Ахилла

Среди массы католического духовенства, в августе 1997-го прибывшего в Новосибирск на освящение нового кафедрального собора, особенно выделялся один пожилой священник.

Во-первых, он был в редкой для Сибири прелатской красной биретте с помпоном, которую, кажется, не снимал нигде: ни на улице, ни в магазине.

Во-вторых, несмотря на малый рост, он обладал могучим, как у церковного певчего, басом.

В-третьих, его маленькие глазки с живейшим азартом наблюдали за происходящим, выражая готовность во что-нибудь ввязаться.

И точно, коренастый священник в красной шапочке тут же, во дворе нового собора, дал сомнительное интервью католической телестудии, в котором весело обругал всех приезжих священников-иностранцев за то, что они «коверкают русский язык». И все же никто даже не подумал на него обидеться: «Это же Свидницкий! Беспокойный священник, что с ним поделаешь».

Просто за свою жизнь отец Иосиф Свидницкий заслужил право не только носить шапку прелата, но и иметь некоторые странности. В том числе — говорить все, что думает, не щадя ни чужих, ни своих.

Его любимым изречением из Священного Писания было «ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч!». Сам он всегда находился в точке кипения.

Может, потому его судьба сплошь состоит из крутых поворотов. В ней, как в капле воды, отражается вся история России.

***

Когда в пареньке из украинского села Мурафа появилась вера в живого Бога? Не тогда ли, когда вместе с родными он сидел в погребе собственного дома и молился, а наверху наступающие части Советской Армии вели бои с немцами? Кстати, на чердаке этого дома прятались немецкие наблюдатели, и советские солдаты, когда вошли в село, очень удивились: из всех построек уцелел именно тот дом, в который они метили. Шел 44-й год.

…Когда шестнадцатилетний задиристый подросток впервые приехал с матерью в Винницу на исповедь — там находился ближайший действующий католический храм, — то очень боялся, что не получит отпущения грехов. Но, к своему изумлению, он услышал от исповедника, что станет священником.

Чтобы выпросить благодать священнического призвания, Свидницкий решил ровно тридцать дней молиться перед статуей Матери Божией, которая стояла… на кладбище. Вставал в шесть часов утра, чтобы никто не увидел, садился в кустах, среди могил, перед статуей Мадонны, и пел по часослову. Видимо, Богородица услышала мольбу паренька.

…Однако прошло почти два десятка лет, прежде чем он смог в упорной борьбе с обстоятельствами реализовать эту благодать. Свидницкого смолоду невзлюбили органы КГБ. Именно они воспротивились его поступлению в Рижскую семинарию. Это случилось после того, как Свидницкий отверг некое предложение с их стороны о «сотрудничестве». Но упрямый парень не сдался: он самостоятельно готовился к экзаменам и тайком сдавал преподавателям по одному предмету из учебной программы. (Подпольная подготовка Свидницкого даже стоила ректору семинарии Леону Козловскому рабочего места: из спецслужб поступило указание его уволить.)

После того, как в 71-м епископ Викентий Сладкявичюс, находившийся в ссылке, подпольно рукоположил молодого священника, для того начался новый этап испытаний. Клеймо подпольного рукоположения помешало Свидницкому не только открыто работать, но и находить поддержку среди своих же собратьев, чуравшихся неблагонадежного коллеги. Иные епископы ничего не желали об этом знать. А священники говорили, что он не имеет права служить. Ходили слухи, что он ненастоящий священник. А Свидницкий никак не мог добиться получения документа, подтверждающего факт рукоположения: курия опасалась его выдать. Желание избавиться от нового священника было общим — как органов КГБ, так и рижской курии. Наконец нашелся приход, принявший его. Так Свидинцкий попал в Житомир.

***

Экуменизм всегда был одним из мировоззренческих принципов Свидницкого. Работая в Житомире с молодежью, он часто посылал юных прихожан в православную церковь и к баптистам — «в экуменических целях». Он хотел, чтобы они посмотрели на католичество новыми глазами.

«Церковь, — говорил он, — это не только священники, свечи и стояние на коленках. Вера — это живой контакт с Богом».

Дружить с православными и с баптистами Свидницкий начал еще в Житомире. В 1973-м году появилась община-братство, которая привлекала к себе всех христиан, независимо от вероисповедания. Община эта должна была идти в сторону признания Папы как духовного пастыря всей церкви. Интересно, что судьба лидера этой организации баптиста Александра Риги, которого дружеские узы связывали с молодым католическим священником, в чем-то оказалась схожа с судьбой Свидницкого: впоследствии тот был подвергнут психиатрическим преследованиям, а его вера в живого Бога — серьезным испытаниям.

Новые попытки «кагебешников» завербовать Свидницкого тоже не увенчались успехом. За проповеди, контакты с молодежью и экуменические взгляды ему без конца угрожали тюрьмой. «Вышлем тебя к „белым медведям“», — они имели в виду Сибирь. (Разве могли они предвидеть, что «беспокойный священник» окажется в Сибири по своей воле, но и там не изменит себе!)

Требователен к себе, он бывал суровым и к пастве. Своим прихожанам запрещал пить водку даже на поминках. Говорят, не принимал к исповеди того, кто за месяц не сумел бросить курить.

Сотрудники КГБ его оговаривали, стравливали с прихожанами. В конце концов из Житомира Свидницкому таки пришлось уехать после года работы. В Таджикистан, затем в Сибирь. Впрочем, отец Свидницкий никогда не ограничивался каким-то одним местом.

***

«Аэромонах» — так прозвали в католических кругах отца Свидницкого. О его способности лихо перемещаться по всему Советскому Союзу до сих пор ходят анекдоты.

Вот пьет чай отец Свидницкий вечерком в гостях у коллеги в Новосибирске.

— Время позднее, пора спать, — говорит тот.

— Нет, мне в аэропорт: у меня завтра месса с утра.

— Где?!

— В Фергане.

— Ничего себе: из Сибири — в Узбекистан!

А отец Свидницкий не спеша упакует в чемодан книжки и четки, тормознет последний троллейбус, идущий в троллейбусный парк, уговорит шофера изменить маршрут и отвезти его в аэропорт, стюардессы бегом проводят его к самолету (посадка, конечно, уже давно закончена).

Нет билетов в кассе — не проблема. Свидницкий летел туда, куда были билеты, порой сам не зная, где ему придется служить мессу. При себе всегда была записная книжечка с адресами всех известных ему католиков. (К счастью, ему удастся избавиться от нее при аресте.)

Именно Свидницкому принадлежит заслуга в создании католических общин в самых разных городах. Он облетел и объездил все главные города Поволжья, Кавказа, Урала, Сибири, Казахстана, Красноярского края — до Байкала включительно. Всего за полгода до того, как обосноваться в Новосибирске, Свидницкий навестил католиков 93 населенных пунктов! 78 тысяч километров за плечами — впору объехать два раза вокруг земного шара. Свидницкий везде отыскивал людей, которые брали на себя регистрацию приходов и даже строительство маленьких церквушек. В Новосибирске он купил молитвенный дом и затеял было строительство храма, но закончить не успел…

…Свидницкого арестовали прямо в сакристии, не дав отслужить Рождественскую мессу. Шел 1984 год.

***

…Между прочим, 25-го марта этого года Римский Папа в праздник Благовещения в молитве торжественно препоручил Россию Богородице. Разве случайным был в этот день арест почти единственного на всю Россию католического священника?..

Кстати, поводом предъявить обвинение по статье «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих государственный и общественный строй» явилась брошюра «Явление Фатимской Божьей Матери». Ее выпросила у него одна «прихожанка». Это оказалась провокацией.

Священника обвинили в распространении Фатимского послания Богородицы, где содержался призыв ко всему миру молиться за обращение России.

А следующий пункт звучал так: «Организация подпольных экуменических религиозных групп».

…На суд низкорослого Свидницкого демонстративно сопровождали целых десять конвоиров вместо обычных двух.

Когда свидетели защиты шли давать показания, то останавливались около священника и вставали на колени, невзирая на недовольство чиновников: «Благослови, отче, чтобы я говорила правду». На вынесение приговора в зал суда пришли адвентисты, баптисты, православные.

Когда Свидницкий обратился к суду со словами «благодарю, что меня судите», он не кривил душой. Знал, на что шел.

***

…Заключенных вели по дороге, разбитой колесами машин. Свидницкий под хлюпанье болотной жижи под ногами думал: «Эта земля похожа на нас. С ней жизнь тоже обошлась очень плохо».

«Лагерь — это сложно устроенный и причудливый мир, — так писал узник позже в своих воспоминаниях, известных в Польше под названием „Лагерь за Фатиму“. — Там человек калечится духовно и психически. Нередко люди сходят с ума. В лагере наглядно видно, что такое первородный грех и каковы его последствия. Лагерь общего режима — мир волков».

Не сразу священник узнал, кто такие по тюремной классификации «блатные», «рабы», «запомоенные», «петухи». «Мужики» — это «бери больше, кидай дальше, пока летит — отдыхай», а «козлы» — те, кто угождает администрации.

…Когда-то, еще перед рукоположением, на исповеди за всю жизнь, один священник сказал Свидницкому: «Ты будешь метлой в руках Господа, выметающей грехи мира». И вот теперь среда, окружавшая его, явила собой средоточие грязи человеческой и всех людских пороков.

Когда-то в юности, чтобы воспитать в себе стойкость к испытаниям, Свидницкий ежедневно хлестал себя по голой спине поясным ремнем с пряжкой на конце по десять ударов, три года спал на голых досках, ел невкусную пищу. Словно готовил себя к испытаниям.

Ему удалось сохранить в заключении свое достоинство, завоевав авторитет среди узников, не став доносчиком у начальства. Это было непросто.

Поначалу он получал и пинки от сокамерников, и окрики от охранников («Морду расквашу, это тебе не бабок обманывать»), и угрозы от тюремщиков.

***

Сразу по прибытии тюремное начальство поинтересовалось, верит ли он в Бога. Свидницкий улыбнулся. Тюремщики истолковали это наоборот. «Вот видишь, самому смешно, потому что не веришь в сказки!»

За эту самую веру в Бога приходилось ежедневно бороться, отстаивать ее непрестанной молитвой. «Радуйся, Мария, благодати полная…»

«Ни лишения, ни решетка, ни даже изнурительный труд так тебя не съедают, как очерствевшие души вокруг, злоба, исходящая от них. Нет ничего страшнее этой душевной пустоты», — писал он.

Несмотря ни на что, за решеткой он не пропускал своих ежедневных священнических обязанностей. Все, как и на воле — бревиарий, месса, розарий. Если утром не успел, продолжал на работе или после, заткнув уши пальцами, сидя в казарме или стоя в коридоре, перебирая пальцами. «Радуйся, Мария…» А сколько четок, слепленных из черного хлеба, отобрали у него во время обысков!

Поставив себе целью перевыполнить дневную норму по сколачиванию тары под пивные бутылки, к концу срока он стал одним из лучших «производителей» деревянных ящиков. И не только потому, что выполнение плана в лагере — это гарантия «лагерного счастья», человеческого достоинства. Просто взял верх природный азарт, жажда деятельности, пусть даже результатом труда — простые пивные ящики.

Постепенно заключенные привыкли к священнику. Знали, что если Иосиф Антоныч стоит у окна — не материться: он молится…

Даже неверующие вдруг просили:

— Напиши мне молитву!

Или:

— Благослови, на суд вызывают!

И он им писал на клочках бумаги: «Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица, не презри молений наших в скорбях наших…»

И благословлял.

***

…Это случилось 25 марта — в праздник Благовещения.

«Заключенный Свидницкий, решением Президиума Верховного Совета вы помилованы в числе ста пятидесяти священнослужителей!»

…Отойдя от зоны метров на двести, он повернулся и благословил ее. Дойдя до райцентра, зашел в фотоателье и сфотографировался в тюремной одежде. Потом, переодевшись, поехал на исповедь.

…С каким ликованием в сердце Свидницкий вошел в белую чистенькую церковь Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в Новосибирске, строительством которой он руководил из-за решетки!

— За такую церковь и десяти лет отсидеть не жаль! — сказал он в первой же своей проповеди, глядя в счастливые лица прихожан.

***

По иронии судьбы новый кафедральный собор Преображения Господня в Новосибирске построили как раз напротив здания, в которое когда-то привезли только что арестованного священника.

— Вон где меня впервые допрашивали, — Свидницкий мог теперь прямо со двора церкви пальцем показать собеседникам то узкое окно многоэтажного казенного дома. — А тот прокурор, поди, до сих пор здесь работает.

Кто тогда, в 84-м, мог подумать, что пройдет немногим более десятка лет, и статуя-паломница Пресвятой Девы Марии прямо из Фатимы в день Благовещения прибудет в новый большой храм, и теперь люди смогут открыто молиться за Россию — прямо под окнами страшного учреждения!

Между прочим, отец Иосиф Свидницкий в составе российской делегации в 1996-м году сам ездил в Португалию и лично присутствовал на торжественной передаче в Фатиме символа всемирной надежды на обращение великой и многострадальной страны.

А знаете ли вы, что когда в Фатиме слышат русскую речь, вокруг аплодируют?

***

После наступления религиозной свободы на территории СССР восстановились католические структуры. Странно, но отец Свидницкий оказался слишком неудобным священником в новых условиях, и не только для властей, но и для церковного начальства.

Иосиф Антонович Свидницкий снова на Украине. Теперь он служит в Виннице. Там, где когда-то впервые исповедовался и услышал о своем призвании.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: