Ахилла

Как-то раз я сидел в лесу у костра и грелся. Была обычная для этих мест холодная зима. Я устал идти по лесу, надо было отдохнуть. К тому же, пока я лазал в поисках дров, валенки забились снегом. У костра рядом со мной сидел и грелся мужчина средних лет. Одет он был в потертую куртку железнодорожника, валенки и вязаную шапку. Пока разгорался огонь, мы разговаривали и развешивали мокрые варежки. Я достал консервы, открыл их и поставил к огню греться. Минут через десять мы ели горячую тушенку и пили крепкий чай. После еды мужичок достал мерзавчик с домашним самогоном, и мы немного выпили.

Перед выходом в дорогу он, увидев мои обычные штаны, достал свои запасные, ватные, и предложил мне. По телосложению я покрупнее его, но штаны мне подошли. Теперь мне было достаточно сухо и тепло. Нам надо было еще пройти достаточно длинный путь. Но я был уверен в своем спутнике, я мог на него рассчитывать. Этот мужчина — священник.

У этого священника есть высшее образование, он начитанный и опытный человек. У него легкий, светлый, ненавязчивый юмор. Он прост в общении, с ним приятно находиться рядом. Свои поступки он обосновывает четкими, недвусмысленными принципами. Служит в церкви спокойно, без дешевых эмоций. Проповеди говорит редко, но они интересные. Несмотря на церковный сан, он не превратился в белоручку или взбалмошного человека.

Вот такие хорошие священники есть в российском православии. Есть, но только до тех пор, пока их влияние в церковной системе немного меньшее, чем никакое. Когда такой священник поднимается выше этого уровня, тогда его либо решительно вытесняют, как независимого и потенциально опасного человека, либо он самостоятельно перестает быть тем, кем был раньше.

У меня есть несколько знакомых священников, в том числе и герой этой заметки. Они служат на бедных приходах. Когда кого-то из них переводят на другой приход, то поводом для беспокойства является прежде всего адаптация на новом месте — переезд, состояние жилья, наличие больницы и магазинов в поселке. Но никак не деньги, не доход храма. По той простой причине, что куда ни переведи священника по области, доходы храмов чаще всего похожи.

И вот эти самые священники, которые ходят на подработки, ездят в автобусе или на «Жигулях», обладают очень большим преимуществом — у них есть свобода. Для них хорошо не то, что сказал митрополит, а то, до чего они додумались сами. У них есть возможность не поддакивать, как учтивый лакей, а тихо, незаметно, по-своему спокойно жить.

Но даже такое скромное место в церковной структуре не является гарантией уверенности в завтрашнем дне. Если при тебе секретарь архиерея в храме ударил женщину, то разве можно сохранить свою совесть чистой и не вступиться за оскорбленного? Разве священник, не вступившийся за униженного, будет после этого порядочным, «хорошим» человеком? А что будет, если не струсить и возмутиться таким поступком, известно.

Настоятели нескольких доходных храмов в этой же епархии живут в других условиях. За счет них кормится руководство, поэтому их доход должен быть стабильным и соответствующим требованиям свыше. В этом состоит почти вся их деятельность, их «служение». Надо искать богатых людей, и затем вешать им «духовную» лапшу на уши или намекать на какую-то взаимную выгоду, чтобы было много денег ко времени епархиальных сборов. Такая современная проповедь христианства, такой ответ на строки из послания Иакова: «Восходит солнце, настает зной, и зноем иссушает траву, цвет ее опадает, исчезает красота вида ее; так увядает и богатый в путях своих» (Иак. 1:11).

Такие настоятели часто должны присутствовать на светских мероприятиях, организовывать свои «капустники», чтобы потом было что написать в отчете. Должны регулярно публично хвалить священноначалие — как центральное, так и местное. Курс патриархии повернулся в сторону милитаризации православия? На первой же проповеди надо обязательно поучить людей в таком духе. Митрополит сказал в проповеди, что в церкви все хорошо? Завтрашнее напутственное слово будет только об этом. Иначе будет повод привлечь к себе внимание местного священноначалия, а это ничего хорошего не сулит. В таких условиях «служения» разве можно сохранить собственное достоинство, уважение к себе?

Церковные деятели и ревностные верующие очень любят говорить: «Как вы смеете критиковать! Посмотрите, какой хороший священник есть!.. И вон там тоже хороший! Значит, таких еще очень много! Поэтому, мы (!) молодцы, а на нас еще и незаслуженно клевещут!» Такой взгляд есть не что иное, как наглое лицемерие. Да, есть скромные и добрые священники, а есть система — в ней таким священникам нет места. И обобщать от частного к общему сугубо «на пальцах» в таком случае несерьезно. Церковные преступления почти каждодневно вылезают даже за церковные ворота, но в СМИ их редко освещают, и поэтому о них почти не известно. Если все-таки они оглашаются, тогда церковные спикеры прячут грязь системы, а заодно и самих себя, за спины именно таких «хороших священников».

Никакой архиерей не позволит многим из своих подчиненных быть самодостаточными и сильными. Чтобы к нему завтра не пришли такие священники и не сказали: «Владыко, между нашей с вами деятельностью и словами Нового Завета катастрофически мало общего! Необходимо начать что-то делать. Ведь сегодня мы уже не христиане». А разве может порядочный человек спокойно относиться к сегодняшней деятельности «христианского духовенства»? Однако, сейчас не первый и не второй век нашей эры, когда Церковь была живой и хоть как-то развивалась. Сейчас есть четкие, выработанные веками правила церковных отношений и принципов существования. Поэтому можно констатировать: умные, честные, сильные — ваше место в духовном гетто, в полноценную «православную» жизнь вас никто не пустит. До тех пор, пока вы не пересмотрите свои убеждения.

Когда нам встречается удивительно хороший, порядочный священник, то есть два варианта восприятия такой ситуации: либо мы не знаем чего-то важного об этом человеке, что решительным образом изменило бы наше отношение к нему, либо этот человек очень далек от структур РПЦ и находится в некоем состоянии «пограничья» между православием и свободным христианством.

Мне встречались священнослужители, которые были вежливы на исповеди, спокойно вели себя в алтаре, не были жадными. Но когда в их присутствии начальствующий священник унижал школьника-пономаря, глуховатую старушку — кричал, толкал, хватал за одежду, — тогда они не вмешивались в конфликт. В качестве объяснения своей пассивности они использовали слова христианского «учения» о смирении или о мудрости начальства. Но когда сравнительно небольшие административные меры касались их самих — или им не давали отпуск в конкретный месяц, или задерживали зарплату на несколько дней, — тогда их гнев позволял им злобно ворчать или вступать в крикливую перепалку с начальством.

Для меня подобная модель поведения говорит о подлой двуликости этих людей. Если кого-то система сжует и выкинет на помойку, такие люди вздохнут и скажут: «Бывает». И забудут о нем. Но даже в такой гадкой атмосфере человек может пытаться вести себя хоть немного достойно. Не решился вступиться за незаслуженно оскорбленного? Впредь знай свое никчемное место и помни о своей трусости. Есть служители, которые хотят, но не могут пресечь крики, оскорбления, рукоприкладство по отношению к прихожанам. Но, в свою очередь, они не требуют ни от кого особого, почтительного к себе отношения. Они без самообмана признают, что они слабы, бессильны перед системой, каждый по своей причине. Только в отличии от других «собратьев», они не пытаются закрыть глаза на церковные безобразия. Я часть этой системы? Значит, мне всегда будет стыдно.

В словосочетании «хороший священник», на мой взгляд, второе слово лишнее. Священник должен быть прежде всего хорошим человеком в меру своих сил. Сейчас уже сложно разобраться, в чем изначально заключались обязанности христианского священнослужителя, и в чем они должны заключаться сегодня. Но верность словам Иисуса Христа должна быть на первом месте.

Сильные, достойные священнослужители, безусловно, есть в рядах духовенства. Но они не имеют ничего общего с «легальным» православием, которое транслируется нам по телевизору, улыбается с фотографий и ходит крестными ходами по нашим улицам. Такие священники находятся как бы в подполье. И мне кажется, что если сегодняшние порядки российского православия будут сохраняться, таких людей в храмах будет все меньше и меньше. Не останется даже сегодняшней «ширмы», которая прикрывает жестокое лицо церковной системы.

Фото: cr2.livejournal.com

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: