Ахилла

Публикуем расшифровку выступления на Марсовом поле 28 января 2017 года петербургского историка Михаила Медведева:

Господа! Я хочу вас призвать стоять твердо перед лицом лжи, которой кругом полным полно. Нам все время пытаются объяснить, что раз храм Божий — храм молитвы наречется, то значит, надо передать все вплоть до камней, до последнего куска металла в епархиальное имущество, иначе это будет не храм. Мы понимаем, что это неправда. Не так было при государях, не так было и все последние годы. Сейчас таинства совершаются ежедневно, слово Евангелия звучит ежедневно, проповеди раздаются ежедневно. И нам говорят, что это не храм, что надо передать имущество в распоряжение. Что же это за подмена сути?
Мы, возможно, были бы рады, если бы епархия была готова принять на себя такое колоссальное бремя — cодержание громадного, сложного, бесконечно ценного культурного объекта. Правда, это значило бы громадное обмирщение забот епархии. Я не уверен, что это было бы таким благом.

Но это все пустые разговоры, потому что наша епархия к этому не готова. Мы знаем, что происходит в других храмах, даже самых благополучных, когда под видом восстановления некоего исторического отрезка создаётся новое, вне традиции, в иконостасы вставляются новые образа. Образа развешиваются так, как это несовместимо с исходным смыслом храмового пространства. Часто говорят: вот передали Казанский собор — тоже хорошо. Да какое «хорошо»?! Всюду рыночные прилавки, несравнимые с теми киосками, которые расположены в гораздо более просторном Исаакии. Нет, не благополучно, друзья мои! Для епархии этот храм станет тяжкой, невыносимой обузой. А еще большей обузой станет то нечестное сосуществование с государством, когда будут ожидать государственных денег.

Мы живем в какой-то совершенно жуткой ситуации, когда православные вроде бы пользуются государственными преференциями, хотя мы понимаем, что это незаконно. И все это достается недаром; все это достается путем того, что православие теряет себя.

Нам не нужно это. Нам нужно нормальное сотрудничество с музеем.

Нам врут, что когда храм — это музей, он меньше храм! Это ложь! Он больше, чем просто место молитвы. Он также место сохранения великой культуры, православной культуры, и вообще общей для нас мировой культуры. Поэтому музей — это то, что должно быть в каждом драгоценном в историческом и культурном плане храме. А Исаакий, который с самого начала строился как храм-памятник, должен быть и храмом, и памятником. Отдадим кесарю его динарий. Не потому что — «пошел он, кесарь, с его проклятым динарием». Нет! Потому что динарий и правда ему принадлежит. Пусть же он печется о своей кесаревой части.

С самого начала это был храм, который был содержим двумя силами. И пусть он всегда будет содержим двумя силами. Именно это мы имели последние годы. Именно этого нас хотят лишить.

В Петербурге наблюдается трагическая потеря петербургской церковной культуры. Драгоценные исторические объекты заменяются ширпотребом. Храмы переданы нашей епархии, и что же: вернулись на место чудотворные образа в церкви, которые для них были созданы? Снова возобновлены исторические крестные ходы, которые знаменовали начало церковного года? Нет этого. Потому что сейчас наша епархия очень дистанцирована от церковных традиций Петербурга. Вот это печально! И пока это так, Исаакий уж точно должен оставаться в музейных руках.

В Петербурге была великая традиция домовых храмов. Вспомним великую государыню Елизавету Петровну, которая в домике Петра Великого велела сделать часовню. Вот откуда идет традиция сосуществования музея и храма. Домовые храмы, которые были в частном владении, оставались в полном мере храмами Божиими. Вот та традиция, венцом которой является Исаакий. Исаакий — это домовый храм всех нас! Да, и тех, кто не относится к Церкви, кто, возможно, никогда не придет в Церковь. Но это домовый храм семьи, к которой мы все принадлежим!