то лучше подумать о создании еще одной общины. Как только мы пересекаем какую-то критическую точку, то сильно падает качество нашего общения в группе. Двадцать человек — это достаточно, такому количеству членов общины будет накладно содержать храмовое помещение. А комнату, пристроечку, сарайчик всегда можно отыскать.

— Члены Вашей общины к этому привыкли? Ведь наши прихожане привыкли к золотым куполам, звону колоколов…

— Это требует усилий, для человека, который попадает первый раз, это несколько неожиданно, но, по моим наблюдениям, когда человек это пробует, то начинает понимать, что так намного лучше, человечнее — все рядом, всех видно и слышно, все понятно.

— У людей не возникает подозрений, вопросов: за окном купола сверкают, колокола громыхают, а вы тут спрятались — не секта ли вы?

— У людей, с которыми мы общаемся, таких вопросов не возникает, наоборот, они понимают, что громыхание и сверкание сильно противоречат евангельскому духу, к которому все призваны.

Первохристианские или византийские традиции?

— «Апостольская Православная Церковь» — не слишком ли претенциозное название?

— Название возникло до того, как я там оказался, но оно как-то прижилось. Сначала обсуждалось название «Русская Православная Свободная Церковь», еще какие-то.

— Мне непонятен в альтернативных церквях такой момент: вроде бы осуждается имперскость, византизм, вся пышность, излишества, но при этом все равно используются митры, облачения, палица сбоку висит…

— Вы не были у нас на богослужениях: митры я не видел ни у кого из наших архиереев или священников, облачения самые простые, отнюдь не византийские.

— А почему не служить вообще в костюме?

— Отказываться от определенных традиций, которые сложились не за один день, без достаточных оснований и обсуждений не стоит. Если я иду в светское пространство читать лекцию, то я предпочитаю в костюме или в свитере — в данном случае пышность, псевдоцерковность неуместна.

Но момент богослужения, если мы относимся к этому всерьез, — а мы пытаемся относиться к этому всерьез — это некий кусочек иного мира. Надевая определенную одежду, мы выражаем свое отношение к происходящему. Отслужили — сняли, сели пить чай, не называя друг друга громкими, пышными титулами и не провозглашая бесконечные здравицы за правящего архиерея.

— Но Вы говорили о возвращении к первохристианским истокам — а тут описываете византийскую традицию. Разве апостолы или первые христиане что-то особенное на себя надевали? Почему до той традиции не спуститься, почему именно эта?

— Для того чтобы отказываться, недостаточно одного моего личного желания — стоит обсуждать. Если большинство сочтет, что эти традиции мешают, то можно от них отказаться. Мне, честно говоря, не мешают.

— А все эти титулы: архиепископ, митрополит — почему всем не быть просто епископами?

— У нас митрополит это всего лишь должность, не сан. Человек выбирается в управляющие митрополией на определенный срок, и он может быть перевыбран или сложить с себя эту должность. После этого он перестает быть митрополитом, сохраняя сан епископа. Так же и священнику нет смысла 18 раз становиться прото-прото — он уже иерей. У нас этого нет, и, надеюсь, не предвидится.

— Вы служите на русском языке?

— Мы обычно читаем Священное Писание по-русски, служим в основном на церковнославянском.

— Я читал, что еще во времена отца Глеба Якунина считалось необходимым перейти на русский язык…

— У нас нет единых правил, община выбирает так, как ей удобно.

Экуменическая семинария

— Вы декан экуменической семинарии — расскажите об этой семинарии.

— Поскольку последние годы активно развиваются технологии дистанционного образования, несколько человек решили попробовать создать такую структуру, которая позволяет человеку совершенно бесплатно получить внеконфессиональное богословское образование. Учатся представители самых разных Церквей, кто-то вообще является неденоминированным христианином. Обучение дает возможность написать и опубликовать итоговую богословскую работу. Учатся сейчас порядка шестидесяти человек по программам бакалавриата и магистратуры. Преподавание идет на русском, основной корпус литературы — на русском, поэтому ориентируемся мы в основном на бывших советских жителей, даже если живут они уже заграницей.

Семинария работает второй год. Уже несколько итоговых работ написано — бакалавры у нас уже есть. Программа рассчитана на два-три года, но скорость обучения зависит от учащегося — он выбирает группу предметов, они дают ту или иную сумму баллов.

РПЦ — Церковь или Организация?

— Владыка Григорий, а что сейчас для Вас РПЦ? Как Вы воспринимаете политику ее руководства?

— РПЦ — это централизованная религиозная организация, которая объединяет массу совершенно необъединимых вещей, в силу, с одной стороны, традиционной инертности, а с другой — в силу определенной государственной политики в отношении религиозных организаций. К сожалению, эта организация используется сегодня как некий политотдел, что Церкви вообще не свойственно.

Как церковная структура она подвержена большому количеству разнообразных болезней, и может прийти в норму только в случае серьезной ломки организационных принципов.

Как это сделать? Мне думается, довольно просто: мы скоро начнем отмечать столетие Собора 1917–18 годов — можно брать решения Собора и смотреть: что выполнено, что присутствует в церковной жизни, а что отсутствует. К сожалению, мы увидим, что отсутствует практически все, что отцами Собора представлялось необходимым ввести в церковную жизнь.

Церковь не тождественна централизованной религиозной организации, тем более что РПЦ (МП) — это не одна централизованная религиозная организация на территории России — часть митрополий тоже являются таковыми. После всех бед XX-го века, расколов, отпадений, возвращений, мне кажется, что некая черта будет подведена тогда, когда будет созван действительно Собор, который соберет все остатки не по приказному принципу, а по внутреннему желанию решить, нужна ли вообще Церковь поместная. В мировой религиозной мысли раздаются голоса, что, возможно, Поместные Церкви вообще уже не очень нужны, нужно переходить к иным принципам, к конфедерации общин. Тогда можно будет о чем-то говорить, сейчас ситуация печальна.

Организация — это самое неприятное, что происходит с РПЦ (МП) — она стремительно теряет авторитет. Если какие-то отдельные священники этим авторитетом еще пользуются, то организация не пользуется уже практически никаким авторитетом. Это очень и очень печально.

— Насколько Вам важна миссия в плане привлечения последователей? Или: есть маленькие группки спасающихся — и хорошо? Говорят иногда «альтернативные»: «Мало наших, зато правильные, истинные, все понимающие, а миллионы прихожан РПЦ заблуждаются». Прихожане РПЦ ходят в Церковь, причащаются Христа?

— А я не знаю. Это как пытаться выводить среднюю температуру по больнице. Откуда я знаю вообще, что такое благодать? Не готов я рассуждать об этом.

У меня есть основания предполагать, что на одном приходе может служить святой, который находится уже в Царстве Небесном, оставаясь здесь на земле, а на соседнем приходе может находиться абсолютнейший монстр, который погряз во всех грехах, и давно отпал от Церкви.

Позиция «а таинство все равно совершается, раз он из Церкви не изгнан» — мне кажется чересчур оптимистичной.

Где же Она — Церковь?

— Вы совершаете литургию — Вы считаете, что совершается таинство причащения?

— Мы читаем слова: «Сие творите в Мое воспоминание» — я верю, что это тайнодействие — это некая последовательность, которая оставлена нам Христом. Это таинство — я чувствую его таковым. Если в какой-то другой общине или организации человек это чувствует — значит, наверно, оно таковым и является. Узнаем об этом мы немножко позже. Сегодня обзывать друг друга еретиками, безблагодатными и так далее, мне кажется, могут только люди с ограниченным сознанием.

— Люди две тысячи лет друг друга в этом обвиняют, не только сегодня…

— До поры до времени это был инструмент имперского воздействия на тех или иных диссидентов — напомню, что слово «диссидент» — это слово церковное изначально. Сегодня нет империи — в чем проблема? Мне кажется, ни в чем, это отрыжка старого режима.

Цивилизация все же развивается, христианство играет в этом не последнюю роль, христианство призывает в «духе и истине», а не в истине Православной Церкви молиться. И Христос не устанавливает количество канонов, которые надо вычитать перед причастием, Он немного о другом говорит.

— Вы веруете во «единую святую соборную апостольскую Церковь»?

— Да.

— А в Вашем представлении — где она, кто она, эта Церковь?

— Она не единая в этом мире, в первую очередь, она в духе и истине, от сердца к сердцу, а не в человеческих структурах.

— То есть внутренне членом Церкви может быть и католик, и протестант?

— Да.

— А язычник, который Христа не знает, крещения не имеет, но близок к Нему жизнью — он в Церкви или нет?

— Вы же помните притчу о Страшном суде? Ответ здесь: был голоден — вы накормили Меня, хотел пить — вы напоили Меня. И внезапно оказывается, что люди, которые, может быть, даже не предполагали, что они верующие, они оказываются Богу близки, хотя могут быть некрещеными или считают себя атеистами. Но исполняли то, что Бог хочет от человека. А те люди, которые простаивали на молитве сутками, но не делали того, что Бог хотел бы, им Он говорит: «Отойдите от Меня».

Границы Церкви — это очень интересный вопрос, но они явно не проходят на основании справок, выданных епархиальным управлением.

— Вы часто говорите «я не знаю». А как обычный человек, бабушка, не знакомая с богословием, — как ей разобраться, куда пойти: к вам или в РПЦ?

— Мы никого не заманиваем, если кто приходит, то мы рады. Но мы никогда не говорим: все к нам, только у нас истина. Мы не знаем, где правда. Нам кажется, что то, что мы делаем, похоже на правду. Поэтому мы рады, если у нас появляются новые единомышленники, но это не значит, что наша правда единственна. Единственная правда у Христа, а не у нас.