Ахилла

Так вышло, что на протяжении многих лет мне довелось наблюдать становление нынешней РПЦ МП, её переход из «советского» в «пост-советское».

Я хорошо помню один из приездов в Троице-Сергиеву Лавру патриарха Пимена, помню службы середины восьмидесятых, помню тогдашнюю паству. Помню, как мои старшие знакомые, совершенно по-советски светские люди зачитывались «Сыном Человеческим», и то, с каким видимым детским ощущением причастности к тайне они заходили в церковь «подумать и свечку поставить».

Шло время; мои приятели, дети священников и иконописцев, переставали хипповать и поступали в семинарию. Многие из них вскоре обзавелись семьями, и я частенько бывал у них в гостях, за чаем и прослушиванием новых записей «Аквариума» обсуждалось много интересных и свежих тем, затрагивались важные духовные вопросы. Мои ровесники по собственному почину шли помогать в церковь, были среди таких и мой одноклассник, и другие близкие знакомые. Заходил к ним в храм и я, и, опять, очень хорошо помню «неспетую», но очень свежую атмосферу клира в то время.

Все взрослели, приятели мои, теперь уже свежерукоположенные священники, за стаканом портвейна спорили о необходимости церковных реформ (дошло до того, что один из них в девяносто шестом голосовал за Зюганова), обсуждали приходскую жизнь и искренне надеялись на скорые перемены, на обновление паствы и укрепление православия.

Через какое-то время, когда часть из них стала настоятелями (в массе своей разрушенных деревенских церквей, которые они должны были восстанавливать своими силами), разговоры перетекали в плоскость строительную и реставрационную, но сколько и в этих разговорах было восторга и надежды, радости каждому листу кровельного железа и ожидания начала настоящего общинного бытия. Справедливости ради отмечу, что другая часть знакомых, закрепившаяся в Москве рядовыми священниками, таких восторгов от собственного служения не испытывала, но очень радовалась за свежеиспеченных настоятелей, за становление нового молодого духовенства.

Прошло почти двадцать лет, многое изменилось. Те, кто помогал в храмах в начале девяностых, давно уже вышли из церкви, судьбы священников тоже сложились по-разному: одни ведут достаточно обеспеченную жизнь, другие продолжают латать свои церкви, правда, кровельное железо таких восторгов уже не вызывает.

За это время мне довелось участвовать в жизни прихода, помогать в организации храмовых праздников, работать на одного из обеспеченных представителей патриархии, наблюдать жизнь клира изнутри и укрепление РПЦ МП снаружи. Так вот, мое искреннее убеждение в том, что в данный момент русское православие переживает весьма тяжелые, если не худшие времена за последние тридцать лет. Главного, а именно, столь трепетно ожидаемого качественного изменения клира не произошло. Восторженных интеллигентов восьмидесятых давно отпугнул телевизионный блеск московской позолоты, молодежь в храмы не тянется, ибо ей банально не интересно — нет того промежуточного по возрасту звена, за которым хотелось бы следовать.

Духовенство жестко разделено на две неравные части, одна из которых успела попасть в нужное время и в нужное место, а другая, наиболее честная и, в общем, наиболее ответственная за прихожан во всей стране, занимается бесконечной бухгалтерией, в свободное время латая разваливающиеся храмы, посещаемые десятком местных старух, хотя именно эти приходы — фундамент выстроенных финансовых пирамид, верхушкой которых являются местные епископы и митрополит.

Чудовищно разросся тренд бытового антисемитизма (в том числе, по отношению к признанным православным деятелям еврейской национальности) и подмены дешевым псевдопатриотизмом базовых христианских ценностей. Я намеренно воздерживаюсь от частных и нелицеприятных фактов, известных мне, как очевидцу, — пусть этим занимается Кураев, но одно могу сказать определенно: никакого обновления РПЦ МП не произошло, и не стоит судить по телепередачам и успешным московским приходам о жизни всей церкви. «Россия — не Москва».

А в остальной России — неуверенность в завтрашнем дне, обреченная зависимость от начальства, разочарование в собственном деле, зачастую оканчивающееся уходом из церкви самых лучших и бескорыстных ее представителей.

Источник