Ахилла

Начало тут.

***

Глава 2

Заговор

— Привет, Михалыч! Как дела?

— Да твоими молитвами, Володечка!

Мужчины обнялись по-братски.

— Ну, и что тебя привело ко мне? Есть проблемы?

— В общем-то, именно проблем у меня нет.

— Это радует, — процедил умудренный опытом Михалыч. Он знал, что В.И. никогда просто так не потревожит его даже звонком. А тут — на тебе! — приехал сам, лично.

— Послушай, ты не мог бы выполнить одну мою просьбу? Тебе это ничего не стоит сделать!

— Хочешь, чтобы я подсыпал твоей Верке слабительного в бокал с шампанским? Или тайно подбросил ма-аленькую такую гадюку в ее сумочку?

В.И. растянул рот в улыбке, словно радуясь удачной шутке друга. На самом деле, ему было все равно, как расценит Михалыч его просьбу. Главное, лишь бы согласился ее выполнить.

— Вопрос первый: ты будешь на нашей ближайшей вечеринке?

— Пока не знаю… А что, надо?

— Угу.

— Ладно, подумаю.

— Тогда вот что. Не смог бы ты… только не удивляйся, ничего криминального — просто отвезти одну даму к себе домой? После окончания вечеринки.

— Допустим, что я — одинокий человек. На что ты намекаешь? Она кто тебе?

В.И. понял, что сохранить свой секрет не удастся. Придется выкладывать факты. Ох, и любопытные люди пошли! Ни секунды без «реалити-шоу»!

— Понимаешь, у нее какая-то странная манера убеждать. Я ведь почти поверил в ее философию! И тут…

— И тут она чем-то тебя серьезно зацепила, — догадался умный Михалыч.

— Вроде того.

— Ну-ну, не скромничай. Про философию я не спрашиваю, и без нее голова болит. Так все-таки, кто она тебе?

— Никто.

— И что я должен сделать с этой несчастной «никтошей»? Отомстить за то, что она тебе чем-то насолила? Судя по всему, дело серьезное, не так ли?

— Просто привези ее домой, после вечеринки. Она, скорее всего, не откажется. Поговоришь с ней, покажешь свою коллекцию марок, пивных этикеток, в общем, любую ерунду. Главное — не предлагай ей чая с бергамотом.

— Странно… — Михалыч потер лоб. — Я что-то, правда, не понял. Ты, часом, похлебку из мухоморов не съел на обед?

— Ладно, объясню. Понимаешь, встретил я тут недавно одну… В общем, так толком и не понял, то ли она ведьма, то ли псих.

— Вот это скорее, — радостно воскликнул Михалыч, который ни в каких ведьм не верил. — Тебе что, диагноз нужен?

— Нет, не то. Наплевать мне — и на диагноз, да и на нее саму.

— Это хорошо, когда наплевать. По крайней мере, крепче спишь.

— Мы схлестнулись с ней, и это касается… ну, скажем, некоторой теории листопада.

— А, фиг с тобою! Не продолжай. Ты хочешь, нет, ты жаждешь интеллектуальной победы: то ли над деревенским мракобесием, то ли над человеком, знающим чуть больше твоего. Я прав?

«Все не так», — подумал про себя В.И., но решил, что сказано достаточно.

— Ты, главное, не мешай ей делать то, что она захочет. И предоставь возможность выбора, ну, в пределах разумного, конечно!

— Она что, маньяк? — рассмеялся Михалыч.

— Она — тихий и спокойный человек. Просто она не права.

— Понятно. Надо, чтобы она в чем-то… прокололась. В том, что тебя задело за живое.

— Ну да!

— А я просто доложил бы тебе, что она сотворит такого необычного. Дальше — уже не мое дело.

— Верно. Если ты… если самого тебя это не развлечет.

— Может, и развлечет. Она как, ничего?

— Кто ее знает, — искренне пробормотал В.И.

— Или ты действительно чокнутый, — заметил Михалыч, — или тебя действительно что-то вывело из себя.

— Так «да» или «нет»?

— А, ладно! Приеду я на твою вечеринку. Дальше командуй, — он почесал рукой затылок. — Слушай, а не монахиня ли она переодетая? Или знаменитость какая?

— Тебе ничего не грозит, Михалыч! Ее никто не знает, и она сама — н и к т о.

— Ладно. Жди!

В.И. пробормотал «спасибо», «пока», «увидимся» и поспешил покинуть своего друга, пока тот не передумал.

Через пару дней дама позвонила. Она говорила печальным и слегка надтреснутым голосом. Сказала, что нездорова. Извинилась. Добавила, мол, если он не сердится, то в следующий раз обязательно… Еще раз извинилась с дрожью в голосе. «Не врет», — почему-то был уверен В.И. «Выздоравливайте! И не переживайте: у нас на очереди еще Новый Год!» На той стороне словно в ладоши захлопали. «Нет, нет, что Вы, я очень надеюсь, я буду ждать».

Пришлось срочно перезванивать Михалычу и извиняться. Но тот вроде бы не огорчился, согласившись разыграть комедию под Новый год. Значит, придется ждать! В.И. ненавидел долгие ожидания, он привык делать все сразу и лицезреть результат. Да какое она имела право судить, кто солдат, а кто — просто так, погулять вышел? Полунищая дура; сказки про Генералов и Золушек…

***

И вот потянулись дни. Листья на деревьях окончательно сдались порывам холодного осеннего ветра, предвещавшего заморозки. Вскоре так и случилось. Рыже-красный ковер в одночасье стал буро-коричневым. Некоторые листья скрючились, и рисунок на асфальте снова изменился. Но так продолжалось до первого крупного дождя, который окончательно уничтожил всю палитру осени. Листья смешались с песком и уличной грязью и стали просто чавкающим под ногами месивом. Так красота превращалась в подобие первозданной глины, из которой, увы, ничего уже не слепить. Но однажды утром землю покрыл новый ковер, белый, однотонный. Вскоре его украсили следы собачьих лап да тоненькие, похожие на руническое письмо, дорожки, оставляемые городскими птицами.

Несколько оттепелей и заморозков. Наконец, она снова позвонила.

— Как Вы себя чувствуете? — спросил В.И.

— Спасибо, нормально.

Голос звучал бодро, но немного дребезжал, словно говорила механическая кукла. «Волнуется, — подумал В.И., мысленно потирая руки. — Значит, повеселимся!» Он не сомневался, что одержит победу, и страстная душа его наконец-то успокоится.

— Я подвезу Вас. Нет, серьезно! Где Вы живете? Хотите, подъеду прямо к дому?

— Подъедете…

Вдох, пауза. Он хорошо помнил ее манеру — говорить, дробя речь на смысловые отрывки.

— Мне совершенно не сложно, поверьте! И не сомневайтесь, это очень даже удобно.

— Тогда… Если не затруднит, к дверям кафе. Того самого.

— Буду! — выдохнул он с затаенной радостью. О причине этой радости дама, разумеется, не догадывалась. Услышав робкое: «Спасибо, заранее спасибо!», он еще больше воспрянул духом. За эти долгие недели из памяти выветрились некоторые моменты их разговора, но осталась нанесенная обида, которая, как тлеющие угли, могла в любой миг вспыхнуть ярким огнем. Жажда мести и предвкушение игры — что может лучше занять человека, у которого все есть (а если чего нет, так купит, какие проблемы?)

В назначенный день он приехал нарочно минут на пять-семь позже. Хотелось посмотреть, умеет ли она сердиться. На даме было платье, не длинное и не короткое, светло-коричневое. Теперь он смог разглядеть туфельки: кожаные, добротные, но, судя по всему, купленные уже давно. Небольшие золотые серьги с английским замком, безо всяких вставок и камешков. Легкий шарфик, чуть более темных тонов, чем платье, плотно обхватывал шею; концы его были скреплены изящной золотой булавкой. Пальто она накинула на руку. Шляпы не было. Так и стояла у дверей кафе. Легкий снег падал на голову и плечи, но дама словно не чувствовала прикосновения холодных пушинок. Протянула руку, поздоровалась. Странная улыбка озаряла ее лицо.

В.И. галантно взял ее под локоть и, внутренне усмехнувшись, посадил в машину. «Берут же нищие любое подаяние, — подумал он. — Так и эта. Кому копеечку подашь, кому обед бесплатный. А кому, глядишь — мечту всей жизни на блюдечке поднесешь. Все берут!»

И он стал считать себя безоговорочным победителем первого раунда, благо еще не было сказано ни единого слова. А дама радовалась, как ребенок. Она захлопала в ладоши, увидев огромную, под потолок, наряженную елку. Улыбалась, разглядывая гостей: некоторые из них нарядились в смешные карнавальные костюмы. Пристально смотрела на стены, пол, потолок. Слушала музыку, то морщась, словно от боли, — если звуки казались слишком громкими, то слегка напевала, покачивая головой в такт мелодии.

В.И. незаметно кивнул Михалычу. Тот сделал знак рукой, мол, все под контролем.

— Вина, шампанского? — шепнул на ушко даме В.И.

— Она смотрит на меня, — ответила дама. Слова ее, сказанные, вроде бы, невпопад, В.И. тотчас принял к сведению.

— Пусть смотрит, — ответствовал он.

— У Вас из-за меня не будет неприятностей?

— Помилуйте, какая ерунда! «Покой тоже можно купить», — добавил он про себя.

Они выпили по бокалу. У дамы слегка порозовели щеки. В.И. решил, что пора приступать ко второй части своего плана.

— Пойдемте, я познакомлю Вас с одним очень интересным человеком! — властно сказал он.

Собственно говоря, никто ему и не возражал. Она радостно кинула. И В.И. снова, как и в первый день их знакомства, ощутил неловкость. Как будто бы он делает что-то такое, чего делать нельзя. Или вторгается в некую область человеческой жизни, не имея на это права.

Он встряхнул головой и прогнал ненужные мысли. «Если что и произойдет, виновата будет она сама. Никто не станет насильно склонять ее к чему бы то ни было! Так что действуй, Михалыч! Ты у нас человечек опытный».

Некоторое время они беседовали втроем. Разговор был ни о чем. Потом В.И. отпросился на минутку под пустячным предлогом. Но вернулся не скоро, минут через сорок-пятьдесят. Столик, за которым сидели Михалыч с дамой, оказался уже пуст. «Значит, согласилась! — радостно подумал он. — Теперь главное: чтобы она, вкусив мирской радости, забыла бы про свой странный ритуал! Возможно, выпьет лишнего и начнет сама приставать к старикану. Или же просто спокойно уснет где-нибудь на диване, в чужой квартире. Тогда наутро Михалыч принесет ей кружку этого чая и тихо так спросит, мол, не забыли ли Вы чего?.. Сначала ей станет стыдно. А потом, глядишь, и спасибо скажет. Вот тут-то и прозвучит заключительный аккорд этой философской симфонии! А именно: все на свете может логично вписаться в ту или иную систему! Абсолютно все. Что и требуется доказать».

Глава 3

Утро

Он, наконец, проснулся. Было около девяти часов утра. Слегка побаливала голова, и хотелось еще поспать. Стал вспоминать прошедший вечер. После того, как его спутница укатила с Михалычем, В.И. в течение получаса пришлось объясняться со своей Веркой, мол, «любит — не любит». Уговаривал, что любит. Отлично понимая: для кого-то третьего эта суета. Кто со стороны наблюдает, чтобы потом проникновенно сказать: «Ну и молодец этот В.И.! Верку длинноногую окрутил». Увы, девица та была всего-навсего неким эталоном, по которому сверяют мужскую прыть. Мерилом силы и достатка мужеского пола.

Визит дамы не вписывался ни в какую закономерность, он был иррационален во всех отношениях. Вот, пожалуй, поэтому ее никто и не заметил, кроме упомянутой выше Верки. «Тоска!» — думал про себя В.И., ловя завистливые взгляды всех тех, кого длинноногая красавица и в грош не ставила. Впрочем, секрет ее недоступности раскрывался очень просто. Она любила деньги (а кто их не любит?) и предпочитала разыгрывать мелодрамы со счастливым концом лишь для господ, у кого имелся туго набитый кошелек. А В.И. относился именно к этой категории. К сему прилагался его статус разведенного мужчины. Внешность была на предпоследнем месте, уступая возрастному цензу лишь одну ступеньку…

Но все-таки чего-то так не хватало ему в этой удачной и обеспеченной жизни! В.И. уселся в кресло, нога на ногу, и, созвонившись с Веркой, нетерпеливо набрал номер Михалыча. Но тот почему-то не ответил, чем слегка задел самолюбие В.И. Сложно представить, что старикан всерьез увлекся странной дамой. Ведь она — «находка» В.И., его фантик от еще не съеденной конфеты — зачем же ее уступать другому? Пространство, Время… Как жаль, что наука еще так далека от желаемого совершенства! Наверняка Михалыч просто закачается от всех этих листиков, пакетиков чая и злобной Ш-шести.

Ш-ш-ш… В ожидании ответа он незаметно уснул. Короткий утренний сон принес ощущение покоя и придал бодрости. Так что, сладко позевывая, В.И. был снова в отличном настроении. Ну, выпил накануне лишнего, ну, головушка трещит — так хорошо, зато знаешь, что она у тебя все-таки есть! «Оптимист ты хронический!» — сам себе сказал В.И. Он потянулся, взял трубку и снова набрал номер Михалыча.

— Ну, как дела?

Тот наконец-то отозвался. Хмыкнул или крякнул что-то неопределенное. «Похоже, разбудил старика», — подумал В.И., нетерпеливо болтая ногой. Шлепанец наконец-то шмякнулся на паркет. А Михалыч все молчал да молчал. Насилу расслышав: «Приезжай!», В.И. изумился, но бодро шепнул: «Угу! Счас!» и стал поспешно одеваться.

По дороге думалось всякое. А что, если старикан все-таки влюбился в даму? Да вряд ли, он ведь ещё из ума не выжил… Впрочем, а ему-то какое дело до них? Но тогда зачем новый визит, ведь и по телефону всегда можно сказать.

— Для чего ты затеял весь этот спектакль? — спросил Михалыч с порога. Но В.И. не заметил напряженности в его голосе и нетерпеливо перебил:

— Рассказывай, наконец!

— Кофе будешь?

Опять этот кофе! Резкий и дурманящий запах. Убивающий напрочь все нежное и тонкое. Как испарения бензина над клумбой с цветами. «Ох и привереда же ты, В.И.! Зажрался, вот что. Раньше-то за простым кофейком, бывало, очереди стояли. А теперь твою любимую кенийскую арабику с гадостью всякой сравниваешь!» Сделав себе строгое внушение, В.И. кивнул и сел за стол.

— Маша забыла у меня вот это… — Михалыч протянул В.И. какое-то дамское украшение, похожее на небольшую заколку. — Нашел на полу, после ее ухода.

Да, это была ее заколка, золотая, без камешков. А Михалыч снова замолчал, помешивая кофе ложечкой. На столе стояли бутерброды с сыром и печенье. В.И, вспомнив, что еще не завтракал, взял один бутерброд.

— Собственно говоря, это все, что я хотел тебе сказать. — изрек, наконец, молчаливый хозяин дома. — Вернешь при встрече бирюльку, она будет рада.

— А как же… — В.И. не смог найти подходящих слов, чтобы скрыть свое удивление. Чего-чего, а такого он не ожидал.

— Ты хочешь что-то еще узнать от меня?

Долгожданная фраза! В.И., с набитым ртом, лишь кивнул головой, и глаза его заблестели.

— Она — очень приятный, культурный человек. Сразу стала называть меня Васей. Пыль тут даже нашла, тряпочку спросила. Заботливая!

— Ну и..?

— Что — «ну»? Баранки гну! Посидели, поболтали, потом… — Михалыч запнулся, думая, все ли можно рассказать. — Потом она вдруг попросила разрешения прилечь. Сказала, мол, голова закружилась. Так вот до утра и осталась у меня. А утром проснулась и тихонечко ушла.

— Ага! А чай она не спрашивала? Чай с бергамотом не пила?

— Слушай, дурак ты, и уши холодные! Какой чай? Что ты несешь? Дал я ей обезболивающее, привел в чувство. Отвел в свободную комнату; сунул подушку под голову… Сказал: «Как полегчает, что хочешь, возьми на кухне!» — и спать лег… Негодяй ты, Володечка! — Михалыч закурил, выпуская дым через ноздри. — Дурак и негодяй.

— Это почему? — изумился В.И.

— А того не знаешь? Помирает она. В больнице пролежала, выписали помирать. Операцию могли бы сделать, да она какому-то своему знакомому почти всю наличность отдала. Пыталась помочь, пожалела чужого человека. Тот уже в хосписе лежал, а она… В общем, безрезультатно. И того не спасли, и сама ни с чем осталась. Вот тебе и вся ее тайна! Что, доволен? Захотел поглумиться над больной? Посмеяться над бредом умирающего человека? Другой бы себе выбрал объект, некрофил паршивый!

В.И. оглушено молчал. Открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать, — и не мог. «Робкая печальная улыбка. Кроткий взгляд. Рассуждения о всяческой запредельности. Гос-споди, да это же просто был бред! Или, точнее, рассуждения человека, обреченного на смерть. Осужденного, для которого невозможна амнистия… Невозможна? Ну-ка, В.И., задай-ка вопрос Михалычу, он у тебя специалист по части диагнозов!»

— Слушай, дружище, а что, эта… Маша, она действительно так больна?

— Хм… Я полагал, ты знаешь сам. Горло — видел, заматывает шарфиком? Думаешь, просто так?

— И неужели ничем нельзя ей помочь? В наше-то время!

Михалыч пожал плечами.

— Что значит «нельзя»? Всегда можно! Можно попробовать: такой-то профессор, столько-то стоит, срочно…

— Сколько стоит? — переспросил В.И.

Михалыч ответил. Назвал примерно ту сумму в евро, которая, возможно («подчеркиваю, возможно!») спасет несчастную. Но, поскольку этой суммы у нее нет и никогда не будет, что ж тут зря базарить?

— А ты бы дал, — вдруг тихо спросил В.И., — дал бы абсолютно чужому человеку такие деньги на лечение?

— Эх, Володечка! Да ты понимаешь, что говоришь? Чужой, извини, бабе отстегнуть солидный куш? Принести на блюдечке крошечный шанс на спасение? Да зачем она ей, эта жизнь! Другое дело, мы с тобой живем, это да! А она? Для чего? Сейчас знаешь, как говорят? Не жизнь, а «жиська»… Я так понял, что она захотела попрощаться с окружающим миром — и у нее это славно получилось! Как последнее желание солдата из сказки — перед тем, как его повесят, выкурить трубочку. Свое, земное. Ностальгия! Чтобы там (слово «там» Михалыч произнес с насмешкой в голосе) потом не хотелось. К тому же, — он сделал серьезное лицо и поднял палец к небу, согнув его крючком, — я не только чужой, но и своей бабе ни гроша бы не дал. Пусть сама заработает! Впрочем, бабы у меня нет, как ты знаешь. Так что разговор окончен.

Мужчины распрощались. В.И. положил золотую булавку в карман пиджака и вышел на улицу.

Глава 4

Война

Зачем он все это проделывал, он не понимал и сам. Припарковался у банка. Снял сумму со своего валютного счета. («Эх, с Веркой бы — да на Канары!») Положил деньги в конверт. Написал короткую записку, с пояснением, куда и к кому следует обратиться, и что денег хватит, и что все будет хорошо. Сел в свой любимый серебристый джип и поехал в сторону кафе.

Она, как обычно, сидела за столиком и пила чай. Лицо бледное, но глаза живые. Шарфик заколот простой французской булавкой. «Вы умудрились потерять вот это…» Протянул ей конверт. Удивленно повернула голову. «Вот здесь Ваша заколка. Пришлось завернуть в газету, чтобы снова не потерялась. Руки, знаете ли, грубы для таких изящных предметов». Почему-то вдруг расхохотался. В ответ засмеялась и она. Легонько, уголками губ. Смех отвлек ее от желания — сразу же раскрыть конверт. Сунула его в сумочку. «Вы такой… милый! Спасибо Вам!» — «Не за что!» — тупо, почти автоматически ответил В.И. Какая-то необъяснимая тоска на миг охватила его. Как будто он видит в последний раз и это кафе, и странную даму, «Машу», как назвал ее Михалыч.

Он заказал себе чай. А дама стала извиняться за причиненное беспокойство. Что-то рассказывала ему, какие-то наивные истории, связанные с Новогодней елкой. Он слушал вполуха, монотонно кивая головой, и думал о чем-то своем.

Падал снег. Деревья и кусты напоминали сейчас белые кораллы. Пейзаж за окном был столь не сравним с осенним, что, казалось, весь мир перевернулся. А маленькое замкнутое пространство, в котором находилось несколько уютных столиков, не претерпевало никаких перемен. Как некий ковчег посреди бушующего моря. Константа незыблемости в окружении множества переменных величин: житейских невзгод, капризов природы и прочей суеты. Ну-ка, В.И., попробуй, отыщи иные закономерности в этом хаосе пространства и времени! Поди-ка сумей понять их развитие и движение в потоке причинно-следственных связей. Или это слишком тяжело для твоего рассудка, или этих причин и следствий не существует вовсе. Значит, то, что произойдет через пять-десять минут, никак не связано с прошлым? Эге, дружище, да ты просто не видишь еще одной координатной оси! Слепота — вот основная проблема нашей трехмерной жизненной математики, если на то уж пошло. А коль скоро даме надоело рассуждать на подобные темы, то и весь разговор окончен.

— Мне пора! — сказал, наконец, В.И. — Прощайте.

Она удивилась этому слову. Одновременно — и «прости», и «никогда больше не увидимся». Хотела было возразить, мол, почему не «до свидания», но не высказала мысли вслух, так как «до-свидания» означало бы желание увидеться снова. А она и так исчерпала все возможности, получив столь много (как ей казалось!) от совершенно чужих людей. К тому же, она отнюдь не намеревалась вообще с кем-либо заводить знакомство. Просто сидела и пила чай. Просто приняла приглашение на новогоднюю вечеринку. Просто в последний раз надела свое любимое платье. Никто не узнал о ее беде. Никто — кроме того высокого красивого старика, что пригласил ее в гости. Она любила слушать музыку, у него имелись кое-какие записи… Говорили мало. Милый человек этот Вася! Но, впрочем, как добр был к ней и В.И.! Сколько тепла, неожиданной поддержки в ее одиночестве — на пороге той зимы, которую ей, увы, не пережить. Ее последней зимы…

В.И. внимательно осмотрелся вокруг. Никто, похоже, не видел, как он передал даме конверт. Значит, не будет у нее никаких проблем. Дойдет спокойно до дому (кто знает, где она живет?). Раскроет сумочку, найдет в конверте свою булавку, записку и деньги. Удивится. Кинется обратно. А его уже и след простыл! Правда, он никогда не узнает, помогла ли его жертва этой даме, пьющей чай с бергамотом. Ну да его это уже не касается…

Вытерев руки, он скомкал бумажную салфетку и, прицелившись, кинул ее в урну. Попал. Еще раз сказал «прощайте!» и вежливо поклонился. Теперь это слово звучало по-иному. Как намек, мол, не надейтесь, для Вас я чужой человек. Немного побывали в сказке, но, простите, Ваше время истекло. Пора… И изумился тому, как много оттенков имеет одно и то же слово, сказанное в разные промежутки времени. «Прощайте». Дама поняла это слово по-своему. Значит, они оба знали о ее недуге. Дали-таки трубочку солдату, идущему на виселицу. Другие не давали. А эти оказались столь добры! Она была искренне им благодарна. Как они прекрасны и благородны, оба эти человека!

И, пока дама размышляла подобным образом, В.И. уже спустился по ступенькам вниз. Он дернул ручку дверцы своей машины, совершенно забыв о том, что, уходя, не включил сигнализацию. И очень удивился, когда внезапно его шею охватили, словно змеи, чьи-то липкие пальцы, и хриплый голос деловито зашипел: «Гони бабло!», а в воздухе повис отвратительный запах дешевого одеколона и какой-то гнили или тухлятины.

В.И. попытался освободиться от захвата.

— Не дергайся, — зашипели в ухо. — А то по горлу ножичком!

Сзади раздался булькающе-хрюкающий смех, и что-то холодное коснулось его шеи.

«Он там не один», — тотчас сообразил В.И.

— Говори, куда бабло дел!

Отвратительным было все: вонь, и жаргон, и сама по себе ситуация. Впрочем, не только отвратительная, но и смертельно опасная.

— Чего надо? — спросил В.И. сквозь зубы. Он отлично понимал, что ворье не ограничится деньгами, а постарается угнать и машину. Значит, дела очень плохи.

— Не строй из себя дурачка! Сколько снял со счета?

Ого! Оказывается, он давно уже был под наблюдением у этих ребят! Ну, и что теперь прикажете делать?

— Мы тебя от самого банка пасем. Кому конверт передал? — шипели в ухо. — Скажи, и мы тебя отпустим.

— Так-таки и отпустите? — печально усмехнулся он, чувствуя на своей шее холодок стали. «Освободиться? Но как? Одно неверное движение, и эти негодяи выполнят свои угрозы. Его спокойно убьют: ведь с улицы не видно, что происходит в салоне. Окна тонированные; будь она неладна, эта красота! А что если попытаться договориться по-хорошему? Ну-ка, В.И., постарайся протянуть время!»

— Сколько вы хотите? — спросил он.

— Все! Весь конверт. Кому ты его отдал??

И в этот момент на пороге кафе появилась дама. Она держала в руках сумочку, не подозревая о ее содержимом.

«Все очень просто! — зашевелилось в голове у В.И. — Скажи им правду. Выдай даму. Пусть заберут себе эти паршивые деньги, будь они неладны! Они пойдут за ней следом, как охотники за дичью. Ударят женщину по голове, или пырнут заточкой в бок, когда увидят, что рядом никого нет. Возможно, отберут вместе с сумочкой и жизнь. Ей она зачем, эта жиська? Все равно больна, и долго не протянет. А ему, ему нужна, еще как нужна!» Он изумился мыслям, столь не похожим на свои собственные. Тряхнул головой.

— Вон той кикиморе передал, — изрек он с ухмылкой, кивком головы указывая на даму. — Она — моя новая возлюбленная. Собирались завтра пожениться, я послал ее в магазин, платье на свадьбу выбрать. А если честно…

Он рассчитал все правильно. Пока разбойники ворочали мозгами, издавая булькающие звуки всхлипа-хохота, дама скрылась за углом дома. «Ну, все, теперь не догонят».

— …а если честно, то она там еще сидит. И с ней — два бугая.

— Вымани!

— Счас!!

— Позвони ей по мобиле, живо! Скажи, чтобы срочно пришла. Без бугаев, конечно.

— Слушаюсь! — бодро выкрикнул В.И. Тотчас почувствовал, как пальцы, сжимавшие шею, ослабили хватку. Тогда резко подался влево, дабы избежать удара ножом или заточкой. И, наконец, отодрал от горла душившие его пальцы. Быстро выскочил из машины. Хотел бежать — в любую сторону, кроме той, куда ушла дама. Но возле его джипа, позевывая, стоял еще один бандит, которого В.И. не заметил. В машине кивнули. Бандит сделал одно верное движение правой рукой в направлении В.И. И тот вдруг остановился. «Укол зонтиком… Что за нелепые шуточки? Боль. Идти невозможно. Дышать невозможно. Боль…» Он поднимал и опускал руки, словно кукла-марионетка. А боль все нарастала, и в глазах становилось темно. Он задыхался. «Вот она какая, эта Ш-ш-шестя, — вдруг пронеслось, как искра, в мутнеющем от боли рассудке. — Многоголовая… руки — как змеи… подлая… и уж больно вонючая!»

Усмехнулся. Сплюнул с презрением на землю. «Они будут долго ждать девицу и двух бугаев. Никого там нету, кафе пустое! И машина им не достанется, ключи у него в кармане!»

В.И. упал на снег. Прохожих в тот час было немного, но все проходили мимо. Лишь один человек наклонился: «Вставай, браток, иди домой, проспись!», но тут же в ужасе отпрянул, увидев лужицу крови, вытекающую на снег тонкой струйкой из почти незаметной, но очень глубокой раны в левом боку.

Послесловие

Время монотонно и бесстрастно отсчитывает свой ход. Снова пришла осень. Опять октябрь, вооружившись чудо-красками, властно вступил в свои права. Новые прохожие любуются ковром из разноцветных листьев. А за окнами маленького уютного кафе по-прежнему никаких перемен! Каждую субботу и воскресенье сюда приходит миниатюрная изящная женщина, уже немолодая, но достаточно еще бодрая и энергичная. Она садится за один из пустых столиков и, в ожидании заказа, смотрит в окно. Просто наблюдает, как летят осенние листья. А затем на ее столике неизменно появляется кружка с чаем, печенье. И толстая тетрадь, напоминающая книгу. Дама что-то начинает тихо говорить, перелистывая страницы этой «книги». В кафе уже привыкли к странноватой посетительнице. На нее никто не обращает внимания: мало ли на свете безобидных чудаков!

Слова летят, как осенние листья. Движение переменных величин устремлено к одной исходной точке пространства и времени.

Туда, где пир и победа. Где Генерал и Его солдаты…

(новелла публиковалась в одноименном сборнике новелл автора, «Нестор-история», 2011)

Читайте также начало истории

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: