Христос — это не государство и не деспотизм. Христос — это свобода
22 декабря 2022 Анатолий Краснов-Левитин
Из книги Анатолия Краснова-Левитина «Родной простор: демократическое движение. Воспоминания», Часть 4:
…И наконец, прославленный рассказ «Говорит Москва». Из всех произведений Даниэля этот рассказ самый известный. Его содержание знают буквально все; одни (меньшинство) потому, что прочли, другие (абсолютное большинство) потому, что слышали и по радио, и по газетным отчетам. И даже в этом несовершенном изложении он звучит. Еще бы. День открытых убийств, назначенный на 10 августа за подписью Председателя Президиума Верховного Совета. Такое не скоро забудешь.
И нет повода забывать. В Советском Союзе, в России, за века самодержавной власти, за 63 года советского тоталитарного режима сформировался особый тип человека, уверенного во всемогуществе государства, в том, что все идет от государства, все освящается государством, все должно санкционироваться государством.
Вот как представляет себе, например, торжество христианства в России известный черносотенец Шиманов. В журнале «Вече» он мечтал о том, как было бы хорошо, если в «Правде» в один прекрасный день появилась бы редакционная статья, в которой было бы написано, что по новым научным данным установлено… бытие Божие.
Что было бы потом? Об этом Шиманов молчит. Но и так ясно. Вслед за тем появились бы лекторы, агитаторы, пропагандисты, которые развивали бы это новое положение марксистско-ленинской идеологии. Художники стали бы писать соответствующие картины (впрочем, и сейчас пишут!). Члены Союза советских писателей стали бы писать соответствующие стихи, открылось бы несколько церквей, в которые бы отправились бывшие члены Союза воинствующих безбожников. В газетах появились бы новые лозунги: «По приказу партии и правительства!», «В соответствии с новым этапом!» Малиновым звоном переливались бы кремлевские колокола. Не было бы только одного. Чего не было бы, кого? Довольно известный московский художник В.Д. Линицкий, подвизающийся в кругах Отдела внешних сношений Патриархии, нарисовал лет 12 назад картину. Русские степи, вдали церковки, а впереди с Чашей Даров Патриарх Алексий в мантии и в белом куколе, рядом с ним митрополит Никодим, митрополит Ювеналий и другие деятели Отдела внешних сношений, в белых клобуках, с панагиями, с посохами в руках. Я сказал: «Но где же здесь Христос? Тютчев когда-то писал:
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
Но ведь Царь Небесный, а не митрополит Петербургский и Ладожский».
Художник ответил: «Да, Вы правы». Через месяц впереди Алексия, Никодима и Ювеналия появился дьячок в белом подряснике с черной бородкой. «Кто это?» — спросил я. — «Христос», — ответил Линицкий. — «Христос? Нет, это не Христос, а дьячок».
Христа нет и не будет ни у Шимановых, ни у Скуратовых, ни у Глазуновых. Потому что нет Христа у них в сердце. У них — человеконенавистников, юдофобов, черносотенцев, мракобесов.
Однако вернемся к этому «Дню религиозной реставрации». Как реагировал бы на эту реставрацию народ? Народ наблюдал бы из окна живописный крестный ход, во главе которого (рядом с Патриархом) шли бы «руководители партии и правительства» рядом с Шимановым и Скуратовым; может быть, кто-нибудь выпил бы по маленькой и остался бы дома. И простые люди были бы вполне правы. Перефразируя слова Энгельса, можно сказать: «Христа не привозят, как Бурбонов, в фургонах». И оттого, что деспотическое государство провозгласит себя христианским, христианским оно не будет.
Ибо Христос — это не государство и не деспотизм. Христос — это свобода.
И хочет Он одного — свободной любви. «Чадо, отдай мне свое сердце», — говорит Христос.
Мы привели пример от противного. Это ассоциация по противоположности. У Аржака [Николай Аржак — псевдоним Юлия Даниэля — прим. «Ахиллы»] другое. Государство официально, открыто провозгласило власть дьявола. День открытых убийств. Это власть дьявола, ибо особенность дьявола в том, что он «человекоубийца от начала».
Аржак находит исключительно яркие краски, чтобы показать трусость советской интеллигенции, ее подлость, официальные штампы чиновников от пропаганды.
А результат? Гора родила мышь. Было убито всего несколько человек, которые могли бы быть убиты и без этого.
Таким образом, повесть «Говорит Москва» — повесть не только о свирепости государства, но и о бессилии государства.
Оно не может служить Христу, — оно, по существу, не может (несмотря на все свое желание) служить и дьяволу. Не может служить по одной причине. «Душа человека, — как говорил Тертуллиан, — по природе христианка», в душу человека вложен образ и подобие Божие. И не «руководителям партии и правительства» это изменить.
Слова о дьявольской сущности государства и слова о его бессилии — раздались в России через 50 лет после Октябрьской революции. И с этими словами пошли в лагеря два свободных русских писателя: Синявский и Даниэль!
