Ахилла

Иван Степанович Карпов (8 (20) февраля 1888, д. Звягинская Черевковской волости Сольвычегодского уезда Вологодской губернии — 1 апреля 1986, с. Пермогорье Красноборского района Архангельской области) — крестьянин, оставил уникальные воспоминания о жизни и быте крестьян Вологодской и Архангельской областей первой половины ХХ века, воспоминания опубликованы в книге «По волнам житейского моря. История моей жизни».

В 1902—1904 гг. был певчим в Соловецком монастыре, в 1922—1928 гг. служил дьяконом в селе, после крестьянствовал, был столяром. В 1937 году был репрессирован, освободился в 1939-м. Переписывался с известным церковным композитором С. Трубачевым.

Предлагаем отрывки из воспоминаний Ивана Карпова.

***

Вызывает меня благочинный и предлагает меня, как дьякона, принять сан священника, убеждая меня, что получен указ св. Синода искать лиц достойных сана священника хотя бы даже из крестьян. Но я не мог решиться взять на себя такую ответственную должность — быть пастырем и учителем веры по своей малограмотности, как окончивший четыре класса начальной школы, да к тому же с семьей в 8 человек забираться в такую лесную глушь и бросить в 17 лет насиженное гнездо.

Согласился на предложение благочинного дьякон Красноборской церкви Александр Кичанов. Как кандидат в сан священника, он съездил в будущий свой приход и договорился с будущими прихожанами о материальном своем обеспечении. Семья его — одна жена. Был сын у него, но убит еще в империалистическую войну. Постановили будущие прихожане, согласно требованиям дьякона, плотить с каждого верующего по 20 фунтов зерна и по 2 фунта коровьего масла. Кроме того и от церкви доход за требы и поминания. Такому обеспечению завидовали служители других приходов. Обеспечение гораздо лучше Красноборского, где все прихожане — мещане, не наделенные землей.

Рукоположенный в сан священника, он не требовал для службы псаломщика, каковую должность исполняла матушка-попадья. В Красноборске, видимо, материальное обеспечение было неудовлетворительно, и дьякон прирабатывал — прикупал во время ярмарок пушнину, шерсть, телячьи опойки, лен и, имея связь с агентами-закупщиками, сдавал им. Приехав на Устью, он всецело предался торговле. Прихожане (охотники) охотно сдавали пушнину на месте, также телячьи опойки и лен, который сеяли на выжженных полянах, и он давал хорошие урожаи. Но, не довольствуясь этим, батюшка уезжал за покупкой пушнины в другие районы на целый месяц и более.

Сам о. Александр был трезвенник, но тайно торговал и спиртными напитками, и это не ставилось ему в вину, т. к. вина тогда в магазинах не было, и многие гонили самогон, как было и у нас на Лябле. Во время отлучек о. Александра умирали старики и дети-младенцы от болезней — скарлатины, дифтерии, дизентерии и неисповеданные старики. Но эта вина, падавшая на священника, не остановила его. Успехи наживы по торговле невозвратно увлекли его. Создалось недовольство тем, что при сдаче зерна он браковал и требовал лучшего, хотя зерно было хорошее. Матушка не принимала масла, считая его кислым, требовала сепарированного.

Некультурные лесные усьяки возмутились, вынесли на общем приходском собрании убрать негодного священника и написали прошение Велико-Устюгскому Епископу Алексею и передали благочинному. Ждали решения Епископа, но решения не было, предполагали, что благочинный задержал прошение. Подали второе прошение, и опять нет никакого решения. Но, как выяснилось, Владыка не всему верил, что написано в жалобе, полагая, что на священников часто клевещут. Чтобы убедиться в справедливости возведенной на о. Александра вины, Владыка предписал благочинному собирать всех священников подведомственных его благочинию в Красноборскую церковь с одним представителем от каждого прихода и всенародно выяснить виновность о. Александра Кичанова. Все 9 священников с представителями явились, а усьяков явилось 8 человек, обиженных поведением священника, но сам о. Александр на собрание не явился и не объяснил причины неявки.

Прочитали жалобу прихожан на о. Александра, усьяки принесли вдобавок новые жалобы. Нам не нужен такой жадный поп. Дали ему 60 пудов хлеба, 3 пуда масла, а за что? Тоща как церковь по неделям и месяцам закрыта, а хороним умерших без священника неотпетыми, покойника ведь не будешь месяц держать, а сколько детей умерло от скарлатины неотпетых. Спросишь матушку, где батюшка, отвечает, что по делам к о. благочинному уехал. Один из прихожан заявляет: «Я пришел заказать заупокойную обедню по родителям и спросил, чем плотить». О. Александр сказал, что за обедню один пуд ржи, в церковь особо уплотить. Я расстроился и сказал: «Слишком дорого, батя!» Я, не договорившись, пошел, но батя бежит вдогонку за мной и кричит: «Услышишь звон-то, так приходи». Что пушнину и лен покупает, так это ладно — нам не надо в Красноборск на ярмарку идти за 50 верст, но обидно то, что выменивает за водку и самогон. В Красноборске 8 ярмарок в году, и батя неделю и более уделяет на каждую ярмарку, закупает лен, пушнину, опойки, а потом сдает торговым агентам. Строили, радовались церкви, а теперь нет желания в церковь идти, невольно чувствуешь обиду на священника. Просили благочинного послать псаломщика, послали молодого, кончившего духовное училище, но батя не принял, потому что на псаломщика нужно выделить 4-ю часть кружечных доходов — невыгодно! Лучше своя попадья поет.

Владыка ждет точного справедливого решения. Все священники поодиночке высказали свое личное мнение, сознаем, что очень глубоко оступился наш собрат и обязан был по вызову благочинного явиться к нам и осознать свою вину, но он не явился и оказал полное неуважение к досточтимому собранию. Запятнал, унизил свое достоинство и также всего священного сана. Такое неблаговидное дело среди священнослужителей разнесется по всей епархии на соблазн и упадок веры в такое и без того наступившее время безверия. Пусть наш собрат искренне сознает свою вину перед Богом и людьми, а Владыка произнесет свой Архипастырский правильный суд на благо и исправление собрата нашего о. Александра.

Время шло. Была ли какая эпитимия о. Александру, но он все священствовал на старом месте. В 1933 году священники нашего благочиния все были арестованы как враги народа. Священник Лябельской церкви о. Иоанн Кубенский овдовел. Матушке сделали операцию горла, кормили ее искусственно и через два месяца она померла. По какой милости волна арестов не коснулась о. Иоанна — не знаю, но знаю, что при вручении анкет некоторые священники записали себя неверующими, оставили свою службу и, видимо, поэтому избежали ареста. Слышим — о. Иоанн совсем спился. Осенью 1933 года он скрылся и месяца 2 был без вести. Объявился в Котласе заведующим складом Двинского речного пароходства и счетоводом. Он оставил новый свой дом с полной мебельной обстановкой и в подполье 11 пчелосемей. Дом его конфисковали, и дом занял учитель Н. А. Неволин, пчел взял колхоз, а Неволин был пчеловодом, но дело без опыта с пчелами не пошло, и пасека ликвидировалась.

Усьяки рады были избавиться от попа, да и сам о. Александр рад был выбраться из лесной глуши и видеть культурный свет, и переведен был на Ляблу вместо сбежавшего о. Иоанна Кубенского. Прослужив на Лябле 10 месяцев, о. Александр заболел, а квартира его с матушкой была в церковной сторожке, и жили они вместе со сторожем церкви. О. Александр в сторожке и помер. Некому было отпевать и похоронить. Услыхал о смерти о. Александра старец иеромонах Коряжемского монастыря Никон, он нищенствовал, и он совершил погребение. Схоронили о. Александра в ограде по левую сторону церкви.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: