Ахилла

В недавнем разговоре Юрия Дудя с корифеем отечественного кино Никитой Михалковым было много забавного и интересного.

Но нам любопытнее всего были те эпизоды в беседе с режиссером, — давно позиционирующим себя как глубоко верующего человека, воспитанного в православии, — которые напрямую или косвенно были связаны с религией. Например, был задан вопрос: «были ли у него конфликты с отцом на почве того, что Сергей Владимирович был атеистом, а он — верующим?»

Никита Сергеевич ответил, что его отец никогда не проповедовал атеизм, и более того — спас монастырь на Афоне. «Это была гениальная история. Он был первым и единственным советским человеком, героем соцтруда, который попал на Афон, в Пантелеимонов монастырь. Его встретили монахи, их там было 17 человек: греки ждали, пока они вымрут — младшему было 70 с чем-то лет. Они его покормили рыбой, дали вина, показали гениальную библиотеку и сказали, что если мы уйдем, то вот это все достанется грекам. Если сюда не придут молодые монахи, все это пропадет, уйдет от нас.

Отец вернулся, пошел к Брежневу и стал ему говорить: вот, монахи… Тот: какие монахи? Он говорит: там несметные сокровища… И тут же Брежнев дал команду в управление по борьбе с религией, и туда отправили молодых монахов. И тем самым он спас Пантелеимонов монастырь!»

Жаль, что этой истории не знали составители статьи о монастыре в «Православной энциклопедии», там причиной уменьшения количества русских монахов на Афоне называется прежде всего противодействие греческого правительства и Константинопольского патриарха, и рассказывается о неоднократных ходатайствах патриарха Пимена к патриарху Димитрию и президенту Греции, ни словом не упоминается не только о выдающейся роли автора советского и российского гимнов в истории Пантелеимонова монастыря, но и о каких-либо визитах представителей советской интеллигенции на Афон в 70-е годы.

Зашел разговор и об оскорблении чувств верующих. Вопрос Дудя:

— Можно ли действительно оскорбить чувства верующего?

Ответ Михалкова:

— Конечно.

— А что за цена такой вере, если ее можно оскорбить?

— Еще раз, не понял.

— Объясните, почему ее можно оскорбить. Я, как верующий человек, не понимаю. Я понимаю веру как интимное пространство; и что-то публичное, происходящее вокруг, и что не нарушает законов Российской Федерации, не разрушает церкви и все остальное, оно лично мою веру не может оскорбить.

— А мою может.

— Почему тогда нельзя оскорбить чувства неверующего человека?

— Наверно, можно. А чем? Тем, что ты веришь, а он нет?

— Почему тогда за одно есть уголовная статья, а за другое — нет?

— Не знаю, это не ко мне. Для меня более чувствительно оскорбление верующего человека, нежели человека неверующего. Не знаю почему, но это так.

— В 2011 году, комментируя стихийное бедствие в Японии, в результате которого погибло 16 тысяч человек, вы заявили: «Посмотрите, что происходит в Японии. Дело даже не в вере, а в безбожье внутреннем, в отсутствии представления о том, что ты не один живешь, отсутствии внутреннего самоограничения. И вот это постоянное использование, унижение окружающего мира приводит к тому, что Господь говорит: „Ребята, вы чего делаете?“ И посылает бедным японцам девятибалльное землетрясение с цунами, с реактором». Спустя семь лет вы не отказываетесь от этих слов?

— Абсолютно. Ты посмотри, что творится в мире? (эта фраза произносится дважды, для пущего эффекта) Ты посмотри, как горит Калифорния, затопляет Европу, это что, думаешь, просто так происходит?

— Это кара Господня?

— Конечно.

— А за что Господь наказал Крымск в 2012 году?

— А дело же не в том, что Господь не наказывает иностранцев — он наказывает человечество. И нас в том числе. Разговор не о том, что вас, иностранцев, Господь наказывает, потому что вы иностранцы. Нет. Он наказывает всех. И тебя, и меня. Всех. За предательство человеческого существования, за предательство традиций, культуры, истории, религии, за возможность гендерно влиять на аутистов — в Англии то, что происходит сейчас, то, что 17 человек детей, которые даже не понимают, что с ними делают, их приводят к необходимости и их желанию поменять пол — вот за это наказывает, Юра, за это! И будет наказывать! Мы не можем остановиться. (…) Это ведь вопрос метафизический. Я так чувствую. Я вижу, как человечество предает самое себя. Я вижу, как Европа умирает от невозможности сказать ни «да», ни «нет». Я вижу невероятную зависимость человечества. Я вижу, что невозможно представить себе — и я в это глубоко верю, что человек, руководящий страной, может думать о будущем, если у него нет детей, как у Меркель там или у Макрона. Женщина, которая никогда не вставала ночью перепеленать своего ребенка, у нее другое отношение к миру, к будущему, к другим детям, к другим людям.

Юрий Дудь напомнил историю 2011 года, когда московские водители увидели автомобиль с номерными знаками, закрепленными тогда за Михалковым, пересекающим двойную сплошную, показал видео. Сам Михалков признал, что это был его автомобиль, но за рулем был не он, а его водитель.

— Он продолжил работать с вами?

— Он продолжил работать со мной.

— Правильно ли это?

— Я должен был его выгнать? Ты бы выгнал?

— Я бы выгнал после первого раза. Поскольку садиться за руль пьяным и пересекать двойную сплошную, обгоняя поток на Садовом кольце — это попытка убийства.

В ответ на реплику Дудя, как сочетается его лояльность по отношению к вопиющим нарушениям его сотрудника с постоянными призывами к нравственности и соблюдению законов в его передаче «Бесогон», после переливания из пустого в порожнее еще какое-то время (его условием участия в программе было отсутствие монтажа), Михалков сказал, что жестко поговорил со своим водителем.

— А что, расстрелять его надо было, повесить?

Дудь напомнил — и вновь показал видео эпизода и зрителям, и Михалкову — случай в Центральном доме кинематографистов в 1999 году, когда знаменитый режиссер ударил ногой в голову нацбола, кинувшего в него ботинком из зала (раньше писали — куриным яйцом). При этом парня держали два человека.

— Вы помните, что его держало два охранника?

— Я не видел этого. Мне было абсолютно без разницы, что там было, абсолютно. Был костер между нами. Я бы в любой ситуации — меня бы держали, его бы держали — я был в том состоянии, когда я бы это сделал.

— Достойное ли это поведение? — спросил ведущий. — Его держат два человека, а вы из-за охранника лупите ему ногой в бошку?

— Юр, прости меня ради Бога, а ты о достоинстве думаешь тогда, когда у тебя перед глазами… красное пятно от ярости? Я сознаю (поднятый вверх указательный палец), я вспоминал потом слова мамы, которая мне говорила: никогда не делай ничего того, что тебе хочется сделать после того, как тебя оскорбили, сделай паузу — решение будет лучше. Я об этом тогда не вспомнил. Но я совершенно точно сознаю, что если бы это было еще раз, я бы сделал то же самое. Я бы сделал то же самое. Может быть, это черта характера, невоспитанность, гнусность — что угодно, я бы сделал то же самое.

— Но это же бить лежачего?

— Я думал в это время, что он — лежачий, стоячий? У него пистолет из кармана вынули, ты знаешь об этом?

***

Такой вот интересный типаж перед нами: православный аристократ, с верующими чувствами и оригинальными выводами из своих чувств.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: