Ахилла

Продолжение, предыдущие части тут.

Глава 4. Дьякон

А утром в воскресенье в храме Бориса и Глеба снова встречали митрополита Иова. Тот как никогда был мрачен, с запахом алкоголя. Похоже, снова пить начал. Это могло привести к тяжелым последствиям — и накричать мог, и запустить чем-нибудь тяжелым, без разбору. Один раз дьякону, отцу Валентину, больно досталось иконой, которую митрополит нес на крестном ходу. Причем никто не понял за что. Служили вместе, но владыку все старались избегать.

— Уф, пронесло, кажется, — отец Роман присел на стульчик в алтаре и вытер платочком пот со лба. Служба заканчивалась, архиерей сказал проповедь и уехал домой. Стало спокойнее. При архиерее приходилось вести себя неестественно: стоять по струнке, свечи достать самые лучшие, облачение новое, специальное для таких случаев, не дай Бог подворотничок у подрясника будет не накрахмаленно-белым!

Старенький отец Валерий, даже не попрощавшись, просто исчез со службы. Отец Роман тоже быстро переоделся, оставшись в одной рубашке с коротким рукавом, попрощался, и через заднюю дверь вышел из алтаря. Там его уже ждал «BMW X7», специально припаркованный к задней двери, — чтобы не смущать прихожан тем, что батюшка уходит со службы до ее окончания. В алтаре остались трое — молодой священник, отец Григорий, дьякон отец Валентин и Алексей, алтарник.

Но даже по окончанию службы, когда отец Григорий прочитал отпуст и все прихожане разошлись, отец Валентин задержался. Он никогда не торопился. Тем более домой.

— Ну, всем до среды. Раньше меня не ждите, с сыном в больницу поедем, — Алексей пожал руки отцам, обнял их по-братски и ушел. Отец Григорий тоже торопился, его ждала молодая жена, которая пела на клиросе.

Отец Валентин присел, закрыл глаза и выдохнул. Он безумно любил эту тишину в храме. Запах ладана, свечей и тишину. Атмосфера старого храма располагала к молитве, но молиться тоже не хотелось. Хотелось хоть какой-то любви, причастности. Кроме того, у отца дьякона было целых три часа до работы, домой не хотелось — там его никто не ждал, но и в храме долго сидеть тоже нельзя, дядя Леша, сторож, минут через двадцать начнет беспокоиться. Так что, помолившись немного, отец Валентин тоже пошел переодеваться. Снял подрясник, футболку, насквозь мокрую от пота, переоделся в белую рубашку с коротким рукавом. И поверх серый пиджак. Отец Валентин посмотрелся в зеркало — на него смотрел тридцатипятилетний мужчина, потрепанный жизнью. Длинные волосы собраны в хвостик, но очень неаккуратно, часть волос вылезли из резинки, стало видно лысину на макушке, которую они пытались скрыть. На всклокоченной коротенькой бороде прилип воск от свечи. Дьякон достал из нагрудного кармана пиджака маленькую расческу и прировнял волосы на голове.

Господи, мир пытается спасти права лесбиянок. Или негров. А кому нужны права длинноволосых и бородатых дьяконов? Вот уж правда, хуже некуда. Нет-нет, да пристанет в автобусе какой-нибудь тип маргинальной наружности: «Эй. Ты что, поп?» (Ответ: «Нет, конечно». Он же не поп, он дьякон. Это разные священные саны.) И ладно бы в автобусе. На улице, в кафе, в ресторане. А уж если ты за рулем Мерседеса Бенца S-класса…

Большая, черная, VIP-класса машина, а за рулем мужчина в черном пиджаке с бородкой и хвостиком. ГИБДД останавливают: «Поп, что ли?», на светофоре идиоты-пассажиры из соседних машин высовываются и тычут пальцами, фотографируют. Одна фотография даже разошлась по интернету, с разными подписями типа «намолил».

Сколько раз отец Валентин думал о том, чтобы бросить все и уйти из Церкви. Но не решался. Дело в том, что он искренне верил в Бога. Кандидат исторических наук, профессор Саратовского Государственного Университета, сам, искренне пришел к вере. Закончил заочно семинарию и стал дьяконом. В священники тоже звали, архиерей предлагал. Но отец Валентин отказался, как раз потому что верил. Искренне верил. Дело в том, что священником мог стать только чистый душой и телом человек. Муж одной жены, как говорит Книга. А отец Валентин по своей бурной атеистической молодости успел погулять. Женился, правда, достаточно рано, в двадцать один, «по залету», как говорили у них во дворе. Митрополит Иов несколько раз намекал, что готов закрыть глаза на канонические препятствия, что такие умные, интеллигентные священники ему очень нужны, даже храм подыскал для Валентина. Но тот не решался нарушить каноны. Слишком уж верил.

Парадокс, но в Церкви действительно очень хорошо уживались люди, для которых все эти каноны, Писания и догматы были всего лишь пустыми словами. Окончили семинарию на тройки, попивая кагор и иногда даже покуривая травку, а потом бац — и священники. Молитвы выучили кое-как, порядок богослужения, проповеди худо-бедно говорят, периодически выдавая такие ереси, что волосы седеют. И ничего им.

А те, кто чуть поумнее да пронырливее, монахами становятся. Формально чаще всего. Монахом надо быть для дальнейшей карьеры — третья степень священства, архиерейство, в православии достигается только монахами. А архиерей — это большие деньги и власть. Вот и постригаются. И чем беспринципнее, тем быстрее карьерный рост.

Отец Валентин служил в кафедральном соборе, здесь проходили практику две-три недели почти все молодые священники, которых рукоположил митрополит Иов. За десять лет службы через дьякона прошло человек двести. Один хлеще другого. Чаще всего зеленые, молоденькие, ни-и-ичего не знающие, не читавшие даже Библии целиком, по-церковнославянски плохо читающие. Одни сильно благочестивые, с трепетом: «Отец Валентин, вот это да! Отец Валентин, чудеса! Как хорошо вы Устав знаете». А через год приезжают на архиерейскую службу — и не узнать. Уже и крест золотой на груди, наградной, и походка как у павлина, пузико, щечки, килограмм двадцать бонусом к весу. И голос меняется. Поди-принеси. Даже по имени не назовут. Службу так же не знают, в молитвах путаются, читают так же плохо, проповеди говорить не умеют. А снобы — похлеще некоторых именитых артистов. Поп-звезда, не иначе.

Отец Валентин себя называл интеллектуально-верующим. Во-первых, потому что он пришел в Церковь осознанно, сам, своим умом, родители воспитывали его в коммунистически-атеистической идеологии. А во-вторых, в отличие от священников и дьяконов, даже некоторых преподавателей семинарии, потому что прочитал огромное количество книг. Первое время его очень удивляло, когда он разговаривал с именитыми протоиереями, что те не просто не читали, а даже не слышали о таких важных для отца Валентина книгах, как «Невидимая брань» или «Лествица». Господи, многие не читали Догматическое богословие — ладно Иоанна Дамаскина — это десятый век, действительно, непростое чтение. Но ведь и современных авторов.

Сначала удивлялся, потом посмеивался в усы, а позже просто перестал обращать внимание. Кое-как оправдал невежество большинства священников тем, что Дух дышит там, где хочет. Мол, читали-не-читали, какая разница, им лично перед Богом после смерти отвечать, благодать, которую они получили, это не отменяет. И, вместо того чтобы посмеиваться, дьякон начал заниматься просветительской деятельностью. Создал страничку в тогда только-только появившемся «Вконтакте», постил там цитаты из любимых книг, вел активные дискуссии с атеистами, представителями других конфессий. С благословения архиепископа Иова при соборе организовал богословский дискуссионный клуб — приглашал туда всех желающих, своих прихожан, священников. Тогда у него появилась надежда, что если чего в семинарии священникам не додали, он сможет дать у себя в легкой, игровой форме. Ведь через кафедральный собор проходило много новых священников. И если хотя бы некоторые из них заинтересуются курсами, начнут читать литературу, приходить, хоть два человека, глядишь, хотя бы эту парочку отец Валентин сделает просвещеннее.

Но параллельно с достижениями начались и первые проблемы. Сразу же после рукоположения. Во-первых, семья. Жена отца Валентина, Юля, была женщиной неверующей. И хотя изначально ей не нравилась излишняя религиозность мужа, она закрывала на это глаза. Однажды, в первый год воцерковления, она даже подарила на день рождения мужу дорогую икону Спаса Нерукотворного в позолоченном окладе. Но чем дальше эта религиозность заходила, тем больше возникало конфликтов. Мелкие стычки, например, из-за излишнего рвения в пост, когда Валентин отказался идти на сорокалетний юбилей тестя. Или, например, когда сорвалась поездка на природу с друзьями из-за того, что Валентин решил пойти в храм на Преображение.

Юля постоянно раздражалась на разные неприятные ей мелочи. На ежедневные вечерние и утренние молитвы мужа, еженедельные богослужения, огромное количество религиозных книг. Она все чаще стала называть мужа религиозным фанатиком. Критической точки кипения их отношения достигли, когда Валентин пошел к архиерею с просьбой о рукоположении в дьяконы. Да не в Саратов, где они с Юлей жили, а к Самарскому, у которого Валентин учился в семинарии. Сделал он это тайно от жены, так как ожидал определенной реакции. Поэтому очень расстроился, но не удивился тому, что произошло дальше.

Сразу после его рукоположения Юля ушла из дома. Отец Валентин, всего лишь первый день отец, вернулся не домой, а в пустую самарскую съемную квартиру. Жена осталась в Саратове. Разговор состоялся намедни, Юля кричала, что либо я, либо священство. Отец Валентин надеялся, что она поймет и со временем примет, но даже если нет — это же пример христианского мученичества. Он должен был так поступить, иначе какой он христианин? Несмотря на то, что они жили в разных городах, общаться не прекратили. Новою семью Юля не завела, погуливала, как говорили их общие друзья, но не серьезно. Разводиться тоже не стали. Пока было не к чему. Вот уже десять лет жили в разных городах, периодически встречаясь.

Кроме семейных проблем, вскоре начались проблемы и на богословском поприще. Вдруг оказалось, что его курсы никому не нужны. Уже спустя два месяца он понял, что приходят две бабушки, и те по просьбе отца Романа, который с особой симпатией относился к дьякону. Ни прихожан, ни тем более молодых священников его курсы не интересовали. Страничка «Вконтакте» тоже быстро загнулась. Сто шестьдесят человек в группе, сначала даже кто-то комментировал, возникали споры, но вскоре, несмотря на то, что отец дьякон писал статьи регулярно, активность умерла. Вместо адекватных богословских споров дьякону стали писать разные маргиналы. Кто-то просил денег на то, чтобы добрать до родного Львова из Москвы (в Самару, дьякону!), кто-то писал, что у него умирает дочь/мама/жена (нужное подчеркнуть), кто-то просто так писал —ты же поп, дай денег. Однажды даже, когда денег попросил какой-то священник из Челябинской области, отец Валентин не выдержал и написал: «Вы же священник! Вам не стыдно? Христианин должен отдавать последнее, а не клянчить, как старая бабка на базаре!» — на что священник молча удалил отца Валентина из друзей и добавил в черный список.

Месяца два назад отец Валентин случайно забрел в свою группу, которую не трогал почти три года, и недоуменно прочитал запись: «Данный материал заблокирован на территории Российской Федерации на основании решения суда (Ленинский районный суд г. Грозного — Чеченская Республика) от 13.03.2018 № 2-483/2018». Группу заблокировали как оскорбляющую чувства верующих по новому законодательству. Видно, кто-то из бывших онлайн-недоброжелателей решил подшутить и пожаловался. Так или иначе, отец Валентин, как случайно узнал, с 2018-го года — государственный преступник. По крайней мере суд Грозного решил именно так.

Но главное, что из года в год приводило отца Валентина в уныние — его финансовое положение. О! Карл Маркс бы зло смеялся над этой ситуацией, ведь именно он говорил, что базис — экономика, остальное лишь надстройка. «Капиталу» Маркса отец Валентин не верил, но унывал капитально. Зарплата в кафедральном соборе составляла двенадцать тысяч рублей, которых едва хватало на съем квартиры, плюс продукты из храма. И все. Если священник может еще заработать от совершения треб — тайком от настоятеля покрестить кого-то или освятить машину, то дьякону все эти таинства были запрещены. Он мог только прислуживать в храме, получать двенадцать тысяч и молчать. Уже спустя полгода службы отец Валентин понял, что надо искать подработку.

Именно тогда в его жизни и появился Мерседес Бенц S-класса. Отец Валентин вспомнил номер телефона Евгения Алексеевича, с которым работал в студенческие годы (тот уже тогда владел крупной сетью такси в Самаре), и позвонил ему, попросил работу. Как ни странно, но работу отцу Валентину предоставили. Причем не просто таксиста, а VIP-класса. Возможно, тут сыграла роль дьяконская сущность отца Валентина, мол, православный священнослужитель не может быть плохим человеком, может быть, сыграла роль личного знакомства, но суть осталась — уже больше девяти лет отец Валентин работал водителем элитных такси, перевозя VIP-клиентов. Чаще всего это были московские инвесторы местных крупных компаний, периодически — крупные политики — возил он и губернатора области, и полномочного представителя президента в Приволжском Федеральном округе.

Первое время отец Валентин стеснялся своего положения, ему казалось, что такая работа порочит имя Церкви, да и его лично, но со временем разговорился с пассажирами и с некоторыми даже подружился. Дело в том, что костяк его работы составляли постоянные клиенты, в основном забирал из и отвозил в Курумоч — аэропорт Самарской области. Он находится за пределами города, поэтому дорога — обычно около сорока километров, да еще по пробкам — занимала не меньше часа.

Первое время пассажиры почти не общались с водителем, молча сидели, погруженные в свои мысли. А вот, например, Леонид Ефремович, глава крупнейшей строительной фирмы Самарской области, постоянно разговаривал по телефону. Точнее, старался — связь по дороге периодически обрывалась, от чего тот бесился больше всех. Уже после нескольких поездок пассажиры начали здороваться, знакомиться и даже понемногу общаться. К тому моменту отец Валентин даже немного раскрепостился и честно признавался, что дьякон Русской Православной Церкви. Как ни странно, это редко кого удивляло. Чаще всего именитые пассажиры принимали как должное. Губернатор Самарской области, Роман Андреевич, поначалу один из самых необщительных, после известия, что его водитель — дьякон, оживился и включился в беседу.

— Это где-где служите, говорите? Бориса и Глеба? Знаю, как не знать! Бывал у вас, и не раз. Я сам же родом из Самары, вы знали? Да, дочку в храме Софии крестил. Нет, не в новом, конечно, в старом. В Самаре мало старых храмов осталось, но вот Софии, Веры, Надежды и Любови который. Да. И с владыкой Иовом давно знаком. Передавайте привет ему. Или он не знает… о вашем дополнительном заработке? Знает? Как хорошо. Он и правда человек замечательный.

Никаких дополнительных преференций такие знакомства не несли. Скорее интересные беседы, умных людей, которых, как понял дьякон, ему не хватало. Как ни странно, но именно эта работа, в такси, вернула его к жизни. И вот, переодеваясь в пиджак и галстук в подсобке, после службы, отец дьякон твердо понял: как тяжело, как нудно он собирался на работу в храм, насколько ему хотелось молиться тут, но не работать, и с каким удовольствием сейчас идет на работу таксистом, встретиться с новым, пока неизвестным ему пассажиром. Это не нормально. Неужели он переживает тот самый кризис веры, о котором так часто говорят святые отцы? Возможно. Надо будет разобраться в этом. Но не сейчас. Сейчас — в машину, за руль. И к пассажиру.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: