Ахилла

Екатеринбург, 17 мая, пятый день протестов в сквере у Театра драмы. Мы беседуем с журналистом Оксаной Романовой, мамой семилетней Ярославы, чей вопрос вынесен в заголовок.

Расшифровка беседы:

Ксения Волянская: Оксана, почему вы сегодня вдруг решили прийти, да еще с ребенком?

Оксана Романова: Да еще с ребенком? Я никогда не считала, что это сильно опасное место, скажем так; особенно, пока не наступила ночь, в том числе. Я хотела прийти все эти дни, я наблюдала за процессом: ну невозможно не прийти сюда было! Все время что-то мешало: садик, садик, на следующий день садик, а сейчас думаю — ну все, погода вроде бы «не шепчет», но нету больше сил уже откладывать. Потому что завтра Ночь музеев, и люди, конечно, завтра, тоже придут, но это будет уже будто бы приуроченное событие, а мне хотелось бы именно просто здесь быть, а не в Ночь музеев, когда тут непонятное, одна толпа смешается с другой, и кто по какому поводу пришел, будет непонятно.

Я была сильно шокирована в понедельник. Я прямо онемела вообще от того, что произошло, хотя вроде бы, все говорят, что мы ничего не знали, ждали, и для меня было… Выходило, что люди пришли из-за того же чувства, которое у меня было — потому что невозможно поверить! Ну невозможно! Вроде бы, всё сказали…

КВ: Что именно?

ОР: То, что будет храм. Как-то он не видится вот на этом месте вообще никак, и внутреннего смирения ну никак просто не может наступить. Потому что с Пассажем же, как бы то ни было, смирились, а вот тут ну просто вот вообще не наступает оно, и все. Я все ждала — у меня наступит какое-то, но нет! И вот, видимо, люди были настолько не готовы, и они просто пришли от этого молчаливого недоумения: «Что??!!»

Я не жалею, что я не участвовала в этой «дележке забора», скажем так; но сегодня я рада, что мы пришли.

КВ: А Ярослава спрашивала?

ОР: Ярославу мы сейчас поднимем…

Алексей Плужников: Вот на дереве — дочка Ярослава.

ОР: Ярослава мне сейчас говорит: «Мама…

КВ. Она спрашивала, зачем пришли?

ОР: Во-первых — мы ходили обнимать сквер 7 апреля. Поэтому, когда мы пришли «обнимать» сквер, мне, собственно, «на старые лыжи» наложить новую картинку ничего не стоило. Как я помню, мы пруд «обнимали» — а теперь то же самое со сквером.

А сегодня мы пришли, и я ей объяснила, что вот по этому-то и по этому поводу мы пришли, и она мне говорит: «Мама, а почему полицейские не арестуют тех, которые хотят это построить?!» Я говорю: «Знаешь, они почему-то арестовывают, наоборот, других». Она говорит: «Мама… (это не я, честно!) А может, Бог вообще не хочет, чтобы тут был этот храм? Может, вот Бог решил, что тут должен быть сквер?» Я с ней вообще об этом не разговаривала, я такого уровня беседы с ней, тем более, по поводу сквера, не вела. А она прямо здесь и сейчас перед этим сказала, и я подумала: как жаль, что этого никто не слышит!

АП: Мы митрополиту отправим мнение Ярославы — может быть, он вспомнит, что устами младенца… чтó глаголет?

ОР: На самом деле, я сама думала, у меня было одна надежда. Я не вот они (указывает на молодежь), все-таки. Я не Ярослава и я не они. У меня есть страх перед полицией, скажем так; у меня есть страх перед разгонами демонстрантов — небольшой, но он существует. Эти, кажется, совсем не боятся. Единственное, на что я надеялась — что Бог не допустит. Вот серьезно! Я думаю: ну если уж совсем никто не спасет — когда еще на пруду строили — ну может же «последняя инстанция» вмешаться и что-нибудь произойдет!

Я же этого не говорила! А тут она сама — «Может, Бог не хочет?» И смешно, и одновременно — а может, и в самом деле… Может, Его и не спросили?

КВ: Но ведь обычно детям говорят, что вот церковь — показывают: вот это дом, где живет Боженька, и казалось бы — лишний дом для Боженьки? Почему же его плохо…

АП: Слушай, а я еще подумал: лишний дом для «Боженьки»… Не получается ли «Боженька» очень крупным собственником, у которого очень большая недвижимость повсюду?

ОР: Мы с Ярославой особо по храмам не ходим, у нее с Богом есть отношения, она к Нему регулярно критику предъявляет: почему сделал вот так? Первым делом: почему меня Бог создал такой, что я вечером бешусь, а утром не могу встать рано? Она все время почему-то это Богу адресует. Мне не приходили в голову такие вопросы в шестилетнем возрасте, чтобы взаимодействовать с Богом на таком уровне. А она периодически вспоминает о Нем и часто с критикой Его выступает: «Зачем Бог это сделал?» или что-нибудь такое. (…) Не знаю, почему.

АП: Итак, я еще раз повторю. Если вдруг кому-нибудь помешала музыка, я еще раз повторю: вот ребенок, который весело сидит на елке и слушает музыку. Ярослава (в видео оговорка — не Оксана, я Ярослава) Романова. Ярослава Романова, да. Как и известный царь, которого здесь казнили. Вот Ярослава Романова заявила: что может быть, Бог не хочет, чтобы здесь был храм? Понимаете? Запомните эти слова и передайте их всем православным.

Смотрите также:

• «Качнем забор бетонный, и скажет сквер спасенный: как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»
• «А может, Бог не хочет, чтобы тут был храм?» — Ярослава Романова, 7 лет

Обсудить статью на форуме

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: