Ахилла

Выдержки из писем патриарха Алексия I (Симанского) в Совет по делам РПЦ при Совете министров СССР (1954–1955 годы)

В квадратных скобках — добавления публикаторов ГАРФ для удобства чтения.

Также вы можете скачать в нашей библиотеке в формате pdf оба тома «Писем патриарха Алексия I в Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете народных комиссаров — Совете министров СССР 1945–1970»

***

Патриарх Московский и всея Руси Алексий I — председателю Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпову.

1-2 февраля 1954 г.

Дорогой и искренно уважаемый Георгий Григорьевич!

Сегодня я получил Ваше письмо. Сердечно благодарю Вас за него, тем более что это писание для Вас было первым за тот малый отрезок времени, который был Вам разрешен для сидения за столом. При всей тягостности режима, которому Вас подвергают, то хорошо, что принимаются все необходимые меры к Вашему полному выздоровлению. Как я желаю, чтобы оно пришло к Вам в полной мере! Правда, отдых в Барвихе задержит наше свидание, но зато он, вероятно, обеспечит длительный период здоровья.

Особенных дел и вопросов, требующих Вашего личного участия и спешной санкции, пожалуй, пока нет, но вот что в настоящий момент требует решения.

1. На днях о[тец] Василий Самаха передал м[итрополиту] Николаю, а он — мне прилагаемую при сем выписку письма п[атриар]ха Александра. Надо как-нибудь успокоить старца, который, как Вы мне говорили, и послу нашему высказывал свое огорчение. Вчера, 31-го, была 23-я годовщина его патриаршества. Я ездил на Антиохийское подворье и служил молебен, а затем послал п[атриар]ху любезную телеграмму. По словам Самахи, это его несколько успокоит, но наибольшее успокоение, по его словам, п[атриар]х получит, когда мы пошлем ему обещанные доллары (20 т[ысяч]) на достройку его П[атриар]хии, что якобы составляет его главную заботу в настоящее время… Мы могли бы это сделать по нашим валютным средствам. Полагаю, что и с Вашей стороны к этому не было бы возражений. Все равно надо будет ему послать эти деньги, так лучше это сделать в ближайшее время.

(…) 3. Еп[ископ] Леонид еще болеет здесь на свей даче в Бабушкине. Ему значительно лучше, и он мог бы ехать в свою Астрахань, но имеется заключение врачей, что климат астраханский ему категорически противопоказан ввиду его сердечной болезни и недавно перенесенного инфаркта. Думаем его перевести в Пензу, свободную за смертью, а[рхиепископа] Кирилла. А в Астрахань — еп[ископа] Сергия из Тулы: его часто видят в Москве, и даже с дамой… а ко мне он не является. Он и, а[рхиепископ] Алексий Калининский — видимо, частые гости в Москве; но последний имеет некоторое оправдание: у него здесь мать престарелая и медленно умирающая, а у Сергия нет приемлемых данных для путешествия в Москву очень часто.

(…) В Переделкино, где я еще не был, заканчиваются работы. Я мечтал 25 февраля иметь там «на новоселье» Вас — дорогим гостем, хотел там устроить обед человек на 8–10. Но теперь, ввиду того, что Вы еще будете в этот день в больнице, — я не устрою этого «торжества» там.

(…) Еще раз желаю Вам, дорогой Георгий Григорьевич, идти быстрыми шагами к выздоровлению, шлю Вам самый искренний и сердечный привет и остаюсь душевно Вас уважающим и преданным П[атриарх] Алексий

Примечание публикаторов ГАРФ:

25 февраля 1954 г. заместитель председателя Совета по делам РПЦ С. К. Белышев представил в Совет Министров СССР проект распоряжения об оказании помощи патриарху Антиохийской православной церкви Александру в сумме 20 тысяч американских долларов.

В докладной записке на имя председателя Совета Министров СССР Г. М. Маленкова С. К. Белышев указал, что аналогичная помощь оказывалась патриарху Александру в 1950, 1951 и 1953 гг. Эта помощь была санкционирована постановлением Совета Министров СССР № 432-155-сс от 30 января 1950 г. и распоряжением Совета Министров СССР № 2131-рс от 30 января 1953 г. См.: Ф. Р#6991. Оп. 1. Д. 1114. Л. 56–57.

***

Алексий I — в Совет по делам РПЦ.

30 сентября 1954 г.

Записка о пребывании в Москве и Одессе патриарха Антиохийского Александра III 17 авг[уста] — 12 сент[ября] 1954 г.

В Москве мне не пришлось беседовать с патриархом по интересующим нас вопросам, т. к. он несколько недомогал, и в гостинице, в своем номере, был все время окружен как своими спутниками, так и приходившими к нему с медицинскими услугами. При поездке на пароходе по каналу разговоры с ним также были общие. Из спутников его можно сказать, что только один м[итрополит] Илья Карам был разговорчив на интересующие нас темы, притом с особым, присущим ему мотивом — непременным подчеркиванием нуждаемости Патриархии и ее епархий в средствах и надежды на помощь от Русской Церкви. Два других спутника патриарха ограничивались высказыванием своего восхищения от всего виденного ими у нас в Москве как в церковном отношении, так и в отношении общего хода жизни. Все три митрополита: Феодосий, Нифон и Илья могли объясняться только по-французски, так что говорить они могли только со мною. Архим[андрит] Василий Самаха был их переводчиком с арабского языка, но он и в Москве, и особенно в Одессе, откуда он уезжал в Москву, не всегда бывал у них под рукою.

В Одессе обстановка была иная. В то время как митрополиты ездили в город по храмам и музеям, патриарх, за исключением поездок на служения в соборе, все время находился дома, и мне удобно было находить возможность беседы с ним с глазу на глаз.

О чем же были темы наших с ним разговоров? Прежде всего патриарх говорил о своих чувствах к России, к Русской Церкви, к которой он питает неизменную благодарность за ее помощь нуждающейся Антиохийской церкви. Эти чувства его не могут-де поколебать никакие враждебные к России и, в частности к нашей Церкви, влияния, которыми они окружены на Востоке. Это враждебное отношение особенно обострилось в последнее время, когда там сделались известными печатные выступления с призывом к усилению антирелигиозной атеистической пропаганды.

(…) Говоря по этому вопросу, мы оба с патриархом были солидарны в том, что дело идет о борьбе с религией — идейной борьбе — в связи с проводимым Ком[мунистической] партией марксистским, научным, социально-экономическим учением о построении социализма в экономической жизни страны, а не о перемене курса по отношению к жизни Церкви в России, и что в статье газ[еты] «Правды», наделавшей столько шума за границей, было подчеркнуто, что борьба должна вестись без оскорбления чувства верующих, имеющих согласно Конституции СССР свободу религиозных убеждений.

(…) На Востоке в настоящее время особенно остро стоит вопрос о борьбе с влиянием, все возрастающим, Ватикана, и потому православным иерархам на Востоке чрезвычайно важно иметь поддержку со стороны мощной Русской Церкви, т. к., если Русская церковь сильна, сильны и мы на Востоке и не одиноки в борьбе с католичеством. По словам и патриарха и указаниям митрополитов, они все время ведут пропаганду о религиозной свободе в России, о мощности Русской Церкви, и о том, что Правительство в Союзе относится к Церкви с полным доверием…

В некоторых высказываниях п[атриар]ха я мог уловить чувство опасения, что мы теперь будем лишены возможности помогать Антиохийской церкви материально, как это было до сего времени. Я разубеждал в этом п[атриар]ха, подчеркивая, что главным подспорьем для него является предоставленное ему подворье, доходы с которого ему принадлежат, что ежемесячно, кроме полного содержания и денежного, и фактического, его представитель, настоятель подворья, получает 10 т[ысяч] руб. специально для него, патриарха. Кроме того, мы теперь, пользуясь прибытием п[атриар]ха в Москву, передаем ему лично в счет доходов подворья 120 тыс. рублей, независимо от сумм, данных ему и его спутникам на возможные покупки в наших магазинах, в размере 100 тыс. рублей. Что касается пособия в виде валюты, то, поскольку получение ее связано с ходатайством перед Министерством финансов, дело обстоит сложнее, но и при всем том мы п[атриар]ху в этом году дали 25 тыс. долларов.

Патриарх был особенно доволен, когда в день его ангела, 30 августа, я ему поднес шкатулку с 10 тыс. долларов. Кроме того, в Одессе и ему, и трем его митрополитам были мною вручены специально приготовленные в Одессе золотые панагии, украшенные сибирскими самоцветами. Мне п[атриар]х вручил при отъезде орден Антиохийского патриархата — Св. ап[остолов] Петра и Павла высшей степени.

В результате, беседы с Патриархом были насыщены заверениями его, что он, а за ним и большинство его иерархов всецело преданы Русской Церкви, и в этом отношении они не идут по пути, на который их сбивают, — ориентации на американское влияние.

(…) При разговоре с патриархом Александром и м[итрополитом] Ильею о делах на Востоке ими было выражено пожелание, чтобы рано или поздно, но была послана от нас делегация в Александрию, Дамаск и Иерусалим для закрепления братских связей между Русскою Церковью и этими церквями. Это-де имело бы большое значение, и косвенно известное воздействие на патриарха Константинопольского в смысле его отношения к больному вопросу об его действиях в Париже, Финляндии и Америке (Анастасий, Леонтий). Наших гостей антиохийских мы проводили с честью. Накануне их отбытия я вручил патриарху и трем митрополитам по золотой панагии, а митрополиту Феодосию и м[итрополи]ту Нифону — по белому клобуку с грамотами. (М[итрополит] Илья такой клобук имеет).

12 сентября я, арх[иепископ] Никон с духовенством и С. К. Белышев с Н. А. Филипповым проводили п[атриар]ха и митрополитов на пароход, следовавший в Констанцу.

Из Бухареста, а затем и из Дамаска от патриарха Александра были мною получены телеграммы, на которые я отвечал. Текст моих телеграмм, как и подлинные телеграммы п[атриар]ха, мною были своевременно посланы в наш Отдел внешних сношений.

Патриарх Алексий

30 сентября 1954.

Успенский мон[астырь]

Одесса.

***

Алексий I — Г. Г. Карпову.

16 марта 1955 г.

Мы с Вами, дорогой Георгий Григорьевич, получили от неведомой нам Екатерины Вилльямс из Калифорнии по открытке с изречениями из писаний Апостольских. Что этим она хотела сказать нам, — я понять не могу.

Ваша открытка — без адреса, попала к нам.

Посылаю ее Вам для коллекции.

Уважающий Вас П[атриарх] Алексий

***

Алексий I — Г. Г. Карпову.

4 сентября 1955 г.

Дорогой Георгий Григорьевич!

Как я радуюсь известию, полученному от м[итрополита] Николая и от о[тца] протопресвитера о том, что Вы поправились и даже будете лично принимать немецкую делегацию на банкете 5-го числа! А то я, узнав о Вашей болезни, и, главное, о том, что понадобилась на сей раз больница, — совсем пал духом, зная, как врачи склонны затягивать лечение в больничных условиях.

Но поверьте, не потому я переживаю Ваши недомогания, что в таких случаях всегда задерживается ход наших дел, а потому что я всегда желаю видеть Вас здоровым и бодрым по искреннему чувству любви к Вам, с которым судьба нас свела для совместной работы, и потому что я знаю, как тяжело бывает болеть Вам с Вашей энергией к работе…

Я последнее время что-то неважно себя чувствовал, несмотря на хорошую погоду и прекрасный морской живительный воздух: какое-то головокружение с утра и тяжесть в голове. А[рхиепископ] Никон прислал мне здешнего специалиста по сердечным болезням, проф[ессора] Окса, который, осмотрев меня, нашел общий склероз (возрастное явление), но не больше, и рекомендовал избегать резких движений, лежание в течение дня, отдых от умственных занятий, а также прописал йод и при наступившей хорошей погоде и теплой воде в море — ежедневное погружение в море. Но в общем — я не придаю особенного значения этим головным явлениям, приписывая их тому, что наряду с молоком и простоквашей приходится есть сливы, арбузы и дыни — смесь, вероятно, не очень полезная для желудка…

Посылаю Вам копии писем м[итрополита] Елевферия и дочери его, Лили, которую он посылал в Вильнюс ознакомиться с местными жилищными условиями. И выходит, что наш проект устроить его местопребывание в Вильнюсе — его не устраивает, притом, я думаю, не столько из-за неустройства помещения, которое необходимо полностью ремонтировать, сколько потому, что дочка решительно отказывается туда ехать, а он без нее обходиться не может. А[рхиепископу] Филарету я пишу о необходимости срочно приступить к ремонту, причем П[атриар]хия отпустит потребную сумму, а м[итрополиту] Елевферию я еще не писал; дело в том, что Вильнюс для него выбран как имеющий хороший, мягкий климат и как знаменитая епархия и город с хорошими храмами. Другой такой епархии, где не требуется особой административной деятельности, и которая по значению являлась бы равноценной древней Виленской епархии, — предложить ему ввиду его сана пока нет возможности.

Не знаю, как он отнесется к моему предложению дождаться ремонта помещения и тогда уже решить вопрос. Что касается «узости улиц», «отсутствия трамвая», «бедности одежды населения», кажущейся «захолустности» города, на что сетует дочка, это едва ли может служить мотивом для отказа от Вильно, который всегда считался культурным центром и не мог идти в сравнение с провинциальными городами вообще.

Я думаю, здесь дело в том, что Лилю как-то тянет в Прагу, о чем как мне говорили задолго до ознакомления с Вильнюсом.

(…) Желаю Вам, дорогой Георгий Григорьевич, укрепляться в здоровье и прошу передать мой привет Марии Григорьевне.

Искренне преданный уважающий Вас П[атриарх] Алексий

***

14 сентября 1955 г.

Г. Г. Карпов — патриарху Алексию I

Глубокоуважаемый Алексей Владимирович! Надеюсь на такую — уже привычную — форму обращения к Вам (а не как при иногостях) Вы не обижаетесь. Письма Ваши получаю своевременно, благодарю за заботу и скорблю, что Вы последнее время себя неважно чувствуете. Так Вы редко «жалуетесь», а уж если пишите, значит действительно неважно.

Не солнце ли здесь виновато? Сегодня я послал Вам телеграмму — кого, мол, Вы уполномочите быть в Москве за Вас, имея в виду тек[ущие] дела и приемы, а сейчас новый вопрос возник. Дело в том, что Вы, как и Мелхиседек, и Юстиниан приглашаетесь на 27.IX в. Армению в связи с выборами католикоса.

Поскольку там большой съезд иностранцев и даже очень большой, было бы хорошо, чтобы Вы сами там были, но как можно «настаивать» на этом, когда Вы чувствуете себя неважно. Кто же в этом случае мог бы быть?

Видимо, в будущем надо будет так распределять Вам график отпусков, чтобы митрополит не уезжал раньше, чем Вы приедете.

(…) Митр[ополит] Елевферий едет в Вильнюс, хотя сперва намекал на Саратов, конечно, здесь роль сыграла дочь, но т. к. это дело временное, т. е. до ремонта он может и здесь Ваши поручения исполнять, например, представительскую работу.

(…) Я пока не получил и не думаю, что получу приглашение в Армению, но если таковое было бы, поехал бы не считаясь с здоровьем. Надо с их бытом познакомиться. Ведь скоро нам с Вами придется принимать главу Эфиопской церкви, а их церковь родственная Армянской церкви. Немецкие гости уехали, как будто довольны, тем более пребыванием в Одессе. Плохо только, что говорят кое-о чем с оговоркой «если это правда». Значит, сомневаются и не все принимают на веру, а еще себя считают евангеликами.

(…) Отдыхайте, лечитесь, чтобы с новыми силами взяться за дела, Вас ожидающие.

Привет всем. Карпов.

Фото: патриарх Алексий I и Г.Г. Карпов

Читайте также:

• Открытое письмо верующих Кировской епархии патриарху Алексию I и всем верующим РПЦ
• Борис Талантов: вятский рыцарь веры
• Страшными, чудовищными личностями были не старосты, а наши епархиальные архиереи

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: