Ахилла

От анонимного автора. Начало тут.

***

Отдельное внимание следует уделить богослужениям: в поселке есть храм, но он разрушен, и священник К. проводил богослужения в трапезной: убирались столы, становились жители лагеря и начиналась служба.

В лагере служились всенощные бдения и обедницы: бдение шло около пяти часов, обедница — три. Иногда служились бдения после вечернего молитвенного правила — они заканчивались в три утра, а обедница начиналась в семь. В воскресные дни служились изобразительны беспоповским чином, так как отец К. уезжал в город служить на приходе. После воскресной обедницы все жители лагеря шли в храм крестным ходом с иконами и пением тропарей через половину поселка, в храме пелись воскресные тропари и запевы, затем все возвращались в лагерь и далее следовал обед.

Богослужения в трапезной не вдохновляли отца К., и поэтому на месте одной комнаты был построен домовый храм, после чего встал вопрос — как служить литургию. Отец К. придумал брать с собой в лагерь антиминс из больницы, приписанной к храму, где летом литургии не совершаются.

Испытывая любовь к богослужению, отец К. стал в день своих именин служить ночную службу, которая начиналась в 12 ночи и заканчивалась в 7 утра. Когда однажды В. спросил у него, зачем читали кафизмы на утрене, то отец К. ответил: «это вы стояли молились, а я просфорки вынимал, мне надо было отдохнуть». При этом храмовое помещение не отапливалось, люди стояли в куртках и мерзли.

На свои именины отец К. благословлял приезжать своих духовных чад, и люди приезжали с подарками. Но через пару лет отцу К. надоело, что люди привозят ему сувениры и прочие вещи, и сказал прямо, чтобы ему дарили деньги. Так получилось, что я был свидетелем, когда сестра И., которая привезла отцу К. икру из Финляндии, просила у другой сестры пять тысяч рублей в долг, чтобы их подарить отцу К.

В субботу в лагере был банный день: в первый год около туалета была деревянная пристройка: мальчики (12-16 лет) кипятили на костре воду и вливали ее в бак на крыше пристройки — это был душ; через пару лет появилась баня, теперь мальчики ее просто растапливали, чтобы помылись жители лагеря. Первым всегда мылся отец К. — один, остальные мылись, как правило, по два-три человека одновременно, и вместе с мальчиками в бане должна была находиться сестра, которая следила за процессом. Когда у матушки Н. спросили, зачем сестра следит в бане за тем, как моются парни, она ответила, что это «для их нравственного воспитания».

В праздничные дни проводились мероприятия: надо было ставить командами сценку по поводу праздника, либо рассказать сказку. Один раз на дне памяти Сергия Радонежского сын отца К. вместе с А. показали сценку, как Сергий Радонежский изгоняет беса (А. был Сергием), и в этот момент матушка Н. схватила бутылку со святой воды и всю выплеснула на своего сына, сказав: «срочно читай 90 псалом».

В день апостолов Петра и Павла было решено устроить поход в деревню за 10 километров от лагеря. Службы в лагере в этот день не было, так как отец К. уехал в город, и утром в день похода у одного взрослого жителя лагеря пропал телефон. Были скандалы, разборки, два часа все сидели в трапезной и не могли никуда выйти, всех несовершеннолетних пытали, кто украл телефон, пока О. не сказал, что он взял телефон, хотя он его и не брал, но взял вину на себя, чтобы избавить остальных от допросов. После этого весь лагерь пошел в поход. Не помню, нашли ли тогда телефон, но через какое-то время стало известно, кто украл телефон, но того человека в лагере уже не было.

В конце августа происходило консервирование лагеря и прощальный костер. Парни и мужчины делали костер, и вечером отец К. брал гитару, и пели песни. При этом по кругу пускали две супницы: детскую с кока-колой и взрослую с кагором, и когда у тебя супница оказывалась в руках, ты должен был сказать речь и обязательно поблагодарить семью отца К. за то, что приняли тебя в лагерь. Отец К. всегда ждал благодарности от всех, и если кто-нибудь не поблагодарил его, то потом не смущался напоминать этому человеку, что нужно учиться благодарности.

Вообще благодарность была больной темой отца К. — он ждал ее всегда. Так О. поступал в семинарию и сдавал экзамены. О том, что О. поступает в семинарию, отец К. вспомнил только за ужином и сказал: «ну давайте помолимся задним числом». Когда О. приехал и рассказал, что он поступил в семинарию, отец К. ему сказал: «почему ты меня не благодаришь, ты был должен меня поблагодарить за то, что поступил». После таких слов О. больше никогда не приезжал в лагерь.

Пару лет после смены несовершеннолетним жителям лагеря выдавались грамоты «за успешное прохождение трудового воспитания в условиях православного лагеря», к грамотам ничего не прилагалось, но взрослые считали почетным, что их ребенок из лагеря привез грамоту.

Несовершеннолетние жители лагеря подросли и просто перестали в него ездить: большая часть из них ушла из церкви, несколько человек осталось в храме. Некоторым было достаточно один раз съездить в лагерь, чтобы больше туда не приезжать, другие ездили туда 6-7 лет подряд, а то и больше. Многие поняли, что их просто эксплуатировали для достижения своих целей: территорию и дом привели в порядок, уже не то что основной корпус лагеря восстановлен, но и новый построен.

Сын отца К. стал священником, дочь — жена семинариста. Вроде отец К. построил счастье для себя и своих детей, но какой и чьей ценой? Или это только мнимое счастье, из-за которого вчерашние дети ушли из храма, часть педагогического коллектива тоже ушла из его прихода?

Подменяя понятие человечности, ставя священство и начальство выше человеческого общения, отец К. показал, каким нельзя быть, но, к сожалению, многие жители лагеря до сих пор считают его правым во всем, несмотря на то, что из-за отца К. их собственные дети ушли из Церкви, и очень сомнительно, что они когда-нибудь снова переступят порог храма. Не зря говорят — детские обиды самые сильные и их не забыть до конца жизни.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: